Владислав Жеребьёв - Братство магов. Мертвый некромант [litres]

– Жалко мага.

– И то верно.

Пошарив под столом, Лариус вытащил очередной кувшин, на этот раз с вином, и принялся наполнять опустевшие кружки.

– Слушай, доктор, – как бы между делом поинтересовался Суни. – Помнится, ты про гоблина и его хозяина упоминал.

– Все еще познакомиться хочешь? – разлив вино по кружкам, врач отставил кувшин в сторону. – Можно, конечно. Парень ты нормальный, дурить не станешь, да и кричать на весь свет, о чем увидел. Я завтра поеду в ту сторожку, травы отвозить, вот и возьму тебя с собой. Заодно и развеешься, и свежим воздухом подышишь. Долгую дорогу тебе не осилить, даже верхом, а в телеге самое то.

На следующее утро новые друзья и собутыльники, зябко ежась и кутаясь в меховые накидки, сели на телегу, и сонный доктор, в который раз проверив, захватил ли с собой короб с травами, тряхнул вожжи старой гнедой кобылы.

– Но, Стрекоза! Поехали! Надеюсь, к полудню справимся.

Лошадь недоуменно взглянула на хозяина, что решил в такую раннюю пору отправиться в путешествие, но послушалась и, не спеша передвигая копыта, мерно и степенно направилась к выезду из города. Заблудиться в Приграничном было крайне сложно. Однотипные бревенчатые срубы с торчащими в небо трубами да замшелые завалинки с крохотными заборами были разделены ровно надвое единственной улицей, засыпанной горбылем и мелким гравием. Зимой посреди улицы пролегал санный путь, летом – утрамбованный грунт. Сейчас же была просто жидкая грязь и остатки снега, не успевшего растаять после позднего весеннего снегопада.

Подкатив к воротам в ограждающем деревню частоколе, Лариус громко свистнул, вставив в рот два пальца, и из сторожки, зевая и потягиваясь, показался стражник, держа в руке фонарь с вечным огарком.

– Кому на выход в такую рань понадобилось? – Мужчина сощурился и подслеповатым взглядом окинул путников, телегу и их нехитрый скарб. – А… это ты, лекарь?! И чего тебе не спится? Темно же, холодно, волки. – Луч фонаря скользнул по сонной небритой физиономии лекаря.

– Волков бояться – в лес не ходить, – меланхолично поведал Лариус. – Открывай давай. Путь у меня сегодня не близкий.

– Ой, смотри, смельчак, доиграешься, – покачал головой стражник и уже было пошел отворять тяжелые деревянные ворота, как взгляд его остановился на нахохлившемся от утренней прохлады Суни. – А это кто с тобой? Еще надо посмотреть, что о нем городской глава скажет. Может, тать лютый, и место ему в пеньковой подружке?

– Нормальный он мужик, – начал закипать доктор, ерзая от нетерпения на передке телеги. – Воин, торговец, человек столичный. Сам же видишь, как одет и держится? Или ты в своей будке окончательно нюх потерял? Едет же он со мной для поправки здоровья, а то ваши дубильни для шкур даже здорового в могилу сведут своим запахом, а от казарм, где вы живете, дух такой стоит, что муха на подлете дохнет.

– Да ладно, чего расшумелся. – Стражник отставил в сторону фонарь и, отодвинув здоровенный засов из каменного дерева, упираясь ногами в жидкую грязь, потянул ворот на себя. – Я же так, для порядка. Работа у меня такая.

Лариус презрительно фыркнул и, хитро подмигнув скорчившемуся в телеге Суни, дернул за вожжи.

– Пошла, Стрекоза! Пошла. Чего плетешься, как сонная муха, живее, волчья сыть.

Долгое время ехали молча. Стройные хвойные гиганты по бокам дороги вздымались ввысь, задевая макушками облака. Снег, не спешивший сходить, лежал на корнях и нижних ветках белоснежными сугробами. Чем дальше телега углублялась в лес, тем темнее и холоднее становилось вокруг.

– Долго нам еще? – отстукивая зубами барабанную дробь, поинтересовался воин у врача, уверенно правящего лошадью.

– Часов шесть, не меньше.

– Так замерзнем же.

– Не замерзнем, ты в котомке покопайся. Там на дне пузатая фляга с самогоном. Крепкая выпивка – первое дело перед морозом. Для головы обман, а телу приятственно.

– А если совсем задубело?

– Пробегись вокруг телеги.

– Так нога!

– У всех нога. У меня так целых две, а у Стрекозы и вовсе четыре.

– Нога подвернута.

– Ты об этом? Ну и нежные же вы, столичные наемники. Вот если бы сломана была, тогда другое дело. Затяни повязку потуже да проскочи на здоровой. Вмиг пот вышибет, а как волки появятся, так вообще испариной пойдешь.

– И волки есть? – ахнул от внезапной новости Суни. – Я-то думал, страж на воротах так, для острастки…

– Он стращал, но мы не из пугливых, – повернувшись, лекарь отдернул дерюгу, под которой обнаружился большой пехотный арбалет с пучком болтов. – Вещь! – довольно произнес он. – Конечно, не такое тонкое и изящное оружие, как лук, но там талант нужен, а тут разве что крепкие руки. Ставишь болт, взводишь механизм, тянешь за спусковой крючок, и дело сделано. С трехсот метров голову лошади навылет пробивает, куда уж там волкам. Ты, главное, когда стрелять начнешь, не забудь фитиль на хлопушке поджечь.

– А это еще зачем? – удивился Суни, с профессиональным интересом рассматривая оружие.

– Волк – зверь дикий, – пустился в объяснения Лариус, – но не дурак, хоть и не умный шибко. Был тут как-то, лет сорок назад, отряд королевских лучников. Били так, что пух летел, а волки все не унимались. Однажды, во время такой облавы, уж очень много серых в ту зиму расплодилось, покоя не давали, вышла очередная травля, и выехали тогда на здоровенную стаю почти в сорок голов. Начали сшибать по одному, а они все прут и прут. Не понимали они, что смерть серого брата и человек, вскинувший лук, друг с другом связаны. Стрела – смерть быстрая и тихая. Тогда эти лучники еле ноги унесли, а после интересную штуку придумали. Набрали праздничных шаров с магическим зарядом. Один, значит, целится, другой шнур поджигает. Выстрел, взрыв. Вот тогда серые и смекнули, что к чему. С тех пор и повелось, если идешь в волчье время, снаряжай болты и стрелы хлопушками. Малой кровью обойдешься.

В расчете времени доктор сильно ошибся. Старая, поросшая мхом, но срубленная на славу охотничья сторожка показалась ближе к вечеру, когда желтый лик весеннего солнца норовил закатиться за горизонт. За время пути наговорились настолько, что уже не могли ворочать языками, запас согревающего алкоголя иссяк, а количество прыжков, которое сделал Суни на одной ноге, приближалось к десяти тысячам. В целом, как бы сказали в столице, день прошел ярко и насыщенно.

Стоящий в тени гигантской ели маг молча смотрел на гостей. Полог невидимости, прекрасно скрывавший как его самого, так и его спутника, огромного плечистого гоблина с горящими глазами, не давал людям возможности увидеть наблюдателей.

– Ты узнаешь этого человека, хозяин?

– Доктора или наемника, сидящего в телеге?

– Наемника.

– Узнаю. Он один из тех четверых, кому я поручил доставить в Мраморный Чертог чертежи Башни Слоновой Кости. Там их должен забрать один мой хороший знакомый, который подготовит все необходимое, пока я перебрасываю к тюрьме свою мертвую роту.