Юлия Диппель - Выжженная земля [litres]

– Куда мы идем? – аккуратно осведомилась я, когда мы вошли в средневековое здание и начали подниматься наверх по лестнице в холодном помещении.

– Встретимся с ними через час, чтобы обсудить наш образ действий. А за это время мне хотелось бы дать тебе возможность здесь освоиться.

О… Ого, получается, в портале он все-таки не блокировал мои мысли. Люциан кривовато мне улыбнулся.

– Как бы я мог, малышка. Твои мысли как маяк, который спасает меня от этого безумия.

– Это очень плохо? – спросила я. Почему-то у меня в голове не укладывалось, каково это – неосознанно становиться частью внутренних переживаний стольких людей. У меня проблемы возникли, когда дело было только в обострившемся восприятии. То, через что в данный момент проходил Люциан, представлялось мне в тысячи раз хуже.

– Поначалу так и было, – тихо признался Люциан. – Я не мог это контролировать и был прямо-таки атакован множеством чужих мыслей. Все стало настолько невыносимо, что я обратился за помощью к Тимеону. Благодаря ему сейчас я умею изолировать себя и решать, что хочу слышать, а что нет.

Его рассказ разбивал мне сердце. Люциан не из тех, кто легко просил о помощи. Уже только этот факт демонстрировал, как все было ужасно.

– Хотя это удается, только пока я… держу себя в руках, – договорил он.

Господи боже мой! Значит, каждый раз Люциан боролся как в замкнутом круге?! Если он не мог сдерживать свои чувства, то терял контроль над силой. Вместе с тем утрачивая и способность отгораживаться от людей. Снова взять себя в руки, должно быть, невероятно трудно, если тебя бомбардируют максимум сотни посторонних мыслей. То, что Люциан еще не обезумел, было сродни чуду.

Мы забирались выше и выше по каменным ступеням, пока не очутились в темном коридоре, где Люциан остановился. Темнота не ухудшала мне зрение, чего не скажешь о слезах, застивших глаза. Пережитое Люцианом расстраивало меня настолько, что я не знала, как справиться с эмоциями.

– Ты спасла меня, малышка. – Он убрал мне волосы с лица и нежным движением заставил посмотреть ему в глаза. – С тобой я всегда нахожу путь домой.

Блин! Зачем он это сказал, когда я и так уже разревелась! Теперь слезы уже было не удержать. Притом что мне еще нужно было показывать, что я сильная, и поддерживать Люциана.

Мягко рассмеявшись, он прижал меня к груди. Стук его сердца, его тепло и его запах подействовали лучше, чем любой платочко-пледово-шоколадный метод.

– Ох, малышка. Ты же знаешь мое эго, – пробормотал он. – После всей этой потребности в посторонней помощи так нереально приятно опять почувствовать себя надежной опорой. Не то чтобы я имел что-то против твоей восхитительной силы, но кое-какую ее часть ты можешь позволить проявить и мне. Вместе, забыла?

Вместе… мы и правда об этом договаривались. Тем не менее эта договоренность казалась такой далекой и перегруженной настолько пугающими событиями, что она была словно из прошлой жизни.

– Это не у меня были проблемы с памятью, – буркнула я, слегка шмыгнув носом, чем еще больше насмешила Люциана.

– Туше! А теперь пойдем, я хочу тебе кое-что показать.

Он открыл дверь, которая поначалу вообще не бросилась мне в глаза. За ней скрывался настоящий оазис из света, пространства и роскоши. У меня упала челюсть. Подобной комнаты в таком депрессивном средневековом замке я никак не ожидала. Нет, какая там комната! Это была настоящая квартира с открытой планировкой, со вкусом обставленными гостиной и столовой, маленькой кухней и спальней, откуда открывался захватывающий дух вид на Атлантический океан.

О праймусах, конечно, можно говорить что угодно, но они определенно мастерски выбирали места, в которых селились.

– Не беспокойся, мне так же не нравится этот замок, как и тебе, – произнес Люциан. Он встал перед панорамным окном, устремив взгляд на линию горизонта. – Но в течение какого-то времени это наш лучший вариант.

Против воли я задалась вопросом, что такого ему пришлось тут пережить. Крепость была недостаточно стара, чтобы он в ней вырос. И все же это место, кажется, что-то для него значило. В позитивном или негативном смысле, я не знала.

– Я расскажу тебе об этом как-нибудь в другой раз, – вздохнул он, прежде чем взглянуть на меня с лукавым блеском в глазах. – А сначала заработаю пару-тройку дополнительных очков.

«Постарайся выгнать меня из своей головы!» – ни с того ни с сего телепатически продолжил он. Я нахмурилась. Сейчас? Сейчас он собрался учить меня, как изолировать свои мысли?!

«Почему бы и нет? Это функционирует точно так же, как с эмоциями, только стены ты должна соорудить из собственной сущности».

Звучало логично, однако при всем желании я была не в состоянии вспомнить, почему вообще захотела прогнать Люциана из своего подсознания.

Он возвел глаза к потолку и сложил руки на груди.

«Личное пространство, независимость, лишние ссоры?..»

Верно. Ну, ладно. Я потихоньку начала изучать свою сущность. Придать ей нужную форму оказалось легче, чем я думала. За считаные секунды я соорудила солидную стену.

– Готово!

Люциан с широкой улыбкой покачал головой. Его энергия хлынула на мою конструкцию и снесла ее без каких-либо усилий, будто алюминиевую фольгу.

«Тебе понадобится чуть больше концентрации», – пожурил он, вставая передо мной и глядя своими потрясающими зелеными глазами.

– Твое присутствие не способствует моей концентрации, – насупилась я. Мне честно не хотелось быть неблагодарной, и я ценила его попытки, но в эту минуту было кое-что, чем я занялась бы с куда большим рвением, чем строить с ним воображаемые стены.

«О’кей, как насчет небольшого стимула? – В уголке его рта заиграла соблазнительная улыбочка. – Если тебе удастся скрыть свои мысли, возможно, я смогу целовать тебя, не утратив контроль и не обратив половину замка в руины».

Сердце моментально забилось чаще. Действительно, правильный стимул. Хоть мне крайне не нравилось быть подкупленной таким вот образом и идти на поводу у низменных инстинктов, но и отрицать щекочущее чувство в животе я тоже не могла. Поэтому заново взялась за свою сущность и возвела стены – толстые и, надеюсь, отвечающие всем ожиданиям. Вооружившись так, я посмотрела на Люциана:

– Давай еще раз!

У него в глазах блеснуло предвкушение. На меня вновь обрушился его летний шторм. Давление на стены увеличивалось. Образовались первые трещины, которые я в панике укрепляла. Наши сущности схлестнулись. Я хотела выиграть – любой ценой, но могущество Люциана было как бушующая стихия. Она фактически отодвигала мой барьер все дальше и дальше, пока моему сознанию не стало до боли тесно, а дыхание давалось с трудом. На лбу выступили бисеринки пота, но Люциан продолжал беспощадно давить. А потом внезапно я снова смогла дышать. Летняя гроза миновала, а мои стены… до сих пор стояли.