Юлия Диппель - Выжженная земля [litres]

Катаржина многозначительно кивнула. Затем пробормотала несколько неразборчивых слов и покинула комнату. Я вопросительно уставилась на Бела. Но тот лишь пожал плечами.

– Пошла за десертом.

И мистическая атмосфера растворилась так же быстро, как и появилась.

– Я хотел перенести Катаржину в какое-нибудь надежное место. Но она хочет остаться здесь. Упрямая. Всегда такой была, – проговорил Бел и начал собирать со стола пустые тарелки.

Я сдвинула брови.

– Она в опасности?

– А тебя еще не удивляет, что мы до сих пор так мало слышали о Маре? – загадочно ответил Бел вопросом на вопрос.

– Она уничтожила тысячи праймусов. Я бы не назвала это «мало».

– Мара мыслит в других масштабах, Ари. И не в ее стиле при этом прятаться. И отступление тоже не в ее стиле, – вздохнул дьявол. – И тем не менее все это время она поступала именно так. Тут уже напрашивается вопрос, почему.

Теперь я сообразила, к чему он клонил. Он предполагал, что Мара к чему-то готовилась. Финальный выпад против всех, который гарантирует ее господство раз и навсегда.

– Все скоро начнется… – повторила я слова пожилой ведьмы.

– Без сомнения, – подытожил Бел и поднял стопку тарелок. – Мара долго планировала свой ход, пока мы были заняты другими вещами. А сейчас нам уже не остается ничего иного, кроме как приготовиться ко всемирному потопу, который определенно нас настигнет… Кофе?

Я апатично кивнула на обе фразы.

Праймус отнес посуду на кухню и удивительно быстро вернулся с двумя чашками фильтрованного кофе и свежим пирогом с маком. За ним шла Катаржина, но присаживаться не стала. Она подошла ко мне, взяла мое лицо в свои сморщенные ладони и поцеловала меня в лоб. Затем обняла Бела и удалилась из комнаты.

– Послеобеденный сон, – сообщил мне демон, прежде чем перейти к пирогу и кардинально сменить тему. – Ты знала, что однажды я был влюблен?

– Было бы грустно, если нет, – пошутила я. – Ты ведь довольно стар.

Откровенно говоря, я ожидала продолжения нашего типичного обмена колкостями, но в этот раз Бел повел себя по-другому. Он остался поразительно серьезен.

О, проклятие… мне знаком такой тип выражений лица. Для них существовала лишь одна причина: разбитое сердце.

– Что с ней случилось? – спросила я.

Белиал долго молчал, словно предаваясь мрачным воспоминаниям. Затем он запил пирог кофе и произнес:

– Я все испортил.

Ох, звучало очень нехорошо. При обычных условиях я бы сразу начала расспрашивать, но тут была не до конца уверена, сколько он хотел мне рассказать или почему вообще затронул эту тему.

– Я уже давно пытаюсь исправить эту несправедливость, – продолжал он. – И как только я решил, что на шаг приблизился к решению, это решение оказывается тупиком. Поэтому у меня было такое плохое настроение. И поэтому я сейчас привел тебя сюда. И поэтому хочу тебя кое о чем попросить. – В бирюзовых глазах заблестела усталость, которую я не привыкла в них видеть. – Покажи мне кинжал.

Пульс у меня резко подскочил, разгоняя по венам адреналин. Откуда ему известно, что я носила при себе кинжал? Почему он хотел его увидеть? Это и было тем, что Бел собирался похитить из замка? Все-таки историю кинжала он знал задолго до всех остальных. Тогда же я вспомнила, как на совете он разбил свою кружку при первом упоминании артефакта.

Я почувствовала себя загнанной в угол, просвеченной насквозь и почему-то разочарованной. И как можно было хоть на мгновение допустить, что на этом свидании у Бела не будет никаких задних мыслей?

– У меня нет с собой кинжала, – нагло соврала я.

Бел возвел глаза к потолку.

– Эта иллюзия была разумным решением со стороны Люциана. В общем и целом, он, похоже, очень трезво рассуждает. Хорошо, что он официально заявил о вашей связи и доказал, что контролирует свою силу. Но меня такими фокусами не проведешь.

Да уж, вот блин. Ну, попробовать стоило.

– Почему ты хочешь увидеть кинжал?

Я не сводила взгляда с Бела, стремясь не пропустить ни единого движения, изменения в его мимике или признака того, что он проворачивал что-то за нашими спинами. Пусть только попробует отнять у меня кинжал, и мы еще посмотрим, кто кого.

Однако Бел открыто выдержал мой подозрительный взгляд. Неожиданно у меня возникло ощущение, что я заглянула глубоко в его сердце.

– Потому что первой жертвой, которую потребовал кинжал, – сказал он, – была единственная женщина, которую я когда-либо любил. – Голос звучал сухо, но я чувствовала отчаяние, которое он не мог облечь в слова.

– Я клянусь тебе, что верну кинжал неповрежденным. Просто позволь мне еще раз взглянуть на ее душу.

Я медлила. Клятва обязывала его это сделать. Но если в кинжале действительно заключена душа любви всей его жизни, то это довольно веская причина, чтобы нарушить эту клятву. И черт с ней, с честью. Не говоря уже о том, что речь шла об оружии, которое могло убить Люциана…

Бел опустил голову и прошептал:

– Пожалуйста.

Его беспомощность застала меня врасплох и так тронула, что сжималось горло. Я не посмела бы отказать Белу в этом желании, поэтому решила прислушаться к своей интуиции. Аккуратно выудив кинжал из сапога, я положила его между маковым пирогом и кофейными кашками.

У Бела расширились глаза. Кажется, он вдыхал, но в то же время задыхался. Праймус бережно взял кинжал. Клинок и правда был старинным, эфес украшал единственный рубин. Несмотря на то что на металле отсутствовали какие-либо узоры или гравировка, а иллюзия Люциана заглушала энергию кинжала, она все равно чувствовалась: постоянная пульсация сотни плененных душ.

– Если вопреки ожиданиям в этом апокалипсисе от Мары мы все-таки получим свой хэппи энд, – тихо проговорил Белиал, – я попрошу у тебя этот кинжал.

Я медленно кивнула.

– И я дам его тебе.

После того как Бел слопал и свой, и мой кусок пирога, мы отправились в обратный путь на кладбище. Кинжал был вновь надежно спрятан в голенище сапога. Белиал не проронил больше ни слова по этому поводу, а я не стала приставать. Вместо этого он переключился на более безобидные темы.

– Не-е-ет! Тогда в бикини с блестками была ты?! – неверяще охнул он. – Ты мне вечеринку испортила!

– Я должна была попытаться, – расплывшись в улыбке, выдала я.

– Ты хоть в курсе, сколько мне пришлось заплатить за моральный ущерб тому ведьмаку, которого ты столкнула в бассейн?

– Пффф! За что? – хмыкнула я. – За то, что я помешала его сексуальным домогательствам?

Без вздернул бровь, выглядя ничуть не удивленным тем, что кто-то из его гостей оказался настоящим куском дерьма.

– Ну, тогда это как минимум стоило его полета с крыши.

Я округлила глаза.