Ричард Кнаак - Ярость бури [litres]

Сатиры же, почуяв слабость, бросились вперед, намереваясь одолеть обоих ночных эльфов.

В это мгновение катастрофа, грозившая уничтожить Азерот и Изумрудный Сон, утратила свою значимость. Малфурион видел перед собой одну только Тиранду, которая погибнет, если он ничего не предпримет. Все остальное отошло на второй план. По правде говоря, его больше не заботило, что случится с Азеротом и выживет ли хоть кто-нибудь . Зачем все это, если Тиранды не будет рядом?

Малфурион ощутил вину, равных которой никогда прежде не испытывал. Уже не в первый раз верховный друид задумался о том, через какие испытания Тиранде пришлось пройти по его вине. И все же, несмотря ни на что, она всегда готова была поддержать своего возлюбленного. Вслед за этим Малфурион вспомнил те немногочисленные моменты, когда им доводилось побыть наедине друг с другом в мире и покое. Сильнее всего он дорожил воспоминаниями о строительстве первой столицы ночных эльфов после Войны Древних. Малфурион тогда обратился к силам друида, а Тиранда неустанно молилась Элуне. Вместе они построили в самом центре города великолепную, увитую растениями галерею, ставшую не только символом новой жизни для всего народа ночных эльфов, но и вехой, отмечавшей следующий этап отношений Малфуриона и Тиранды. Дубы, взращенные при помощи магии природы, оплетали цветущие лозы, и сила, которую Элуна даровала своей верховной жрице, придавала им нежное бело-голубое сияние. Вся галерея сверкала, и каждый, кто оказывался под ее сводами, ощущал покой.

Это творение не шло ни в какое сравнение с совершенными за все эти тысячелетия подвигами. Возможно, именно поэтому Малфурион так сильно им дорожил. Тогда они с Тирандой, трудясь вместе, руководствовались простыми и искренними мотивами. И, если бы не его решения, они могли бы сделать гораздо больше. Тиранда должна была отвергнуть Малфуриона за бессердечность и столь длительные периоды отсутствия, но этого не случилось. Несмотря на суровый долг, тяжким грузом ложившийся на плечи, она всегда ждала своего возлюбленного.

А теперь умирала, – вновь из-за того, что он поставил долг превыше всего.

– Нет, не в этот раз! – воскликнул друид. – Больше такого не случится!

Стиснув кулаки, Малфурион призвал силу, которую они вместе с Изерой собрали, намереваясь вызволить ее из заточения.

Из недр вырвался вихрь, с небес спустился столп энергии. Земля вздыбилась, и на передовой, где Тиранда сражалась с сатирами, вырос целый лес. Буйная растительность поглотила врагов, а верховную жрицу аккуратно подняла над землей. Ветви деревьев направили ее прямо в объятия возлюбленного.

Вытягивая жизнь из земли, Ксавий оставлял от своих жертв засохшие семена, столь крохотные и незначительные, что в своей ненасытной жажде он их даже не замечал. Малфурион же, будучи опытным друидом, отыскал эти семена, хоть они покоились в земле слишком долго и слишком глубоко. Он восстановил и выпустил на волю их силу.

Лес обращался с Тирандой бережно, но сатирам приносил лишь смерть. У Малфуриона не было времени на мелочи, и безжалостные ветви попросту пронзили десятки врагов. Сатиры умерли быстро. Большего верховный друид для них сделать не мог.

Вот только место погибших заняли новые сатиры, и Малфурион, опасаясь, что они доберутся до его возлюбленной, вновь попросил у Азерота сил. В отчаянной мольбе он обратился к Мировым Древам. И Тельдрассил, и даже Нордрассил, по-прежнему восстанавливавшийся после нападения Пылающего Легиона, наделили верховного друида мощью, и тот ощутил ни с чем не сравнимые облегчение и благодарность.

Поднялся сильный, непрерывно воющий ветер. Множество сатиров под его напором унесло в чащу смертоносного леса, который только что погубил их товарищей. Наконец враг замешкался. Как оказалось, их «бог» ошибался, и ночные эльфы из легкой добычи превратились в тех, кто обладает невероятной силой.

Вот только смятения в рядах врага Малфуриону было мало, ведь сатиры по-прежнему угрожали Тиранде. Верховный друид отбросил их еще дальше, а свою возлюбленную, напротив, притянул как можно ближе.

В это мгновение она впервые заговорила:

– Не беспокойся обо мне, другим ты нужен больше!

Малфурион понял ее, но отступать не спешил. Напротив, одна мысль о том, что Тиранда для него важнее всех на свете, наполняла жизнь новым смыслом, не имевшим никакого отношения к прошлым жертвам во благо всего мира. Малфурион Ярость Бури наконец ощутил себя не легендарным друидом, а простым ночным эльфом, и с новыми силами бросился на защиту того самого драгоценного, что у него было – своей возлюбленной.

Обретя уверенность, Малфурион обратился к Изумрудному Сну, как прежде обращался к Азероту, и попытался извлечь саму его сущность, которая помогла бы в борьбе с Кошмаром. Сон поддался, и верховный друид испытал небывалое облегчение. Повелевая изумрудной энергией, Малфурион развеял туман, окруживший воинов короля Вариана, и на месте пустошей Кошмара вновь раскинулись зеленые поля.

Но важнее всего было то, что вместе с туманом исчезли не только тени, но и рабы- спящие . Теперь защитникам уже не приходилось сражаться с образами своих друзей и близких. Все ужасы исчезли без следа.

Как только это произошло, Малфурион ощутил ни с чем не сравнимый покой. Он знал, что за это стоило благодарить Тиранду, которая обратилась к своей богине. Верховная жрица в очередной раз защитила его и помогла справиться со злом. Тиранда коснулась сердца Малфуриона, наполнив его покоем и любовью. Верховный друид ощутил в себе силы зайти еще дальше, расширив границы возможного. На этот раз он обратился одновременно и к Азероту, и к Изумрудному Сну.

У него получилось. Впитав в себя энергии двух миров, Малфурион, вопреки ожиданиям, не чувствовал себя подавленным. Напротив, благодаря присутствию Тиранды и невероятной силе, переполнявшей изнутри, он казался сильнее и даже бодрее, чем прежде.

Кроме того, Малфурион наконец обратился мыслями к Изере. Он был уверен, что владычица Изумрудного Сна должна была помочь справиться со столь безграничной мощью. Но, как ни странно, могучая драконица по-прежнему была измождена, страдала от ужасной боли и плохо осознавала происходящее, а потому едва ли могла хоть чем-то помочь.

Это открытие потрясло Малфуриона. Стало быть, во всем мире лишь они с Тирандой могут сдержать Кошмар. Но ведь это невозможно!

Земля, на которой прежде чудесным образом возник лес, вздыбилась. Деревья и все прочие чудесные растения, появившиеся по воле Малфуриона, оказались выкорчеваны.

Из глубин наружу рвались огромные алые корни, не щадившие никого – ни растения, ни сатиров. Несколько деревьев, вырванных с корнем, полетели в сторону верховного друида. Он превратился в кошку и проворно увернулся от этого смертоносного потока. Тиранда при первой же возможности запрыгнула ему на спину. Верховная жрица казалась измученной, но не разрывала связи со своей богиней, которая даровала ей защиту. Лунный свет ослепил сатиров, которые выбирались из образовавшихся в земле провалов, и сдержал, пусть и всего на несколько мгновений, корни.