Дженнифер Арментраут - Полукровка [litres]

– Что? – Я смотрела попеременно на дядю и отчима. – Нет никакого конфликта интересов. У меня больше, чем у кого бы то ни было, причин стать Стражем!

Люциан нахмурился.

– Больше, чем у кого бы то ни было, причин не стать Стражем.

– Министр… – Эйден шагнул вперед, его глаза сузились.

– Знаю, что вы много работали с ней, и я ценю это, Сен-Делфи. Но я не могу этого допустить.

Люциан поднял руку.

– Как вы думаете, что произойдет после окончания ее учебы? Как только она покинет остров?

– Ох, я буду охотиться и убивать даймонов?

Люциан повернулся ко мне.

– Охотиться и убивать даймонов? – Его лицо стало бледнее обычного. – Она не знает, не так ли?

Маркус на мгновение закрыл глаза.

– Нет. Мы думали… так будет лучше.

Мне стало неловко.

– Не знает что?

– Безответственно, – прошипел Люциан. Он опустил голову, зажимая переносицу.

Я поднялась на ноги.

– Не знает чего?

Маркус поднял голову, его лицо было бесцветным.

– Видимо, нет иного способа сказать тебе это. Твоя мать не умерла.

В мире не осталось ничего, кроме этих слов.

Маркус встал, обошел вокруг стола и остановился передо мной. Он выглядел озабоченно и сочувствующе.

Тиканье настенных часов и нежный гул аквариумных моторов наполняли комнату.

Все молчали; никто не отводил от меня глаз. Я понятия не имела, как долго стояла, уставившись на него и пытаясь собрать воедино все то, что он сказал. Сначала ничего не имело смысла. Надежда и неверие одновременно разбились вдребезги, а затем я увидела, как он смотрит на меня. Она была еще жива, но…

– Нет… – Я отодвинулась от стула, пытаясь сохранить дистанцию между нами. – Ты врешь. Я видела, как ее осушил даймон. Я прикасалась к ней. Она была такая… такая холодная.

– Александрия, прости, но…

– Нет! Это невозможно. Она была мертва!

Эйден встал рядом, положив руку мне на спину.

– Алекс…

Я сбросила его руку. Его голос – о боги, – его голос произнес это. Когда я посмотрела на него, то увидела печаль на его лице.

– Алекс, был еще один даймон. Ты знаешь. – До меня донесся голос Маркуса.

– Да, но… – Я вспомнила свое состояние. Рыдая в истерике, я трясла ее тело и умоляла проснуться, но она не двигалась.

А потом я услышала кого-то еще на улице.

В панике я забаррикадировалась в комнате и схватила деньги. Воспоминания были размыты. Я помнила, что в голове крутилась только одна мысль: нужно бежать. Это то, к чему готовила меня мама на случай, если что-то подобное произойдет. Сердце замерло и пропустило удар.

– Она… она еще жива? О-о, боги. Я бросила ее. Я бросила ее! Я могла бы помочь ей! Я могла бы что-то сделать!

– Нет. – Эйден потянулся ко мне, но я отступила. – Ты ничего не могла сделать.

– Это сделал другой даймон? – Я смотрела на Маркуса, требуя ответа.

Он кивнул.

– Мы предполагаем, что так.

Я задрожала.

– Нет. Мама не стала бы… это невозможно. Вы, вы все не правы.

– Александрия, ты знаешь, как это делается.

Маркус был прав. Энергия, которую передавал даймон, была оскверненной. Это был жестокий способ обратить кровь чистокровного, лишив его свободы воли.

Хотелось кричать и плакать, но я твердила себе, что справлюсь. Жжение в глазах говорило, что я вру. Я повернулась к Маркусу.

– Она… даймон?

Что-то похожее на боль мелькнуло на его лице.

– Да.

Я чувствовала себя в ловушке в этой комнате с виртуальными незнакомцами. Мои глаза скользили по лицам, будто незнакомым. Люциан выглядел скучающим после внезапных излияний любви и поддержки. Эйден смотрел так, словно ему было трудно совладать с эмоциями. А Сет… ну, он смотрел на меня с ожиданием. Ждал, что я впаду в истерику.

И почти дождался. Я находилась от нее в одном шаге.

Сглотнув густой комок в горле, я попыталась успокоить дикий стук в груди.

– Откуда ты это знаешь?

– Она моя сестра. Я бы знал о ее смерти.

– Ты можешь ошибаться. – В моем шепоте все еще слышалась надежда. Лучше быть мертвым. Нельзя вернуть чистокровного, если он превратился в даймона. Ни властью, ни мольбами – даже боги не могли это исправить.

Маркус покачал головой.

– Ее видели в Джорджии. Прямо перед тем, как мы тебя нашли.

Я видела, что ему больно. Возможно, так же сильно, как мне. В конце концов, она была его сестрой. Маркус не такой бесчувственный, каким пытался казаться.

Затем заговорил Аполлион.

– Вы сказали, что ее мать видели в Джорджии. Разве вы не там нашли Александрию? – Его голос звучал странно, почти музыкально.

Я медленно повернулась к нему.

– Да. – Темные брови Эйдена сместились к переносице.

Сет, казалось, заметил это.

– Разве это никого не удивляет? Может, ее мать помнит ее? И уже следует за ней?

На лице Маркуса появилось странное выражение.

– Мы знаем, что такая вероятность существует.

Это не имело смысла. Когда чистокровных обращали, их уже не волновало прошлое. По крайней мере мы в это верили. С другой стороны, никто никогда не спрашивал даймонов. Их убивали на месте, не задавая вопросов.

– Вы верите, что ее мать знает о ней? Возможно, ищет ее? – спросил Сет.

– Есть шанс, но мы не уверены. Может быть совпадением, что она в Джорджии. – Слова Маркуса звучали неуверенно.

– Она была в Джорджии с двумя даймонами, которые ее преследовали? Это совпадение? – спросил Эйден.

Маркус становился все мрачнее, но Эйден продолжал:

– Вы знаете, как я к этому отношусь. Неизвестно, что из их предыдущих жизней помнят даймоны. Есть вероятность, что она разыскивает Алекс.

Комната наклонилась, я зажмурилась. Ищет меня? Не как моя мама, а как даймон. За что? Поразительно… Меня тошнило.

– Вот еще одна причина, чтобы исключить ее из Ковенанта, Сен-Делфи. Под моей опекой Александрию будут охранять, в том числе Аполлион. Если Рашель охотится на нее, она будет в безопасности рядом со мной.

Открыв глаза, я поняла, что стою посреди комнаты. Каждый вдох отдавался болью. Хотелось разреветься, но я сдерживалась изо всех сил.

Я подняла подбородок и посмотрела Маркусу в глаза.

– Ты знаешь, где она сейчас?

Маркус поднял брови, повернулся к Люциану, которому понадобилось мгновение, прежде чем ответить:

– Дюжина моих лучших Стражей охотятся за ней.

Я кивнула.

– И вы все… Вы все думаете… что зная, что моя мать… даймон, я… вы помешаете мне стать хорошим Стражем?

Возникла пауза.

– Не все мы с этим согласны, но да.

– Я не первая, кто сталкивается с таким.

– Конечно, нет, – сказал Маркус, – но ты молода, Александрия, и ты…

У меня снова перехватило дыхание.

– Я что? Нелогична? Безумна? Зла?

Он покачал головой.

– С тобой все по-другому, Александрия.

– Нет, это не так, – отрезала я. – Я полукровка. Мой долг – убивать даймонов, неважно, как это отразится на мне. Моя мама – она мертва для меня.