Дженнифер Арментраут - Полукровка [litres]

Потратив остаток вечера на размышления о том, что произошло на озере Лур, я не могла нормально спать и проснулась слишком рано, полная зудящего волнения.

К обеду я узнала, что Сет также отправился в четырехчасовую поездку с Эйденом. По мере того, как день продвигался, в Ковенанте появлялось больше информации. Оливия оказалась права. Все чистокровные, что были на озере Лур, убиты. Также как и их слуги-полукровки. Они обыскали озеро и территорию, но нашли только четверых из группы безопасности. Осушенных. Два других, включая Каина, исчезли.

Оливия, ставшая нашим основным источником информации, рассказывала о том, что знала:

– На некоторых из мертвых несколько меток. Но полукровки, которых они нашли… они целиком покрыты метками даймона.

На бледных лицах вокруг стола я прочитала тот же отвратительный вопрос: почему? По происхождению у полукровок меньше эфира. Зачем даймонам многократно истощать полукровок, когда у них есть чистокровные, полные эфира?

Я тяжело сглотнула:

– Ты знаешь, как они прошли мимо охраны?

Она в очередной раз покачала головой:

– Пока нет, но вокруг висят камеры видеонаблюдения, поэтому есть надежда, что видеозапись что-то покажет.

Некоторые полукровки весь день пытались развеселиться. Никто из нас не хотел оставаться один. Но за бильярдными столами не хватало нормального смеха, а игровые консоли перед телевизорами оставались нетронутыми.

Угрюмая атмосфера начала действовать и на меня. Я вернулась в свою комнату после обеда. Несколько часов спустя раздался тихий стук в дверь. Я встала, ожидая Калеба или Оливию.

Там стоял Эйден, и мое сердце сделало странный переворот, который я уже ненавидела.

Я задала самый глупый вопрос:

– Ты в порядке? – Конечно, он был не в порядке. Я мысленно пнула себя, когда он вошел внутрь и закрыл дверь.

– Ты слышала?

Нет смысла лгать.

– Да, прошлой ночью. – Я села на край дивана.

– Я только вернулся. Новости распространяются быстро.

Я никогда не видела его таким измученным и серьезным. Его волосы выглядели засаленными. Мне хотелось утешить его. Он указал на диван.

– Можно присесть?

Я кивнула:

– Все… действительно плохо, да?

Он сел, положив руки на колени:

– Да.

– Как они их нашли?

Эйден посмотрел вверх:

– Они поймали одного из чистокровных снаружи. Атака даймонов стала для Охранников неожиданностью. Там было три даймона… а Стражи – они сражались изо всех сил.

Я сглотнула. Три даймона. Ночью в Джорджии я удивилась тому, что они держатся вместе.

– Даймоны действительно начинают орудовать в группах. Они сдержанны в атаках, у них ведь никогда не было организации. Двух полукровок нет.

– Как думаешь, что это значит?

Он покачал головой:

– Мы не уверены, но узнаем.

Я не сомневалась, что так и будет.

– Мне… жаль, что тебе приходится иметь с этим дело.

Он был тверд и не двигался.

– Алекс… есть кое-что, что я должен тебе сказать.

– Хорошо. – Хотелось верить, что голос его прозвучал серьезно только из-за того, что на него сегодня навалилось.

– Камеры наблюдения позволили нам получить довольно хорошее представление о том, что произошло на улице, но не внутри дома. – Он глубоко вздохнул и поднял голову. Наши глаза встретились. – Я пришел сюда первым.

Моя грудь сжалась.

– Это… будет плохо, не так ли?

Эйден не обдумывал:

– Да.

– В чем дело?

Он повернулся.

– Я хочу убедиться, что ты узнаешь раньше… кого-то еще. Мы не сможем скрывать правду. Там было много людей.

– Хорошо.

– Алекс, мне тяжело об этом говорить. Мы видели твою мать на камерах наблюдения. Она была одним из даймонов, которые напали.

Я встала, а затем села обратно. Мой мозг отказывался работать. Я покачала головой. Нет. Нет. Не она – кто угодно, кроме нее.

– Алекс?

Мне казалось, что я не могу отдышаться. Это было хуже, чем просто видеть ее остекленевшие глаза, когда она лежала на полу, хуже, чем слышать, что ее обратили. Это… это было хуже.

– Алекс, мне очень жаль.

Я тяжело сглотнула.

– Она убила кого-нибудь?

– Мы не узнаем, если не найдем ни одного из полукровок живым, но я бы так и предположил. Это то, что обычно делает даймон.

Я моргнула в ответ. Не плачь. Не делай этого.

– Ты… видел Ли? Она в порядке?

Изумление мелькнуло на лице Эйдена. Я невесело рассмеялась.

– Мы с Ли не друзья, но я не…

– Ты не хотела бы, чтобы она прошла через это. Знаю. – Он протянул руку и взял мою ладонь в свою.

Его пальцы были удивительно теплыми.

– Алекс, это еще не все.

Я чуть не засмеялась снова.

– Разве может быть хуже?

Его рука сжала мою.

– Это не совпадение, что она так близка к Ковенанту. Не оставляет сомнений, что она помнит тебя.

– О. – Я отвернулась от Эйдена, уставившись на наши руки.

Он обнял меня другой рукой за плечи. Каждая мышца моего тела сжалась. Даже в такое время я могла признать неправильность этой ситуации. Эйден не должен делать так, чтобы мне было комфортно. И, вероятно, не должен был приходить, чтобы сказать мне. Полукровки и чистокровные не утешали друг друга.

Но с Эйденом я никогда не чувствовала себя полукровкой и никогда не думала о нем, как о чистокровном.

Эйден пробормотал что-то, чего я не могла разобрать. Это звучало как древнегреческий язык богов. Я опустила голову на его плечо. В глазах щипало, дыхание перехватывало. Не знаю, как долго мы так сидели, прижимаясь друг к другу.

– Ты очень сильная, – пробормотал он.

– О… Я просто коплю все это на годы терапии.

– А ты не очень-то себе доверяешь. С чем тебе уже пришлось столкнуться? Ты очень сильная, – повторил он; его рука скользнула по моей щеке так быстро, что я едва поверила в это прикосновение. – Алекс, мне нужно к Маркусу. Он ждет.

Я кивнула, когда он отпустил мою руку и встал.

– Может… может, есть шанс, что она их не убивала?

Эйден остановился у двери.

– Алекс, я не знаю. Это крайне маловероятно.

– Ты… дашь мне знать, если они кого-нибудь найдут? – Я знала, что это бессмысленно.

Он кивнул:

– Да. Алекс… если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать. – Он закрыл дверь, щелкнув замком.

Оставшись одна, я соскользнула на пол и прижала голову к коленям. Может, есть шанс, что мама никого не убивала? Она могла быть с другими даймонами, потому что еще не знала, что делать. Может быть, она была в замешательстве. Может быть, она пришла за мной.

Я вздрогнула. Сердце болело. Мне казалось, что все снова разрушается – снова и снова. Оставался самый маленький, крошечный шанс, что она никого не убивала. Даже я знала, как глупо на это надеяться. Но что еще мне оставалось? Слова бабушки Пипери стали понятнее – не только то, что она сказала, но и то, что не сказала.