Юлия Ляпина - Фея страшных снов [СИ litres]

Когда прозвенел звонок, девушка строго напомнила, что все сказанное на занятии, будет спрашивать на следующем и, подхватив папку с планами работы, вышла из класса. На этот раз она колдовала значительно меньше, но умыться все равно хотелось. Возле комнаты ее окликнул немолодой мужчина в мундире, украшенном знаками змеи и чаши – эмблемой медицинских войск.

– Госпожа Роден, добрый день! Позвольте представиться, доктор Клоппке!

Александрина сделала книксен:

– Приятно познакомиться, доктор.

– Я рад, что в нашем мужском заведении появилась такая прекрасная юная дама, – мужчина был среднего роста, довольно крепкий, румяный и обладал очень располагающим выражением лица.

Лина невольно улыбнулась, отвечая на комплимент, а доктор все не отпускал ее, делясь своими заботами:

– Некоторые кадеты намеренно растравляют царапины, заносят грязь, чтобы несколько дней провести в лазарете. Прошу Вас, госпожа Роден, если заметите свежую рану, немедля отправьте оболтуса вымыть руки с мылом, или на осмотр в лазарет к дежурной сиделке. Они обработают рану и госпитализации удастся избежать.

Девушка пообещала присматривать за кадетами и, наконец, укрылась в своей комнате, чтобы умыться и хотя бы минуту подумать о том, как ей себя вести со старшими воспитанниками. Потом ее мысли перескочили на доктора: какой заботливый и внимательный человек. Впрочем, с детьми по-другому нельзя. Жаль, он ее заболтал, и она не успела присмотреться к его страхам, да и после сканирования кадета Берга ее дар спрятался, несколько дней она мало что сможет разглядеть. Голова уже начинала противно побаливать, а сегодня у нее самый старший выпускной класс, заниматься которым придется дополнительно. Она ведь обещала генералу!

В класс, полный взрослых парней в строгой, безупречно выглядящей кадетской форме, Александрина вошла, храня невозмутимый вид. Выучка директрисы Мафалды не подвела – ледяная вода в лицо, капли от усталости в глаза и один глоток крепкого сладкого чая, чтобы придать себе сил.

– Добрый день, кадеты! Кто староста? Начнем с переклички.

Со своего места поднялся высокий стройный юноша с яркими синим глазами и светлыми волосами, которые вились, несмотря на довольно короткую стрижку. Послав молодой даме томный взгляд, он бархатным голосом начал называть своих товарищей. Каждый кадет, вставая, мило улыбался и стрелял глазками в новенькую преподавательницу. Учитывая то, что в выпускном классе были ученики восемнадцати и даже двадцати лет, Лина должна была почувствовать себя неуютно – ведь она сама всего на три-четыре года старше этих молодых людей, уже имеющих протекции и должности при дворе.

Да-да, большая часть этих кадетов уже исполняла обязанности камер-пажей при выездах королевской семьи, а некоторые имели должности в министерствах и ведомствах, которые за них временно занимали дальние родственники или нанятые «ассистенты». Кроме того, в этом классе была собрана коллекция самых завидных женихов империи – пять будущих графов, три герцога, два представителя королевской семьи с титулами «князь» и куча «мелкой сошки» из баронов и виконтов. Не сказать, что все юноши были писаными красавцами, но явных уродств не имели, а в восемнадцать лет молодость, свежесть и задор искупают многое.

Однако Темная фея устояла. Во-первых, она уже встречала этих юношей на «детских балах», так что общее представление о количестве и внешности имела, во-вторых, душевная усталость, вызванная общением с кадетом Бергом, наложила свой отпечаток – половина ее спонтанных реакций замерла, являя озадаченным молодым мужчинам неподвижно-фарфоровую маску вежливого внимания.

– Очень хорошо, кадеты. Думаю, вы уже знаете, что меня зовут госпожа Роден. Директор Корпуса поставил меня в известность, что Ее Величество очень недовольна вашим общением с дамами…

Паузу Лина выдержала почти театральную. Единственное, что могло пронять этих великовозрастных оболтусов – это упоминание королевской семьи в контексте недовольства. Пока длилась тишина, Александрина успела заглянуть в лицо почти каждому, заставив кадетов смутиться.

– Я вижу, что нам с вами есть над чем поработать, но все не так ужасно, как мне рассказал генерал.

Юноши приободрились, и тут же получили от новенькой преподавательницы «в лоб»:

– Кадет Рамзи!

Смуглый кареглазый красавец с нежной улыбкой на ярких губах вскочил, прищелкнул каблуками.

– Выходите к доске. Запишите три темы, на которые нельзя разговаривать в приличном обществе.

Молодой человек неторопливо подошел к доске, взял мел, и класс замер. Александрина не сомневалась – кадет знает, о чем нельзя вести речь, но не мог выделить из множества запретов три основных направления.

– Тогда пишите под диктовку: три основных запрета для любого общества – это деньги, религия и здоровье. Кто скажет: почему?

– Потому что мама стукнет Рамзи веером по затылку! – хмыкнул молодой человек с очень светлыми волосами, сидящий за первой партой.

– Всякая хорошая мать, конечно, следит за манерами и речью своего ребенка, – чуть прищурившись, сказала Александрина, – а что Вы будете делать, кадет Соммерфильд, если матушки кадета Рамзи не будет рядом?

Класс грохнул так, что задрожали стекла.

– Итак, господа кадеты, домашнее задание к следующему занятию! – чуть повысила голос девушка, – три темы, на которые можно разговаривать с незамужними юными леди, не являющимися вашими родственницами. А сейчас открываем тетради, будем учится писать любовное письмо.

Ошеломленные натиском молодые дворяне послушно зашуршали бумагой, и только тут Лина повернулась к парню, мнущемуся у доски:

– Садитесь, кадет Рамзи, надеюсь, Вы напишете письмо, которым Ваша невеста сможет гордиться. Открою вам маленький секрет, господа будущие женихи: многие невесты показывают письма от нареченных своим маменькам, гувернанткам и подругам. Учитывайте это, блюдите слог и красоту почерка.

Общий стон стал ей ответом. Остаток часа прошел за диктовкой. Фея вспомнила собственные уроки эпистолярного жанра и, слегка переиначив их, диктовала правила написания изящного любовного письма.

– В первую очередь, запомните, что к знатной леди нельзя обращаться фамильярно. Однако перечисление титулов и званий прилично лишь официальному траурному или поздравительному письму. В личной переписке допустимо использовать сокращенный либо домашний вариант имени, дополняя его словами «любезная», «милая», «дорогая». Более нежные эпитеты подыщете сами, – девушка лукаво улыбнулась, – если они будут недостаточно изящны, будем тренироваться на унтер-офицерах. Скажете два десятка раз «моя любезная» бородатому дядьке в мундире, и ни одна страшненькая дочка герцога вам будет не страшна!