Кристал Смит - Кровоцвет [litres]

– А для чего? Какой тебе тогда от нее прок?

– В том-то и дело, – вздохнул он. – Никакого. Если бы не ты, я бы, наверное, ее уже убил.

Я в ужасе отшатнулась.

– Как это понимать?

– Здесь очень ветрено, – сказал он. – Давай уйдем отсюда, и я все тебе объясню.

Гроза разразилась за считаные минуты. Когда мы подошли к замку, серое небо за пределами Аклева приобрело свинцовый отлив, а затем и вовсе почернело. Тучи не могли пересечь волшебный барьер, зато ветер мог. Когда мы поднялись на стену замка, очередной порыв сорвал платок с моей головы, и волосы плетями захлестали меня по лицу и рукам.

Мы укрылись в пустой сторожевой башне. Внезапно темное небо прочертила молния и ударила в руку одной из трех мраморных фигур на Королевских Вратах. Разряд пробежал по статуе и распался на миллион бледно-голубых прожилок, которые хаотично заплясали по небу, высвечивая границы накрывавшего город невидимого колпака.

– Как такое возможно? – удивилась я.

– Кровь и жертвоприношение, – ответил Ксан. – На этом зиждется любая власть. Поэтому Фалада так важна, – добавил он, прерывисто дыша.

– Ты хочешь убить ее… из-за ветра?

– Да… нет… то есть не совсем. Полтора месяца назад, когда снаружи бушевала гроза, над городом не было ни тучки.

– Что же изменилось?

– В Аклеве остался только один могущественный маг крови, – сказал он. – Это Саймон Сильвис, мой отец. Еще до отъезда в Ренольт он подозревал, что против нашего королевства зреет заговор. Он собирался отправиться в Сирик длинной дорогой, вдоль побережья, чтобы по пути кое-что разузнать. Раньше король и слушать не хотел о подобной поездке, поэтому в этот раз, получив разрешение, лорд Саймон тут же уехал. Он обещал связаться с нами по прибытии в Сирик, но мы так и не получили от него вестей. Я не был уверен, добрался ли он до замка, пока не услышал об этом от тебя.

– Что еще ты слышал? – серьезно спросила я. – Что случилось с ним, с королевой, со всем Ренольтом?

– Мы мало что знаем. По словам принцессы Аврелии, лорда Саймона и королеву держат в замке как политических заключенных. Я рад, что он цел и невредим… Но без него опасность угрожает нам . Недавно в Аклеве наступили заморозки. Мы проснулись и увидели на окнах морозные узоры, а на деревьях – иней. Все вокруг блестело.

– Заморозки? Что же такого опасного…

– Это были первые заморозки со времен возведения стены. Температура в городе еще никогда не опускалась так низко. Ничего прекраснее и в то же время тревожнее я еще не видел. Два дня спустя по городу стал гулять ветер. – Он облокотился на зубчатую стену с бойницами и подставил ветру лицо. – Казалось бы, эти изменения не связаны между собой. Но оба раза накануне вечером на улице города находили зверски убитую лошадь. Разный возраст, разные хозяева, но обе – чистокровные эмпирейки.

– Ничего не понимаю.

– Ты знаешь, что такое лей-линии?

Я замотала головой. Это понятие встречалось на обрывках моих колдовских книг, но мне так и не удалось найти его описания или определения.

– По преданию, однажды Эмпирея покинула свою обитель среди звезд и на одну ночь отказалась от крыльев, чтобы вольно рассекать по земным просторам. Где бы она ни пробегала, за ней тянулся шлейф из белого огня, и после того, как она вернулась на небо, из него образовались энергетические потоки. Это и есть лей-линии. Когда Аклев строил стену, он подчинил себе эти энергетические потоки и соединил их в замкнутое кольцо, закрепив на месте с помощью трех врат. Все врата были заколдованы с помощью трех капель крови от трех доноров. Спустя годы, когда доноры умерли, обряд завершился: врата запечатались и стали несокрушимы. Для Высших Врат Аклев использовал кровь…

– Трех белых лошадей!

Он кивнул.

– Для Лесных Врат взяли кровь девы, матери и старухи, а для Королевских – троих из династии аклевских королей.

В памяти всплыла детская считалочка, которую я слышала на площади. «Три белые кобылы первыми умрут…»

– Ты видела, что делает стена: она не просто отражает атаку, а впитывает энергию всего, что к ней прикасается. А теперь представь, что в ней заключена мощь каждого шторма, каждого орудия, каждого налетчика и завоевателя, пытавшегося сокрушить ее за последние пятьсот лет. Что случится, когда такая стена падет?

– Катастрофа… – ахнула я.

– Полное уничтожение. Думаю, весь город сровняется с землей. Даже представить страшно, сколько будет жертв. – Он помрачнел. – Какой-то маг, который знает, как возвели стену, делает все, чтобы ее обрушить, убивая доноров, подобных тем, чью кровь использовали в первоначальном ритуале.

«Это явно не Торис, – размышляла я про себя. – Когда все началось, он еще насвистывал песенки в лесу и вынашивал планы, как меня погубить».

Ксан глубоко вздохнул.

– Каждые ворота запечатывались десять дней, а обряды проводили, следуя лунным фазам. Первое кровопускание пришлось на первое новолуние в месяце, а девятое – на последнее. Врата можно распечатать, только если повторить обряды точно в таком же порядке и в те же фазы луны. – Он откашлялся. – Этот месяц начался с новолуния и новолунием закончится. Чтобы разрушить защиту на Высших Вратах, требуется принести в жертву еще одну эмпирейскую лошадь. Если мои расчеты верны, ритуал нужно провести до десятого дня растущей луны.

– Осталось два дня, – сказала я. – Так вот зачем ты забрал Фаладу. Ты не хотел, чтобы она попала в руки того, кто пытается разрушить заклинания.

– И ты бы очень мне удружила, если бы просто согласилась ее продать.

– Но тогда ты не узнал бы о моих… способностях . – У меня язык не поворачивался произнести постыдное и противоестественное слово «ведьма». – Так вот почему ты мне все рассказал. Вот почему показал Фаладу и тайный туннель. Вот почему не убил ее, хотя так было бы безопаснее. Ты хочешь обратить погодные изменения вспять и найти виновника. Но для этого нужна магия крови, а лорда Саймона держат в Ренольте…

– Остаешься только ты. Когда ты прочла заклинание в кустарнике, впервые с того морозного утра восемь дней назад я почувствовал надежду. Я всюду искал тебя, потому что, как ты правильно заметила, ты нам нужна . На один месяц крайне редко выпадает сразу два новолуния. Если мы предотвратим следующее жертвоприношение, то повторить попытку наш маг сможет только через несколько лет. А этого времени будет достаточно, чтобы вычислить его и наказать. Не говоря уже о том, чтобы снова укрепить Высшие Врата.

– Но… но… – пробормотала я. – Неужели я одна во всем городе обладаю магическими способностями?

– Думаю, есть и другие, но после падения Ассамблеи маги либо не подозревают о своем даре, либо предпочитают его не применять. – Он взял меня за руку и посмотрел на россыпь свежих и старых порезов на моей ладони. – Я знаю, это больно. Я не стал бы просить об этом, если бы не переживал за судьбу своего народа. – Он накрыл мою ладонь своей. – Жить с таким даром непросто, даже в Аклеве. Но это действительно дар . Подумай, что ты могла бы сделать, сколько жизней могла бы спасти.