Вадим Панов - Скопление неприятностей [litres]

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.

– Тогда уходи, – предложила Кира.

– Только вместе с госпожой Валерией, – галанит отвесил доктору Цанмау легкий поклон.

– И не думай! – рявкнул Аристотель.

– Не будь дураком, – чуть жестче произнес Абедалоф. – Здесь твои дети, Грау, не нужно ими рисковать.

– Это ты ими рискуешь!

– Но рыдать будешь ты!

И на несколько секунд в гараже повисла тишина: все просчитывали варианты. Детей двое, дети маленькие, дети – плохая мишень, во всех смыслах плохая, и сейчас они тихо скулят за спиной матери. Все это просчитывают, и все понимают, что, если начнется стрельба, дети наверняка пострадают. Потому что кто-то из галанитов будет в них целиться. Обязательно будет.

– У меня мало времени.

Валерия скривилась:

– Тебе нужна я?

– Даю слово, что мы сразу уйдем и никого не тронем, – громко ответил Арбедалочик. – Я и так совершил множество глупостей.

Доктор Цанмау повернулась к мужу:

– Дорогой…

– Нет, – мотнул головой Аристотель. – Нет.

– У нас нет выбора, – твердо сказала Валерия, и в это мгновение Кира поняла, почему Помпилио замер при ее появлении. – Я должна отправиться в плен, потому что мы не можем рисковать детьми.

Валерия просчитала варианты лучше всех и согласилась на жертву. Не потому, что муж не мог ее защитить, а потому, что его защита могла обойтись слишком дорого. И все это поняли, а главное – Аристотель. Он не опустил оружие, но в его глазах Кира разглядела то, чего никогда не видела, и знала, что никогда не увидит в глазах Помпилио, – покорность судьбе. Аристотель отказался сражаться. И, глядя на него, Кира почему-то вспомнила Розарио, единственного Кахлеса, выжившего в войне с Эдуардом Инезиром, и сказала себе, что есть мгновения, когда нельзя просчитывать вероятности – а нужно сражаться. Сражаться, позабыв обо всем.

А затем Орнелла прошептала:

– Он перестал стрелять.

И в тишине гаража ее шепот прозвучал громом.

И рыжая улыбнулась.

В каморах «Улыбчивого Ре» помещалось шесть патронов, и сегодня все они были одинаковыми: мощные «тигриные когти», способные пробить даже толстый деревянный брус, и не просто пробить, а прикончить стоящего за ним человека. «Улыбчивый Ре» бил на сто метров, не больше, но сейчас этого было достаточно.

Избавив планету от десятого галанита, который надеялся спастись бегством, Помпилио добавил в каморы патроны, одновременно прислушиваясь к происходящему в доме, и бросился к ведущей в подвал лестнице. Но бросился так, как умеют бамбадао: быстро, но бесшумно, чтобы его появление стало сюрпризом.

При этом Помпилио не ругал себя за то, что попался на обман, не корил за то, что не отправился вместе с Кирой и терданами. Сейчас он вообще ни о чем не думал. Он достиг одной цели и бесшумно, но очень быстро двигался к другой.

Но не успел.

Потому что стрелять в гараже начали в тот самый миг, когда улыбнулась рыжая. Потому что в тишине шепот Григ прозвучал громом, и все прекрасно поняли, что он означает. Для терданов – спасение, для галанитов – смерть. И потому огонь открыл Кузнец.

А когда стрельба начинается, остановить ее невозможно.

Кузнец уложил одного из солдат. Колотушка – второго. Кира без колебаний выстрелила в Арбедалочика, ловя себя на мысли, что не в первый раз, но нажимая на спусковой крючок, поняла, что промахнулась: Абедалоф дернулся. Но не потому, что хотел спрятаться – нет. Абедалоф ушел вправо и толкнул Орнеллу, которая как раз стреляла в Киру. Ушел не случайно, а увидев, что Григ стреляет именно в Киру, и толкнул уверенно, не колеблясь. Толкнул так, что предназначенная рыжей пуля полетела в Валерию и должна была пробить ей горло, но не пробила. Потому что Толстый, так же как рыжая, промахнулся. Толстый хотел убить Аристотеля, но маршал Грау успел уйти…

Он так и не выстрелил из своего маленького карманного пистолета, не принял участия в перестрелке, но не потому, что растерялся. Просто, когда Кузнец открыл огонь, Аристотель позабыл, что вооружен, и бросился к жене и детям. Бросился спасать. Бросился за мгновение до того, как Абедалоф толкнул Орнеллу, и принял пулю – в висок.

И замер перед окаменевшей Валерией.

А в следующий миг появившийся на лестнице Помпилио прострелил голову целящейся в Киру Колотушке, и Толстому, который хотел убить Валерию, и Кузнецу, который почему-то решил, что ему угрожают дети, и захотел прикончить маленьких терданов. В первую очередь Помпилио стрелял в тех, кто нес непосредственную угрозу, и нескольких секунд, которые он потерял, хватило Абедалофу на спасение. Он резко дернул опешившую Орнеллу за руку и выбежал из ворот, торопясь к «корзине грешника».

– Он уходит! – крикнула Кира.

Но, заканчивая фразу, поняла, что темная тень, проскользнувшая мимо нее так быстро, что ей показалось, будто она лишний раз моргнула, была ее мужем.

Помпилио выскочил из гаража… но тут же вернулся внутрь, спасаясь от пулеметных очередей, которыми галаниты прикрыли отступление директора-наблюдателя.

– Ядреная пришпа! – Проигрывать дер Даген Тур не умел, но знал, когда нужно остановиться. Поняв, что галаниту удалось уйти, он вернул бамбаду в кобуру и подошел к жене.

– Со мной все в порядке…

Помпилио не поверил: быстро осмотрел, убедился, что ран нет, притянул к себе, обнял и поцеловал. Только после этого отправился к сидящей возле мужа Валерии. А когда она подняла заплаканные глаза, коротко пообещал:

– Он заплатит.

Потому что любые другие слова прозвучали бы сейчас ложью.

Майор Ставчик, командир наземного галанитского отряда, был настоящим профессионалом, и не его вина в том, что, оказавшись в непростых обстоятельствах, он принял то решение, которое принял.

Неверное решение.

Действуя в соответствии с планом операции, галаниты ворвались на территорию Лаборатории, уничтожая всех встреченных терданов при поддержке пулеметчиков и артиллеристов крейсера, и почти добрались до цели, но остановились. Увидев кошмарную, совершенно необъяснимую гибель «Турчика». В этот момент Ставчик понял, что операция провалилась, и дал приказ отступать.

Он поступил абсолютно правильно, как должен был поступить, спасая группу, но не подумал о том, что, раз неизвестные сумели заманить в засаду цеппели, они не могли не позаботиться и о наземной группе. Майору следовало не отступать в горы, возвращаясь по своим следам, а захватить принадлежащий Лаборатории транспорт и прорываться в долину – была большая вероятность, что их сумеет эвакуировать «Медуза». Но Ставчик выбрал «безопасные» горы, возвращаясь в которые галаниты наткнулись на лингийцев и в ходе короткого боя были полностью уничтожены.