Дарья Андриянова - Девятка

Гортей долго не отвечал. Он смотрел мне в глаза, а может, на лоб, и как будто что-то обдумывал. Комната наполнилась потрескиванием дров в камине.

– Да, – после длительного молчания сказал он. – Только ты об этом молчишь. И не думаешь.

– Понял… В общем, черт правда начудил. Он рассказывает людям о том, что в Рьяд попадают богатые, а в Ньяд все остальные.

– Да, – подхватила Садрин. – И люди начали грабить друг друга. Они объединились под чертом.

– И кто из вас додумался прийти из-за этого ко мне?

Мы с Садрин переглянулись. Ей-то, думаю, все равно, а вот мне прекрасно известно, в каких отношениях Гортей с напарником. Даже упоминать об архангеле в его присутствии не хочется.

– Значит, это был Сеир.

Гортей поднял со стола белую перчатку и натянул ее на руку.

– Да, – ответил я, глядя в то место, где только что лежала перчатка.

– И как же он заставил вас это сделать?

А вот этого уж точно говорить не хотелось. Но не думаю, что у меня есть выбор.

– Он позволил мне встретиться с сестрой.

– Вот как. Значит, встреча с сестрой для тебя дороже жизни, девятка. Преданность – это похвально.

Не знаю, можно ли считать, что Гортей и вправду меня похвалил. Скорее, он сказал это с иронией, как бы насмехаясь над моей беспечностью. Он скинул с моего лба волосы, и я понял – теперь точно никуда не деться.

– Гортей, не надо, прошу, – вмешалась Садрин.

Он прижал ладонь к моему лбу. Горячо.

– Нет! – вскрикнула Садрин.

Она вцепилась в его руку. Страх сковал мое тело.

– Алексатра, лучше отпусти, – прохрипел Гортей.

– Нет.

Я должен сдержать клятву, данную сестре. Нужно вернуть контроль над телом. Но страх не дает пошевелиться. Он путает мысли, так что в голове остается только две темы: смерть и сестра. Я не могу контролировать разум настолько, чтобы сопротивляться смерти и страху.

– Отойди, – сказал Гортей.

Садрин оторвала его руку от меня. Воистину сильная женщина. А если подумать, то Гортей сам сказал, что она сильнее его. Но Гортей не думал сдаваться. Раньше я не замечал, чтобы он был упрямым. Хотя мы никогда и не были близко знакомы.

Быстрым движением он прижал другую руку к моему лбу. Жжет. Я вскрикнул. Теперь точно все кончено. Я позволил себе чувствовать боль. Быть может, это последнее, что я могу испытать? Облик сестры возникает перед глазами, но я уже ничего не способен сделать. Теплая кровь стекает по переносице. И плевать, что ее во мне нет, пусть себе течет, пусть существует. Пускай в последние мгновения жизни меня будет как можно больше.

Эта боль чувствуется не только во лбу. Она распространяется ниже, по шее, пробегает по позвоночнику и ударяет в пятки. Глаза закрыты. Я чувствую, как Гортей отнял руку ото лба. А быть может, ее убрала Садрин. Но боль остается. Я продолжаю кричать, и этот крик наполняет пространство вокруг. Мне даже начинает казаться, что я и сам состою из боли и крика. Но это лучше, чем быть безвольной куклой в руках надзирателей. Смерть лучше.

– Успокойся, актер, – сказал Гортей.

Я открыл глаза.

– Ты же знаешь, что никакой боли нет.

– Я жив?

Я посмотрел на огонь в камине – он все так же спокойно горел. Садрин смотрела на меня с испугом, а Гортей – с любопытством.

– Сама десятка на твоем лбу не делает тебя трупом.

Кажется, до меня это только сейчас дошло. Он улыбнулся глазами. Думаю, будь на его месте кто-нибудь не столь сдержанный, он бы уже смеялся во весь голос. Боли нет, и крови тоже. Ее просто не существует. Своей боли я уже пережил достаточно.

– Сначала вразумим черта, – сказал Гортей, отходя от стола.

Мне стало немного легче, когда я почувствовал расстояние между мной и демоном.

– Где единица?

– Единица? – я не сразу понял, о ком речь. – А, Аод? Он… не знаю. Мы разминулись.

– Вразумим черта, – повторил Гортей. – Найдем единицу. И пойдем к Богу.

– Зачем? – не понял я.

– Чтобы уничтожить тебя.

Гортей на секунду задумался.

– Нет, – сказал он. – Я передумал.

Да неужели! Может, он и десятку с меня уберет?

– Нет. Я про другое. Сначала нам нужно наведаться к Сеиру.

Он пошел из кабинета быстрым шагом, наполняя пространство перезвоном висюлек на сапогах. Мы с Садрин пошли следом.

Через густой туман я едва различал спины Гортея и Садрин. Как они могут не видеть этот туман? А может, он видим только глазу простых душ? Я старался не отставать, чтобы не заблудиться. Когда спины исчезали в тумане, я ориентировался по перезвону. По пути к двери я пытался развидеть туман. Я думал, что это равносильно тому, как я не чувствовал боль. Но все тщетно. Как бы сильно я ни думал, как бы ни старался, удалось только перестать чувствовать окружающую жару. Правда, пришлось для этого приложить все силы и концентрацию. Потому что я помнил, что здесь жарко, и просто так взять и забыть – это уже за пределами моих возможностей.

В Рьяде, конечно, мы удостоились огромного внимания. Естественно, два демона, да еще и живая десятка. Такое редко можно увидеть. Лично я никогда ни при жизни, ни после нее десяток не встречал. Слишком уж быстро их убивали. Но у меня пока еще есть время. Хотя теперь меня так просто не отпустят.

Теперь, когда мы пришли уже с Гортеем, Сеир заставил себя нас встретить. Он перехватил нас еще на подходе к его дворцу. Предусмотрительно, учитывая, у кого из них хранится «правда». В этот раз он принял незнакомый мне облик.

– Знал, что ты явишься, Гортей, – сказал он.

Демон остановился напротив напарника.

– Кто бы сомневался. Ты знаешь, зачем я пришел?

Мы стояли посреди Рьяда. В месте, где уже нет душ, уже виднеется дворец архангела, но абсолютно нет воздуха.

– Догадываюсь. У меня есть для тебя новости. Не знаю, обрадуешься ты или нет… – Сеир посмотрел на меня и усмехнулся. – Ты все же сделал это, Гортей. Поздравляю с десяткой!

Я ничего не сказал, Гортей тоже. Сеир, видно, чувствуя себя не совсем гостеприимным, все же удосужился провести нас во дворец. Он налил нам по бокалу вина. Я помнил, откуда он берет вино, но все же выпил. Ну, а что, перед смертью можно себе позволить.

– Расскажи нам о ней, – сказал Гортей.

Он не пил, а наблюдал за игрой света в бокале.

– А что рассказывать? Это была не моя идея, – Сеир разом опустошил половину бокала. – Бог приказал нам избавиться от Алексатры. Мне, Вассилу и Юарису. Но он не приказывал убивать ее.

Гортей сверлил напарника взглядом. Сеир замолчал и, видимо, не собирался продолжать рассказ. Он с довольным лицом смотрел на демона, спокойно выдерживая этот взгляд. Я бы уже помер от страха.

– А дальше? – спросила Садрин.

– Ну, если ты хочешь услышать… – Сеир залпом допил вино и подлил себе еще. – Ты сама выбрала тело младенца и поселилась внутри. Конечно же, после этого ты не могла помнить демоническую жизнь. Ты сама лишила себя памяти, сама попросила Вассила говорить, что ты святая.