Александр Матюхин - Зеркальный лабиринт [сборник litres]

– Зал для спецпредложений наверху?

– Да, конечно. Так удобнее.

Мы поднимались долго. Бесконечно долго. Карлик смотрел куда-то в сторону, я же ощупывала взглядом кабинку и мигающие кнопки.

На сто сороковом этаже меня вдруг пронзила догадка.

Я замерла.

Ну, надо же быть такой дурой!

Карлики-торгаши продавали не только гаджеты. В мирах, выше среднего, большим спросом пользуются здоровые человеческие органы. Богачи, за много лет заменившие все органы на гаджеты, рано или поздно хотят вернуть себе человеческий облик. И они запросто покупают органы у бедняков, вживляют себе, очищают организм от механических излишек… И как же я сразу не сообразила, не догадалась, что в искомом мире выгляжу как белая ворона, как лакомый кусочек, который так легко заполучить!

Я рванулась к кнопкам, но карлик был настороже, подсек ноги тростью и повалил на пол. Прижал коленом к полу и несколько раз сильно ударил по щекам. Из глаз брызнули слезы.

– Будешь молчать, останешься жива, – произнес карлик холодно. От вежливости не осталось и следа.

Я не смогла ничего ответить. Я разревелась. Как ребенок, разревелась! Карлик потрепал меня по щекам сухой, жесткой ладонью и поднялся.

– Не бойся. Им нужна всего лишь почка.

Господи.

Я отползла в угол и там сидела, обхватив колени руками. Слезы текли и текли, не желая останавливаться. Спохватилась. Незаметно щелкнула датчиками – все записывающие гаджеты заблокированы. Доступа в сеть не было. Помощи просить не у кого.

Дверцы лифта открылись, кабинку залил по-настоящему яркий, пронзительный свет. Я заморгала, привыкая, а карлик схватил меня под локоть, рывком поднял и потащил за собой.

Ноги ступили на мягкий ворсистый ковер. Таких ковров я никогда в жизни не видела. Сквозь слезы различила овальные окна вместо стен. Голубое небо, краешек белого облака. И вдалеке крыши, крыши, миллионы крыш. Какой-то знакомый пейзаж – хотя, где я могла его видеть?

– Отличная работа! – сказал кто-то.

В тени, между двумя окнами, за деревянным столом сидел мужчина лет сорока. Я вытерла кулаком слезы, чтобы его разглядеть. Шрам под правым глазом. Тонкие швы на шее, от уха до уха. Во лбу блестит отключенный гаджет. Человек недавно заменил себе глаза и вставил новую переносицу. Теперь, вот, почка моя ему понадобилась…

Он был богат. Настолько богат, что мог позволить себе настоящие волосы и крылья. Я заворожено разглядывала каждое блестящее перышко. Не могла оторваться.

Карлик подвел меня ближе и усадил на стул. Сам встал сзади. Я чувствовала терпкий запах его одеколона.

Человек сложил руки на груди и осмотрел меня с головы до ног.

– Интересная девочка, – сказал он. – Вроде бы замарашка, а выглядишь свежо. Бережешь себя?

Я не ответила.

– Бережешь? – холодно повторил человек.

– Вы меня не убьете?

– Еще чего не хватало.

– Но я не смогу жить без почки…

– Другие же могут, – отозвался человек. – И, потом, зачем она тебе? Твой срок в кривом мире – десять лет от силы. Потом сгниешь заживо из-за всех этих гаджетов. Я, вот, начал гнить. Поганая штука, скажу тебе. Хуже наркотиков. Отвыкнуть непросто. Пичкаешь себя железками под завязку… Еле сдержался. Очистил тело на сорок процентов. Еще немного, и смогу жить нормальной человеческой жизнью.

Я не отозвалась. Безучастно блуждала взглядом по кабинету. За окнами светило солнце. На треугольных крышах загорали обнаженные чистые люди.

– Я даже подкину тебе немного серебряных долларов, на восстановление, – продолжал человек. – Так что, все останутся довольны. Ты сможешь купить что-нибудь по хорошей скидке у торгаша, а я проживу еще несколько десятилетий. Чем не обмен?

– Я хочу крылья! – неожиданно вырвалось у меня. Человек расхохотался. Карлик тоже. Они хохотали несколько минут. Золотистые перья за спиной человека дрожали.

– Ты шутница! – он пригрозил мне пальцем. – Крылья невозможно купить! И, боюсь, стоят они столько, что мне пришлось бы забрать все твои органы и каждый твой родной желтоватый зубик.

– Тогда можете не рассчитывать, что я отдам почку добровольно.

Я умела торговаться. Но еще лучше я умела царапаться, кусаться, шипеть и извиваться.

Улыбка не сходила с лица богатого человека.

– Ты забавная, – сказал он. – Но у меня мало времени.

Отворилась неприметная до этого дверь, и в кабинет вошел гаджет-сборщик. Он был элегантен и красив, совсем не походил на того Харона, который вчерашней ночью встраивал мне нелегальный гаджет. Иные миры, иные заработки…

– У тебя двадцать минут. Сделай аккуратно. – Распорядился человек, во взгляде которого появилась лень.

Сборщик шагнул в мою сторону.

И тут я вскочила, схватила стул и, что есть силы, опустила его на голову карлику. Торгаш крякнул и медленно осел на мягкий изумрудный ковер. Я подхватила трость и бешено замахала ею перед собой.

– Не подходите! Не подходите! Жить надоело?!

Человек с крыльями снова рассмеялся. Сборщик как-то устало вздохнул и достал из-за пояса нейтрализатор с автонаведением.

– Если он в меня выстрелит, яд попадет в почки! И вы не сможете ничего вырезать еще несколько дней! – завопила я. Опыт получения порции нейтрализатора у меня уже имелся во время подавления бунта в кривых переулках. Случайно сунулась не в ту дверь. Потом неделю могла есть только сухую кашу и пить минеральную воду.

– С этим я как-нибудь справлюсь, – отозвался человек. – Стреляй.

И в этот момент я вдруг увидела Доула и Сару.

Они замерли с обратной стороны окна. Их могучие крылья были расправлены и слегка дрожали на ветру.

Так вот, почему крыши домов показались мне знакомыми! Мы находились на вершине той самой башни, дизайном которой занимался Доул!

– Стреляй! – зашипел человек.

Я бросилась в сторону. Луч нейтрализатора ударил по стеклу и разлетелся сотней ярких брызг. Трость выпала из рук. Я видела перед собой испуганное и удивленное лицо брата. И я побежала к окну. Не останавливаясь. Не оборачиваясь. Завопила, что есть силы:

– Поймай меня!

Звон стекла, боль в запястьях, кровь на губах. Ветер ворвался стремительно, подхватил, закружил. Осколки посыпались вниз золотым дождем. Я захлебнулась холодным воздухом, почувствовала, что падаю – падаю!

Кто-то подхватил меня. Крепкие, знакомые руки. Брат! Братишка! Я прижалась к нему. Глаза ослепли от слез.

– Как тебя угораздило?

– Я не знаю, Доул!

Кто-то закричал неподалеку. Выстрел.

Я вытерла слезы и сжалась в комок в объятиях брата. Под нами мелькали крыши домов. Земля исчезала в темноте. Брат летел неровно, петлял. Меня начало укачивать. На мгновение я увидела небо и солнце. А в голубом небе два пятнышка – Сара… и тот человек с крыльями! Он гнался за нами. А Сара пыталась его отвлечь, или – сбить?