Сирена Селена - Служанка с Земли: Радужные грёзы [publisher: SelfPub]

Какое-то время я лежала с закрытыми глазами, а затем усталость и нервное напряжение сделали своё дело, и я попала в царство Морфея.

***

/ Эллис Ларвине /

Просыпалась тяжело, меня явно что-то вырвало из глубокого сна. На голову как будто надели чугунную кастрюлю и постучали по ней половником. Быстрый взгляд за окно показал, что сейчас стоит глубокая ночь. «Что же меня разбудило?» Ответом на невысказанный вопрос стал грохот, раздавшийся за смежной дверью в покоях Винсента. Спустя несколько секунд что-то со звоном упало на пол. Я встала с кровати, зевнула, чуть не вывихнув челюсть, кое-как оправила смятое платье, в котором заснула, и, не переодеваясь, направилась в соседнюю комнату посмотреть, что же всё-таки стряслось.

Винсент оказался абсолютно пьян. Когда я это поняла, этот факт настолько потряс, что остатки сна мигом слетели с меня. Донтрийцы никогда не пьют алкоголь, так как моментально пьянеют, у их народа это вообще не принято. Винс рассказывал мне об этой особенности донтрийцев, ещё когда мы ехали во дворец на его иррисе. Даже на праздничном ужине в честь возвращения обоих князей после многомесячного путешествия всем придворным наливался вишнёвый сок, а не вино или, не дай небо, что покрепче.

От мужчины невероятно сильно разило алкоголем, он еле-еле стоял на своих ногах, придерживаясь рукой за лианы, растущие вдоль входной стены. Судя по всему, он тщетно пытался закрыться изнутри покоев с помощью магии, но лианы, следуя его воле, оплели пространство по периметру двери, но не её саму.

– А, к чёрту! – махнул он рукой и развернулся.

В тусклом свете Луны в глаза бросалась разбитая губа с запекшейся струйкой крови на подбородке и крупные ссадины на костяшках пальцев. Образ дополняли спутанные волосы, рваная рубашка и отсутствие парадной туники, в которой я видела младшего князя ещё несколько часов назад. Почему-то мне сразу стало очевидно, что Винсент подрался с Валерном. Кто бы ещё смог поднять руку на правящего князя? Только его старший брат.

– Что случилось? – спросила я, с изумлением наблюдая, как Винсент пытается достичь своей кровати.

Он шагнул в её сторону, его сильно повело, и блондин с шумом рухнул на стоящее рядом кресло.

– Что.. что… слу-случилось? – заплетающимся языком произнёс Винс, расстёгивая пуговицы на порванной рубашке. Пальцы его не слушались, да и пуговицы оказались слишком непослушными, он задумался на секунду, а затем просто рванул горловину так, что все пуговицы отлетели в стороны, и рубашка распахнулась, обнажая наливающийся краснотой синяк на поджаром торсе. Винсент, похоже, даже не чувствовал боли от ушиба. – Как что случилось?! И ты ещё спрашиваешь?!

Я услышала в голосе мужчины смесь обвинений и упрёков в свой адрес, горькой, почти детской обиды, раздражения, то ли на самого себя, то ли на весь мир вокруг, и какого-то глубокого, но глухого разочарования.

– Да что случилось-то?! – уже не вытерпела я.

Я всегда считала, что не бывает безвыходных ситуаций. Даже автокатастрофа, в которой я потеряла разом и своих родителей, и надежду завести полноценную семью, не сломила меня. Да, мы с Винсентом немного поссорились накануне, но это же не повод, чтобы надираться как свинья и лезть в драку со старшим братом?!

Князь постарался сесть в кресле настолько ровно, насколько это у него получилось, после чего обвинительно ткнул в меня пальцем и произнёс, тяжело дыша:

– По-по-почему я узнаю о том, что моя невеста дала потрогать свои волосы моему старшему брату от него самого?!

Я сидела, как громом поражённая. «Что? Какие волосы?» – первой мыслью пронеслось в голове, а затем я вспомнила инцидент двухнедельной давности. Точно! Валерн сушил мои волосы, когда они были ещё длинными. Вот только с тех пор произошло столько всего, что я совершенно забыла о том событии. От облегчения мне захотелось рассмеяться, но я понимала, насколько неуместно это сейчас будет. Винсент, не дождавшись от меня ответа, попытался встать, но вновь покачнулся. Я подскочила к нему, обняла мужчину за мощную талию и, насколько хватило сил, доволокла сопротивляющегося и отчаянно буянящего блондина до кровати.

В конец пьяный Винсент совершенно не понимал, почему вдруг я полезла к нему обниматься, а потому всячески махал на меня руками и кричал:

– Нет, я знаю, что тебе нравится Валерн! Иначе бы ты не дала ему трогать свои волосы! Ты согласилась стать моей невестой, чтобы быть поближе к нему?! Признайся! Или же из жалости ко мне?

Пока Винс под действием хмеля нёс всякую околесицу, я прислушивалась к его дыханию. Оно было затруднённым, иногда с громкими присвистами. Закусив губу от плохих предчувствий, я резко сорвала с Винсента остатки ткани, чтобы осмотреть место ушиба на торсе. Кожа в этом месте горела огнём, появился отёк, стали заметны признаки перелома рёбер.

– У-у-у… – выдохнула я, понимая, что дело плохо.

– Так вот значит, что мне надо было сделать, чтобы ты захотела лечь со мной в постель? – совершенно неправильно понял мои действия блондин и стал притягивать меня к себе руками, при этом заметно мешая моему осмотру.

– Винс, прекрати, – я поморщилась, потому что он дыхнул перегаром прямо мне в лицо. – Между мной и Валерном ничего не было, и нет. Тот инцидент с сушкой волос – простое недоразумение, ты всё не так понял. У тебя, кажется, перелом двух рёбер. Мне надо осмотреть тебя, не двигайся, прошу.

Мужчина замер, переваривая мои слова, затем в его глазах мелькнула искра понимания, и он опустил руки, давая мне свободу действий, однако продолжал смотреть исподлобья с внушительной долей недоверия.

– Между вами точно-точно ничего нет? – переспросил он, кидая внимательные взгляды моё лицо. И было в этом вопросе столько надежды, что я не выдержала и улыбнулась:

– Точно ничего нет.

– Когда он сказал, что трогал твои волосы, то я не выдержал и дал ему в лицо, – признался Винсент обречённым голосом.

– Винс, зачем ты это сделал? – я сложила остатки рубашки Винса, сбегала в ванную комнату, намочила их водой из корыта, в котором я теперь имела привычку оставлять воду, потому что не могла её набрать сама, и попросила заморозить влажную ткань пьяного донтрийца. Охладил ткань Винс криво, при этом чуть не отморозил мою руку, но в целом, компресс получился весьма сносный. Когда я приложила импровизированный компресс к его месту ушиба, блондин поморщился, но ничего не сказал, хотя я видела, что ему больно.

– Вот так всегда. Ты оказываешься со мной в постели, только если мне нужна помощь, – с горькой усмешкой произнёс он, поймав мой взгляд в омут своих невероятно небесно-синих глаз, и невесомо дотронулся кончиками пальцев до моей щеки, обрисовывая овал лица.