Александра Ковалевская - Ночь всех проверит [litres]

На западе разгорался небесный костер Ило-Соло, и над ним начали завиваться в петли и расцветать в восходящих потоках воздушных течений сонмы цитрозусов.

Тимох размышлял: что он не успел сказать и сделать в этой жизни?

Получалось, многое не успел. И почему, спрашивается, человеку свойственно откладывать самое важное на потом? Не занят ли здешний лес тем, чтобы избавить человека от этой привычки? Не пора ли научиться укладываться в отведенное тебе дневное время и успевать сделать все перед еженощным умиранием?

Он принялся задумчиво насвистывать себе под нос полузабытую старую песню: «Наступает ночь – ты идешь распадаться на части, из которых сон составляет свои фигурки…»

И, увлекшись, пропустил момент, когда в небе раздалось знакомое легкое шипение магнитодиска…

Еще одна тень потекла по чересполосице удлинившихся лесных теней, накрыв их собой. Над пилотом завис диск с надписью «Азалия», выведенной крупно и лихо по всему борту – ярко, с претензией – пульсирующей стереокраской «вырви глаз».

Патрульный, широко улыбаясь, поднялся с теплой еще земли и двинулся к челноку лесорубов, опираясь на самодельный костыль, с которым недавно кружил по опушке, собирая рыжики.

– Где тебя носило, леший? – крикнул Тимох бегущему навстречу гладко выбритому парню в рабочем комбинезоне.

Команда «Золотого грейпфрута», заинтересованная в поимке рыбы, работала с удвоенной энергией. Нам, гостям планеты, объяснили, что улов всегда богатый: хватает и кухне отеля, и экипажу, получающему значительную прибавку к своему жалованью в виде свежей рыбы. Кулинарные достоинства иланского морского тунца нам уже успели расхвалить, но опять-таки местная промысловая рыба непростая, этот тунец имеет острые шипы на спинном плавнике. Все, что попадается на пути стаи тунца, моментально будет исколото и изрезано насмерть. Изрезано, съедено, забыто.

Озадачивало то, что ребята не готовили никакие снасти: не было сетей, которые, по предположению заядлого рыбака со Спики, обязательны для ловли рыбы. «Вот увидите, – говорил он, – используют кошельковую сеть! Забросят в море и потянут. За аэрокрафтом тянуть не получится, значит, спустят на поверхность воды какую-то плавучую штуковину. Уж не людей в лодке, это точно, – видали, что вчера творилось? Стоит посмотреть, как местные разберутся с рыбой, если она колючая. Еще и сеть может порвать!»

Первым посвященным в секрет местной рыбалки оказался Рейнясу. Кто-то по неосторожности или шутя признался мальчишке, что тунца будут ловить мочалкой. Рейнясу пробежался по отелю и рассказал этот секрет всем, кого встретил.

«Золотой грейпфрут» плыл в сторону островов Серебряного кольца, если можно назвать островами группу устрашающих базальтовых клыков. Они торчали из воды к юго-западу от острова Малеон. Скалы расположились почти правильным кругом диаметром в милю. Место это каким-то образом было связано с предстоящей рыбалкой. Нас предупредили, что ужин сегодня будет раньше обычного, пока еще не подошел в холодном течении косяк рыбы. Рыбалка начнется ближе к закату, после ужина, и мы сможем наблюдать разнообразных морских хищников, для которых ловушка Серебряного кольца – привлекательная кормушка. Хищные рыбы собираются сюда в несметных количествах.

Туристы терялись в догадках: кто и как умудряется пожирать рыбу с острым, как у земной рыбы-хирурга, плавником?

Я снова заглянул к капитану Левицкому, скоротать часок.

Мы оба были воспитанниками Звездной Академии на флагманском корабле. Карьера капитана Левицкого складывалась непросто, нам было что порассказать друг другу. Но в этот визит я услышал от него то, что заставило крепко задуматься.

Левицкий, явно испытывая потребность в доверительном собеседнике, подвигался на стуле, устраиваясь поудобнее, и, опустив крупную гривастую голову, принялся разглядывать растопыренные пальцы рук, ладони упер в колени, да так и сидел, слегка раскачиваясь. Крякнул, хлопнул себя по колену и неожиданно спросил:

– Петре, старина, ты веришь в чудеса?

– Нет! – ответил я.

– Вот и я не верю.

– Тогда о чем речь?

– Я все думаю о переделке с участием кальмара, в которую мы угодили. Над морем оптимальная высота для прогулочных аэрокрафтов – полторы тысячи метров. Нам запрещено летать ниже тысячи метров над уровнем моря, потому что неприятности с морскими экзотами случались и до нас. Редко, но случались.

– Да? – Я озадачился. – Когда тварь решила поохотиться и метнула в нас слизь, мы были на высоте метров пятьсот, не больше. Неужели померещилось в панике?

– Не померещилось.

Капитан «Золотого грейпфрута» понизил голос:

– Мы потеряли управление аэрокрафтом на долгие четыре минуты и лишь чудом не упали в море. На Тобионе и Малеоне я сделал запрос электропомех, радиофона, температур, ветра и даже состояния озонного слоя в месте аварии. Оказалось, в это самое время наземные станции двух островов отметили сбои в работе электроники. Но слабые сбои. На аэрокрафт они не могли повлиять. Они просто совпали по времени с аварией.

– Магнитные бури?

– На первый взгляд – да. На них все и списали. Здесь повсюду залежи железных руд, счастье Семи-лунного, что звездное человечество в наш век почти не нуждается в железе, не то раскопали бы, разворотили планету подчистую… Но опыт подсказывает мне, что возмущение работы систем «Золотого грейпфрута» было вызвано чем-то иным… Ты следишь за новостями? Слышал историю с очередной пропавшей белошвейкой? Пронесся слух – так, слушок – что белль впервые выжила и вырвалась из эпсилон.

– Когда?

– Заговорили сегодня, как о свежем событии. Если это правда, то наверняка вернулся и патрульный офицер, полетевший за ней.

– Маловероятно. У патрульного корабля ограниченный ресурс.

– Значит, возвращались в «Игле». «Игле» энергия не нужна, она сама ее извлекает в любом количестве.

Я насторожился.

Самое правильное – вести себя как можно естественнее.

Левицкий умен, любая фальшь наверняка будет им замечена, а мне, йло, не хотелось потерять доверие вновь приобретенного приятеля, единственного на Ило человека, с которым можно вспомнить молодые годы.

– Думаешь, парочка беглецов приземлялась на Семилунном в то самое время, когда мы попались на крючок кальмару?..

– Не исключено. Планетоид белошвеек, «Галера», дрейфует в системе Ило-Соло. Небось, на самой «Галере» беглецов не ждут и они туда не посмеют вернуться. Ищейки Звездного флота наверняка пристально следят за движением вокруг головной базы белошвеек. Тогда где спрятаться смельчакам, как не на этой кучерявой и нечесаной планете?

– Не пойму, к чему ты клонишь? Хочешь сказать, что приземление белошвейкиной «Иглы» вызвало неожиданные возмущения? Такие сильные, что системы аэрокрафта слетели с катушек? Не верю.