Илья Мартынов - Ретенция [publisher: SelfPub]

Раварта уже преодолела больше пяти ступенек и смотритна меня сверху. Я хватаюсь за нижнюю перекладину, напрягаю мышцы пресса, и подтягиваю ноги. Ступенка, ещё одна….пятая… четырнадцатая…лестница кажется нескончаемой.

Снизу раздаются голоса. «Сюда! Вон там, на лестнице!» – слышу я мужской баритон. Выстрел. Искра от отскочившей пули рядом с моей рукой. Ещё один выстрел – тоже в металлическую ступеньку. Лестница вибрирует, болезненно отдавая в кисть. Кто-то лезет за нами.

Наконец, мы выбираемся на улицу, в глухой прямоугольный двор. Не меньше пяти этажей вниз. Раварта перелезает четырез узкую ограду и хватается за следующую лестницу, но уже более короткую. Я стараюсь не отставать. Когда я подтягиваюсь, чтобы влезть на крышу, пуля свистит почти рядом с моим ухом.

– Нам нужно перепрыгнуть на соседнее здание, а потом ещё на одно. Там лаз вниз! – кричит мне Раварта. В резком порыве ветра я едва различаю её слова.

Она разгоняется и прыгает на соседнее здание, стоящее торцом к тому на котором сейчас я. Между ними не меньше двух метров. Это не так много, но я ещё ни разу не прыгал на такой высоте. Мусорные баки сверху похожи на бутылочные пробки. Я разгоняюсь и бегу вперёд, но добежав до края крыши, понимаю, что мне не хватит силы разгона, чтобы перепрыгнуть. Смотрю на Раварту, которая отряхивает колени. Она поднимает голову и удивлённо смотри на меня.

– Давай, прыгай! – вопит она во всё горло.

Я понимаю, чтолибо меня пристрелят, либо я перелечу и сбегу. Я резко отпрыгиваю назад. Разбегаюсь и достигая края, отталкиваюсь закрытыми глазами. Они открываются уже в полёте, перед тем как приземлиться. Стопы ударяются о бетонную плиту, и резкая боль прошибает все суставы ноги снизу-вверх. Хоть где-то пригодились мои занятия в тренировочном зале бассейна.

Раварта, приобнимает меня и тащит за собой. Оглянувшись, я вижу, что бородатый полицейский целится прямо в неё. Я толкаю её в сторону, и пуля пролетает между нами. Раварта вытаскивает пистолет откуда-то сзади и стреляет в полицейского, метко попадая в руку с оружием. Я слышу его вопль, мы разворачиваемся и бежим дальше. Ещё один прыжок, но на меньшую дистанцию, получается у меня с первого раза.

Раварта отстреливает крышку ромбовидного люка и ныряет внутрь трубы. Я просовываю ноги, опёршись на локти, поворачиваю голову в сторону и вижу уже трёх полицейских на той, крыше, куда мы вылезли с лестницы. Один помогает раненому товарищу. Другой широко расставив ноги, упёрся кулаками в бока и смотрит в мою сторону. Я резко ослабляю локти. Высвобождаю руки и успеваю показать средний палец, перед тем как начать спуск вниз. Моё тело скользит словно в трубе аквапарка.

Я несколько раз катался на такой в соседнем с бассейном зале. Я проваливаюсь вниз, в помещение, заваленное старым хламом, который смягчает падение. Раварта вышибает дверь, и мы оказываемся на заднем дворе какого-то дома. Раварта прячет пистолет обратно за спину и прикрывает его своей оливковой кофтой.

– Стой, – говорит она и поправляет мне волосы.

– У меня всё в порядке на голове? – спрашивает она.

– Да, ты всегда великолепна.

Она улыбается. Я уже и забыл, что нас могут оштрафовать за неопрятный вид. В седьмом периметре одна корпоративная больница, и мы без труда её находим.

В приёмной я называю имя и фамилию Никсы. Медсестра, женщина средних лет с убранными под круглый чепец волосами, просит меня перед стойкой назвать номер медицинского свидетельства и данные о занимаемой в корпорации должности. Через десять минут в холл приёмной спускается доктор. На нём сине-зелёный халат, отделяющий его от остального мира. Медсестра указывает ему на меня. Он здоровается с нами кивком и просит следовать за ним вверх по лестнице. Запах больничных лекарств проникает глубоко в лёгкие.

– Она в крайне тяжёлом состоянии. Если бы мы занялись ею чуть пораньше, то было бы лучше, – говорит он, обращаясь к нам с Равартой, пока мы идём по длинному белому коридору. – Я такого истощения не видел уже очень давно.

Мне хочется ему заявить, что лучше бы не было. Она могла бы умереть у них просто от аллергической реакции. Но я предпочитаю промолчать.

– Вы согласны, чтобы её переместили в Главный медицинский Центр Плазмиды? – спрашивает меня доктор, когда мы подходим к палате, где под приборами лежит Никса.

– Да. Что? – растерянно спрашиваю я, думая только о том, чтобы поскорее увидеть сестру. – Какой Центр?

Мы останавливаемся перед самой дверью. Доктор достаёт из кармана маленький экран-прямоугольник и быстро водит по нему пальцем. Я замечаю, что его тёмные волосы давно уже не натуральные, а крашеные. Сперва мне показалось, что ему не больше тридцати пяти, но, когда он наклоняет голову, мешки под глазами становятся куда заметнее и выдают его истинный возраст. Ему уже за пятьдесят. Много ли он видал таких как Никса? Получится ли у него здесь её выходить?

– Сейчас найду, – он толкает дверь, и мы попадаем внутрь палаты. Никса лежит одна просторной двухместной палате. К её истончившейся руке присоединены две трубки, по одной из которых беспрестанно течёт полупрозрачная жидкость.

– Что вы ей вливаете? – резко спрашиваю я.

– Раствор глюкозы с нутриентами.

– Какими?! – свирепею я.

– Тише, Трэй, им виднее, – успокаивает меня Раварта.

– Вряд ли вам что-то скажут названия, – стараясь сохранять спокойствие, отвечает врач.

– Скажут! Меня интересует отсутствие того, на что у неё аллергия.

Доктор перечисляет компоненты смеси, и я с облегчением выдыхаю, когда не слышу среди них аллергенов.

– Мистер Коуу…Куолман, – он смотрит на прямоугольник экрана, затем резко отрывает голову, – был запрос на перевод Вашей сестры в центральный медицинский комплекс.

– От кого?

– От начальника службы безопасности Плазмиды.

– Что? А ему что от неё надо.

– Это мне неизвестно, – он пожимает плечами. – Вы даёте добро?

В испуганном взгляде Раварты я читаю, что что-то не так.

– Я подумаю…Можно?

– Но желательно ответ дать сегодня, чтобы мы знали, какую тактику терапии избрать.

– А вы сможете здесь её вылечить? – спрашивая я.

Сжав губы, доктор, смотрит на Никсу, затем на меня и глубоко втягивает воздух.

– Всё реально, если не дёргать её туда-сюда. Случай сложный, но мы выводили из комы и не таких.

– Хорошо.

– Я пока оставлю вас наедине с сестрой. А там вы уже определитесь.

Доктор покидает палату. Я кидаюсь к кровати с сестрой. Встаю на колени перед кроватью, беру её руку, свободную от трубок, и прижимая к губам, целую.

Раварта подходит ко мне и кладёт руки на плечи. Я пересаживаюсь на кровать и начинаю разговаривать с Никсой. Её щёки ввалились, под глазами проявились бледно-сиреневые круги. Под тонкой кожей едва заметно пульсируют голубые венки.