Михаил Булыух - Ангел без имени [publisher: 1С-Паблишинг]

Что-то здесь не так, подумал я. Но никак не мог ухватить, что же именно.

– ПОЧЕМУ ТЫ ВСЕ ЕЩЕ ЗДЕСЬ? Я ЖЕ ВЕДЬ ЧЕТКО ВЫРАЗИЛСЯ! ПОКАРАЙ СЕБЯ! УБЕЙ! ПАДИ! ПОВИНУЙСЯ!

Вот оно! Отец не должен, не может требовать от ангела подобного! Самоубийство – один из тягчайших грехов, и допустим только в одном единственном случае – если является добровольной жертвой во имя спасения другого. Но в данном случае, раз прощения нет и не будет, то… То что? И второе. Даже тогда, во время Бунта Предателя, Господь не стал ломать волю Отщепенцев. Да, отрекся. Да, изгнал с Небес. Но дал им ПРАВО ВЫБОРА. Все будущие демоны имели право покаяться и, возможно, получить прощения. А– следовательно… следовательно, что… Что же, следовательно? Господи, как путаются мысли! Господи, помоги!

А то! Следовательно, со мной говорит не Создатель!

Эта мысль взрывом новой звезды смела все искусственные воспоминания и навеянные чувства. Память и осознание реальности вернулись.

Я выпрямился и твердо ответил:

– Тебя меня не запутать, хитрая отрыжка Преисподней! Этот разговор происходил совсем не так! Господь простил меня! И даже разрешил остаться Карателем! А тебе… ПОРА ПРОСИТЬ ПРОЩЕНИЯ!

– НЕЕТ!

Возникший в моих руках огненный меч…

Нет, конечно, не сам меч. В этом Мире судеб невозможно симулировать вещь. Но можно симулировать судьбу вещи, с чем СССР справился преотлично. Хм, интересно, а что бы было, если бы я отправился сюда с настоящим огненным мечом? Лучше об этом не думать.

Так вот, меч неимоверно удлинился, и я одним чудовищным ударом рассек клубящуюся на престоле грозовую тучу. Во все стороны брызнули обрывки черного тумана. Каждый из них орал и стонал на собственный лад, проклиная все существующие миры, всех живущих в них созданий Божьих и самого Господа.

Удар за ударом я истреблял поганую мерзость. Образ оскверненного престола Господня мерк, окружающий мираж покрывался трещинами и разваливался крупными кусками, навеки пропадая в Несбывшемся.

Один из клочков тумана показался смутно знакомым. Я присмотрелся… Точно, это же гипертрофированная верблюжья голова на худом человеческом теле. Быстрый прыжок, захват – и вот в моих руках дергается тот самый чаруфу, что в свое время соблазнял Ярослава, и чью Иглу судьбы я заприметил еще с самого начала. Крепко удерживая левой рукой шустрого гада за жгуты глазастого хвоста, уже мало похожего на павлиний, я без остановки работал правой с зажатым в ней мечом. С каждым ударом окружающая меня нереальная реальность все больше меркла и распадалась. И вот в один прекрасный для меня миг от нее не осталось и следа.

Только полупридушенный чаруфу слабо шевелился и едва слышно поскуливал у моих ног. Его присутствие тонко намекало на то, что все это наваждение не было результатом воспаления подорванной тысячелетиями самоотверженной службы психики. Стало быть, опасность была реальна и…

ОПАСНОСТЬ!

ЮЛЯ!

Слава Богу, надолго потерять кого-либо в этом мире сложно. Все Иглы Судеб произрастали из одной-единственной точки. Определить по индивидуальной вибрации любую из Судеб, так или иначе связанную с моей, проще простого.

Первым попался Филя. Он подскочил ко мне с радостным, но недоуменным лаем. Никак не мог понять, бедняга, что именно происходит вокруг и куда все подевались. Я потрепал его промеж ушей и продолжил поиски.

Филя увязался следом, против чего я совершенно не возражал.

Ярослав и Юля стояли спиной к спине, окруженные сворой разномастных надрывающихся в хриплом исступленном лае собак.

Господи, что это были за собаки! Все грязные, облезлые, окровавленные. Из пастей ошметками вылетала густая пена, выдавая предпоследнюю стадию бешенства. Собак было много, очень много. Причем пуделей и прочих терьеров в своре не наблюдалась. Каждая не меньше крупной овчарки. Но самым впечатляющим был гигантский черно-рыжий пес, в котором я с трудом, но опознал Танка. Отца нашего Фили.

– Танчик, песик мой дорогой… Ну успокойся, хороший… Это же я – Юля! Вспомни, ну вспомни! Пожалуйста! Помнишь, ты любил мороженое, а я…

Бешеный пес, с выпученными от ярости красными глазами прыгнул с явным намерением вцепиться в горло. Я сориентировался мгновенно, но меч бесполезно рассек воздух там, где пса уже не было. Времени для второго замаха не оставалось, но… Но на середине дуги в оскаленную тушу врезался Филя. Две огромных зверя покатились по земле рычащим клубком ярости и злобы. Остальные собаки, как будто только и ждали этого сигнала.

– Держи! – крикнул я, сунув в руку Ярослава меч. Пусть у парня будет хоть половина шанса отмахаться от лавины напирающих шавок. Мне проще, я в броне.

Собачьи клыки и правда не могли мне повредить. Соскальзывали с наручей, ломались о поножи, вылетали из пастей окровавленными жемчужинками от первого же удара.

Дело осложнялось двумя факторами. Крылья я использовал, создав непроницаемую защиту для Юли… Правда, неполную, замкнутой окружности не хватало. Но дугу в полметра вполне успешно оборонял Ярик. У его ног уже визжали и корчились не меньше пяти покалеченных тварей. И второе. Левой рукой я все еще держал за хвост плененного, иногда жалобно кашляющего чаруфу. А молотить им по псам опасался, вдруг сдохнет. Лови потом нового. Так что биться приходилось только правой, да и в маневре я был стеснен.

Несмотря на колоссальные потери, собаки не заканчивались и не отступали.

Я уже стал думать, что же мы делаем не так, когда Филя торжествующим лаем громко возвестил о победе. Его морда была окровавлена, шкура в нескольких места содрана, а передними лапами он попирал черную тушу, уже совершенно не походящую на собаку. Скорее, оно было осьминогом с темнеющими в самых неожиданных местах провалами слюнявых ртов.

Псы как по команде отступили на шаг назад. Заозирались. Отступили снова. Уставились на победителя красными выпученными глазами. А потом… Я думал, что они бросились на Филю и сейчас героя растерзают в клочья. Но вся свора накинулась на труп поверженного неизвестного и принялась рвать его с остервенением умалишенных.

Наваждение замерцало, помутнело и с громким звоном бьющегося зеркала рассыпалось знакомыми мне осколками.

– Спасибо вам, – сказал Ярослав, возвращая меч. – Я со своими справился, и к Юле бросился. У меня в этот раз было не очень страшно, скорее мерзко. Зато здесь…

– Ты молодец, – похвалил я. – Хорошо держался. И за то, что мне крылья не отрезал, – отдельную медаль получишь.

– Да я просто помочь хотел, – смутился парень. – Юлю охранял.

– Ну, да и я о том. Охранял… кхм… – меня снова кольнуло то чувство. Ревность. Нет, нужно срочно сменить тему. – О, кстати! А где наш официальный и. о. Хранителя? Почему здесь отсутствует?