Константин Калбазов - Беглец [litres]

Разумеется, ирианскому правительству об этом было известно. Однако пока выгода перевешивала негатив, подобное положение дел всех устраивало. Пусть и номинально, но корпорация Ахона удерживала эту систему за империей. Ну и немаловажным являлось то, что на этой станции была развита индустрия развлечений, от невинных карточных столов, до настоящего экстрима.

Одним из самых популярных являлась арена. Или все же Арена, где сходились в смертельной схватке пилоты. Эдакий римский Колизей в космосе. Правда, зрители здесь не решали, умереть пилоту или нет, это было во власти его противника. Да и то, едва только машина получала статус подбитой, как победитель был обязан прекратить бой. Если убил в схватке, то так тому и быть. Но добивать строго воспрещалось. Эдак ведь пилотов не напасешься.

Признаться, Андрей слабо понимал, в чем тут соль. Понятно, когда дело касалось рукопашной схватки. Имелась на станции и подобная арена. Но там ты хотя бы видишь, как бойцы лупцуют друг друга. Ярость, страх, пот, кровь и напряжение. Все это ты наблюдаешь воочию, и тебе передается незримая энергетика схватки.

За космическим боем иначе как посредством трансляции не уследить. Ну какой интерес наблюдать за искрами, мечущимися в темном пространстве, словно светлячки. За подробностями же – к экрану монитора. Но именно это развлечение было едва ли не основным, а ставки поражали воображение. О публике и говорить нечего. Золотая молодежь в возрасте до пятидесяти-шестидесяти – это лишь вершина айсберга.

– Ну как настроение, Андрей? – встретил его на выходе агент.

Тут без них никуда. Конечно, пилот может попробовать представлять свои интересы и сам, но лучше не рисковать. Все эти договоры – одна сплошная казуистика. Слишком уж много всевозможных спорных моментов. А господин Ахон не подает на паперти даже по праздникам.

Так что либо сам ломай мозг, чтобы не оказаться в дураках, либо нанимай того, кто будет делать это за тебя. Но тут уж все чисто. Подписываешь контракт только раз. Причем насквозь стандартный и прямой, как лом. И после этого любые кривотолки автоматически становятся головной болью агента.

Ушену было тридцать лет, причем биологических. Так что он в своей среде считался не просто молодым, но начинающим. Вздернутый нос, придающий ему схожесть с ежиком, вот как хотите, так и понимайте, солидности ему не добавлял. Но кто-то более представительный Андрею был попросту не по карману.

– Настроение поганое, – не стал кривить душой Леднев.

– Это потому, что первый бой. Потом втянешься, привыкнешь и будешь выходить как на рутинную схватку.

– Ты серьезно?

– Разумеется. Здесь есть целый пласт пилотов, роль которых сводится только к разогреву публики. Причем многие из них уже погибали, и не по разу. Ты пока темная лошадка, и к тебе присматриваются. Есть даже те, кто делает на тебя ставки.

– Ты еще скажи, что меня сразу выставят против одного из фаворитов, – хмыкнув, произнес Андрей.

Леднев, конечно, ознакомился с общей информацией, прежде чем ввязываться в столь рискованное предприятие, но прошелся только по верхам и в тонкости не вдавался.

– Устроители игр с ума еще не сошли. Да и фаворитам ты только на один зуб. Уж поверь. Даже если пережил множество боев и умудрялся выбираться из настоящей задницы. У Арены свои законы и тактические приемы. Но ставки делают и на разогреве. Признаться, там порой случаются такие жаркие баталии, что даже бой фаворитов меркнет.

– А разогревающим от этого есть какой-нибудь плюс?

– Ты вообще интересовался механикой игр?

– В общих чертах, – пожав плечами, ответил Андрей. – Для начала мне и этого достаточно. А вот твой контракт изучил внимательно, до самого последнего пункта. Дальше уже твоя головная боль. Причем стараться ты будешь не за страх, а за совесть, потому что работаешь сейчас не столько на прибыль, сколько на имя.

– Трудно тебе возразить.

– Так что там с плюсами?

– При обороте более тридцати миллионов каждому пилоту на счет падает одна десятая процента.

– Тридцатка плюсом к взносу. Неслабо за несколько минут боя.

– Я бы на твоем месте на это не рассчитывал. Подобное случается нечасто. Обычный оборот разогрева не превышает пяти миллионов. А средняя ставка – в пределах пяти – шести тысяч кредитов.

– Ясно. А что со ставками? Я правильно понимаю, что могу ставить на самого себя?

– Даже если будешь прикидываться неумехой, а потом приласкаешь одного из фаворитов или чемпиона. Главное, чтобы не было сговора. Уж тут тебя вывернут наизнанку и за меньшее. Но если все чисто, то не сомневайся: получишь все сполна. А вот на соперника ставить уже нельзя.

– Значит, мы можем сделать свою первую ставку?

– Нет, не можем. Коэффициент настолько мизерный, что оно того не стоит.

– Но ты говорил, что есть те, кто ставит на меня.

– Скорее, против тебя. К примеру, ставка на то, сколько ты продержишься. Здесь коэффициенты очень хорошие.

– То есть все уверены, что я сольюсь, и вопрос только во времени?

– Не только. Есть ставки и на затраченный боекомплект. Тут целая система. Но для тебя она сейчас не представляет никакого интереса. Ладно, давай определяться по бою. Какой будешь делать взнос?

– Для начала, я думаю, тысяч двадцать. Как? – предложил Леднев.

– Слишком самоуверенно. Давай лучше самый минимальный.

– Пять тысяч? – удивился Андрей.

– Не выгибай брови дугой. Выделенный тебе истребитель ты практически не знаешь. С Ареной и тактическими приемами незнаком. Минимальный взнос для начинающих – это нормально. Поверь.

– Вообще-то я ожидал, что ты меня поддержишь. Тебе ведь капает процент от моего выигрыша.

– А ты забыл, что сам же говорил пару минут назад. Я сейчас зарабатываю не столько кредиты, сколько авторитет и имя. А идиотские советы этому не больно-то и способствуют. И вот самый главный. Начинающие пилоты нередко прямиком из академии. Но это не значит, что к ним стоит относиться пренебрежительно. Попадется какой-нибудь стукнутый на всю голову геймер с завидным здоровьем да крепкими нервами, и тебе мало не покажется.

– Мой первый командир звена из таких, – вынужден был согласиться Андрей, припомнив Бранта.

– Ну тогда ты знаешь, о чем я.

Если в общих чертах, то вновь прибывший выплачивал страховку в размере двухсот тысяч и получал допуск на участие в играх, после чего в его распоряжении оказывался видавший виды, множество раз латанный и перелатанный истребитель, предыдущий пилот которого (а то и не один) безвременно погиб. Если, конечно, новичок не был в состоянии оплатить что-то получше или не прибывал на станцию со своей машиной.

В страховой взнос входит и спасение пилота, под чем подразумевается обнаружение тела, помещение его в криокапсулу, и регенерация. Ремонт машины – за счет пилота. Кстати, учитывая возраст истребителей и комплектующие, поступающие с вторичного рынка, обходилось это не так дорого.