Константин Калбазов - Беглец [litres]

Еще не распрямившись до конца, Бессонов выбросил вперед левую руку и на подъеме врезал ребром ладони по горлу лидеру. Тот, захрипев, схватился за травмированную трахею и отвалился в сторону.

Все еще не осознавая до конца происходящее, Юрий атаковал следующего. Он хватал, тянул, бил, толкал, уворачивался и контратаковал. Причем все это происходило без участия разума – Юрий мысленно пребывал в прострации. Даже когда он остался на ногах один в окружении хрипящих, стонущих и матерящихся гопников, все равно не верил в то, что сам же это и сотворил. В кого же он превратился всего лишь через месяц тренировок?!

Впрочем, долго задаваться этим вопросом он не стал. Никаких сомнений – как только уйдет потрясение, местная братва примется за него куда серьезней. А потому он поспешил ретироваться, причем в прямом смысле этого слова. Он побежал настолько быстро, насколько вообще был способен. Никогда раньше он не развивал такую скорость.

– Жив? – задал риторический вопрос инструктор, делая глоток из большой кружки и удовлетворенно кивая.

Юрий обнаружил его именно в том баре, где тот и назначил встречу. Сидит себе как ни в чем не бывало и попивает пиво. Явно качеством куда лучше, чем в той забегаловке.

– А если бы меня там грохнули? – устраиваясь рядом, поинтересовался Бессонов.

– Эта босота, – кивая куда-то в сторону, произнес он. – Тогда выяснилось бы, что я плохой инструктор. А это не так. Уж поверь.

– И зачем?

– Чтобы ты понял, что уже чего-то стоишь. Глядишь – и в реальном бою ты не станешь бояться, а будешь драться. С владением оружием у тебя все обстоит ничуть не хуже.

– Ну и к чему так со мной возиться?

– Причина не в тебе, а в Кейле. Господин не может ее остановить или втиснуть в вашу команду своего проверенного бойца. Она этого просто не примет. А тогда получится только хуже. Остается научить ее и тех, кто рядом с ней.

– Господин? Хочешь сказать, что ты раб Кантра?

– Семьи Трегарров, – совершенно спокойно уточнил здоровяк.

– Но в Ирианской империи нет рабства.

– И что с того? Мы багрийцы. Разумеется, мы придерживаемся ирианских законов, но в семье живем по своим.

– Погоди. И ты не хочешь освободиться?

– А что ты подразумеваешь под словом «свобода»? Если тебя интересует, могу ли я уйти, то да, в любой момент. И никто не станет меня преследовать. Потому что Трегарры приняли ирианские законы, а контракт я не подписывал.

– Не понимаю, как можно добровольно оставаться в неволе?

– А ты не старайся понять то, чего понять тебе не суждено. Я свободен. Ровно настолько, насколько сам этого хочу.

– Ну хорошо. А если, к примеру, тебя захотят продать?

– Значит, я оказался недостоин служить семье Трегарров. Если продают таких, как я, это характеризует нас не лучшим образом. Поэтому приобрести такой товар может только семья, находящаяся ниже по положению. И стоим мы дешевле, чем рабы, которых изначально готовят на продажу как воинов. Хотя они однозначно уступят нам во всем.

– Я запутался.

– Говорю же, не пытайся понять то, что тебе не дано, – допивая пиво, хмыкнул инструктор.

Вернувшись на станцию, где располагалась верфь и, собственно, находился учебный полигон, Юрий рассказал о странном разговоре Андрею, но тот только отмахнулся. Незачем забивать себе голову разной ерундой. Это их жизнь и их выбор. Остается только принять все как есть.

А что тут сказать? Прав Андрей, как оказался прав в своем педагогическом выверте и их инструктор. После случившегося в трущобах Юрий поверил в себя, и его успехи вышли на качественно новый уровень. И тут дело даже не в оценке со стороны. Бессонов сам почувствовал, насколько он стал прогрессировать.

Ну хотя бы потому, что у него словно открылось второе дыхание. В перерывах между боевой подготовкой он значительно продвинулся в области освоения профессии техника. Конечно, до высококвалифицированного специалиста ему было еще далеко, тот же Леднев был куда выше него, как выяснилось, Андрей овладел этой специальностью, будучи на фронтире. Но для работы с готовыми узлами и агрегатами у Юрия навыков вполне хватало.

Поэтому, едва покинув терминал, предоставленный им отцом Кейлы, они подступились к поврежденным андроидам и дроиду. Леднев по-прежнему не собирался никому доверять и просто поместил поврежденные машины в опломбированные контейнеры. Теперь настал момент, когда за них наконец можно было взяться.

Как показал первичный осмотр, дела обстояли не столь уж радужно. Повреждения двух андроидов оказались слишком серьезными, в смысле, электроники, конечно. Теперь эти машины годились разве только на запасные части. Основная же стоимость приходилась именно на электронику, и искины в частности.

Зато остальные четыре реанимировать не составляло труда. Правда, для этого их придется перепрограммировать, дабы не заполучить головную боль. Машины ведь были нацелены на борьбу с людьми как с видом, так что с этим лучше не рисковать.

– Юра, а получится сохранить базы боевой и тактической подготовки? – поинтересовался Андрей, присаживаясь напротив товарища.

Бессонов как раз работал на стационарном искине, пытаясь понять, в каком состоянии его подопечный андроид. С дырой в груди выглядел он не очень, как и со шлейфом проводов, тянущихся от разъема на затылке.

– А зачем тебе это? Закачать готовые тактические базы – и все дела, – удивился Бессонов.

– Юра, я не думал, что мне придется объяснять тебе азы. Искин – это не просто машина, но саморазвивающийся искусственный разум, нарабатывающий собственный опыт. «Призрак» уже полвека бодается с людьми, при этом непрерывно развиваясь, как и его роботы. Ну закачаем мы в него базы второго поколения. Более современное программное обеспечение он попросту не потянет. И что с того? Вместо подготовленного бойца мы получим всего лишь болванку. Заготовку. Роботы и без того проигрывают людям, а если его лишить еще и полученного опыта… Ну, ты меня понимаешь.

– Понимаю, конечно. Но все это не так просто. Понадобятся специальное оборудование и программное обеспечение для работы в виртуале с искином. Это сродни работе психиатра.

– Вот и подумай, что тебе необходимо.

– Хорошо. Я подумаю, определю порядок и путь решения проблемы. Не понимаю, к чему было делать из меня коммандос? Лучше бы я занимался своим делом, – в сердцах закончил Юрий.

– Ну, железяки железяками, но случиться может всякое. Так что лучше быть готовым встретить опасность, а не трястись от страха беспомощной овцой. Держи хвост пистолетом, Юра. Это на самый крайний случай. Работай, – хлопнув его по плечу, закончил Андрей.

Вообще-то, несмотря на опыт Океании и похождения в трущобах, не сказать, что Бессонов отличался храбростью, так что перспектива абордажного боя должна была подвигнуть его покинуть борт «Ослика». Однако он прекрасно сознавал, что это не их, а они будут брать на абордаж охотников за головами, недооценивших свою дичь. Не опасался он и боя в пространстве, так как имел всю информацию о вооружении и снаряжении этого грузовика, полного сюрпризов.