Альвдис Рутиэн - Между [litres]

Отныне проложен путь из Вороньего Замка в Лундейн. – Классический ход для эпоса: первый раз проложить путь из иного мира в мир людей – более чем сложно, но потом по ней могут ездить самые обычные люди.

Мое имя – Гвальхмаи. Сын Владычицы Озера… – В классической артуриане Ланселота будут по инерции звать Озерным, но его отношение к Владычице Озера забудется.

Только твой сын. Галахад… – В общем-то, анахронизм. Имя «Галахад» – производное от «Гвальхмаи», так что Галахад всё-таки сын рыцаря по имени Ланселот.

Друст?! Ты? Каким ветром?! – Авторским произволом, и только. Ни в одной из легенд Тристан не обретает Грааль.

Медрауд – Мордред классической артурианы, но в валлийских текстах он – сын Морврана.

Моргауза сама не знает, то ли от Морврана она его родила, то ли от Артура. – Попытка примирить две версии легенды.

Ради высшей справедливости ты можешь вернуть жизнь Бранвен и Гверну? Нет. Тогда почему ты считаешь, что можешь отнимать жизнь – ради высшей справедливости? – Мне лень давать точные цитаты; вы же всё равно поняли, откуда они.

У меня только одно желание, – пылко воскликнул Передур, – чтобы ты исцелился, дядя! – По роману «Парцифаль» Вольфрама фон Эшенбаха, XIII век.

Вот уж воистину – передурил. Надо бы сменить ему имя. Пусть уедет отсюда Персивалем. – Очередная попытка примирить валлийское сказание и классическую артуриану. Разумеется, в оригинале имя «Передур» никакого отношения к дурости не имеет.

Эндшпиль – финал шахматной партии, когда у соперников остается крайне мало времени на обдумывание ходов.

А я создал окно. Вечно открытое между двумя мирами. – Забавный факт: в том, реальном Тинтажеле, от которого осталось полторы стены, таки сохранилось окно. И, разумеется, половина туристов считают необходимым запечатлеть его на фото. Хорошее такое окно, выразительное. И века ему нипочем…

Там был Гилл Оленья Нога, способный перепрыгнуть самую большую пропасть … и т. д. – Ну куда ж мы без «Килоха»-то?

Ходили какие-то безумные легенды – о пошедшем на дно корабле с невестами для этих бриттов, о том, что они отрезали здешним женщинам языки, дабы их дети не переняли чужой речи… – Такие легенды действительно есть, как раз в связи с Конаном Мериадоком.

…скалу, а на ней… – замок, красотою подобный творениям сидхи . – Речь идет о знаменитом острове Сен-Мишель, святилище на котором было действительно с древнейших времен. Описание жуткого прилива – совершенно достоверно, да и «эльфийский замок» там стоит – правда, в нашем мире это готический собор. И он взаправду нереально красив.

…темная масса замка… На стыке четырех земель, хотя и зовется столицей Предела Земли – Финистера . – Этот замок (ныне – город) есть на самом деле и по-французски действительно зовется Карэ, как и назван у Бедье. Он находится ровнехонько посредине Бретани, так что «гавань Карэ», куда приплывает корабль Изольды под белым/черным парусом, – это такая шутка в стиле Сархада. Для доверчивых кельтолюбов, не ставших кельтоведами.

Правда обо мне проста и бесхитростна: я родился в горах Шотландии около двухсот лет назад . – Друст явно рисуется и приписывает себе лишний возраст: ему и полутора-то веков нету. Спасибо, хоть про четыреста не наврал.

Тристрам (или как вы меня зовете)… – Такая форма имени встречается у Мэлори в «Смерти Артура».

Тогда какого ж лысого фомора тебя сейчас понесло в Корнуолл? – В кельтской мифологии отсутствие волос – один из признаков мага. Поэтому «лысый фомор» – не ругательство, а вопрос о том, какие магические силы заставили совершить поступок.

…эй, постойте, вы что, восприняли это примечание всерьез?!

Анку то у какой-то женщины молока попросит, то переночевать ему крестьяне дадут, а то он и вовсе на свадьбе повеселится . – Всё строго по народным легендам. Анку – самый известный персонаж бретонской мифологии; предвестник смерти, но не причина ее. В последние годы, под влиянием са-а-авсем не кельтской культуры, Анку начинают воспринимать как типичное мертвяцкое страховидло, – даже обидно за древнего духа!

Бесконечные ряды камней – до самого моря. Они врыты в землю века, тысячелетия назад, они стоят не шелохнувшись, и само время обломало о них зубы . – Менгиры Карнака – это крупнейший в мире комплекс мегалитов.

Смерть – это пробуждение от жизни. – Наглый плагиат из «Войны и мира» Льва Толстого; по странному совпадению, тоже ближе к концу.

« Дело героя – подвиг. Я не знаю для героя другого дела »… « Если один победит тысячу врагов, а другой – самого себя, то второго назову я победителем в битве ». – Менгиры Карнака были очень образованными. Они цитируют: Я. Голосовкера «Сказания о титанах», М. Горького «Старуха Изергиль», Г. Л. Олди «Одиссей, сын Лаэрта», а также знают название романа Г. Л. Олди «Герой должен быть один» (видимо, сам роман прочесть поленились). Последняя цитата – изречение Будды из «Дхаммапады», середина первого тысячелетия до нашей эры. Менгиры Карнака тогда уже стояли и заучивали индийскую мудрость, несмотря на значительное расстояние от западной Франции до южной Индии.

…света ты не заслужил, покоя – тем более. – И цитаты поэтому тоже не будет.

«Вот уж действительно – отдала руку обоим!»… И это было правильно… – Сложный вопрос, насколько терпимо относилось реальное кельтское общество к многомужию, но кельтская литература и мифология была в сем отношении настолько «за», что слухи о подобных браках дошли аж до Древней Руси и в «Повести временных лет» нам спокойно сообщается, что в «Британии несколько мужей с одной женою спят».

Мне шесть лет, и мы с мамой идем на занятия. По дороге она рассказывает мне историю о волшебстве, приключениях и любви, о Мархе и Эссилт, которых я тогда не сравнивала с Марком и Изольдой. Мы стоим около школы, где тогда училась я, а в свое время – мама, и вдоль здания с двух сторон от аллеи растут старые высокие темные липы. Мама рассказывает о колоннах зала Огня и говорит, что основой для их образа были именно эти липы. И тогда мне кажется, что я вижу знакомую аллею в первый раз, а деревья, которые я видела каждый день, манят и пугают своим величием.