Гриффит Клэй - Флэш. Преследование Барри Аллена

Флэш тяжело уселся на подножку пожарной машины. Пожарные растерянно оглядывались по сторонам. Некоторые из них были в наручниках и требовали, чтобы их освободили. Издали слышался вой сирен.

Джо опустился на колени перед Флэшем и заглянул ему в глаза. Айрис выглядывала из-за спины полицейского. Флэш попытался улыбнуться.

– Я в порядке, детектив, – хрипло произнес он. – Ну или буду в порядке. Спасибо ускорен–ному заживлению.

Джо облегченно опустил голову и похлопал его по колену.

– Ага. Ускоренное. У тебя все ускоренное, – пробормотал он. – Клянусь, сынок, ты меня так в могилу ускоренно сведешь. – Внезапно у Джо зазвонил мобильник, и он вытащил трубку.

– Циско? Да, он как раз здесь.

Он посмотрел на Барри.

– Наверное, у тебя связь отключилась. Циско и Кейтлин с ума сходят.

– Не сомневаюсь. Скажи им, что я в порядке, – Барри рассмеялся, но заметил, как Айрис строго посмотрела на него. – Костюм можно починить.

Но Айрис так и не рассмеялась. Он протянул ей руку, и она сжала ее в ответ.

Шона Баез всматривалась в шахматную доску. Игроки уже лишились половины фигур, и партия переходила в финальную стадию.

Они с Рэтэуэем сыграли дважды. Поначалу он держался довольно бойко. Когда она выиграла первую партию, он стал серьезнее. Во время второй партии он не произнес ни слова – и выиграл. Хотя игра была очень напряженной, Шона постоянно отвлекалась – ей становилось все менее интересно, и она понимала, что выиграет и эту партию тоже, если только не допустит глупую ошибку.

Он тоже это понял и начал расслабляться.

Рэтэуэй так и не притронулся к своему бокалу вина на протяжении всех трех партий, в то время как Шона почти прикончила остальное содержимое бутылки. Как бы она ни старалась сосредоточиться на изучении позиции на доске или затуманить мысли вином, Шона не могла выбросить из головы воспоминание о появлении Флэша на пожаре. Она телепортировалась туда, забрала Мардона и Роя Биволо и подняла их на балкон квартиры, расположенной высоко над всем этим хаосом.

Мардон и Биволо, усмехаясь, комментировали происходящее, словно смотрели футбольный матч. Но Шона молча наблюдала за тем, как Флэш тратит последние силы, чтобы помочь людям, как рискует своей жизнью, спасая других. Наконец, она устала от этого и переместила Мардона и Биволо прочь.

Когда они вернулись домой, она вырубилась от усталости, не обращая внимания на их жалобы по поводу того, что они пропустили великий финал этого шоу.

Но никакого великого финала не случилось. Проснувшись, она узнала, что Флэш предотвратил химический взрыв. Эмоции по этому поводу она держала при себе, а вот Мардон и Биволо сердито возмущались. Рэтэуэю было странным образом все равно.

– А ты что думаешь, Шона? – спросил Рэтэуэй, не глядя на нее.

– О чем? – ответила она, поднимая стакан вина.

– Об этой операции, – произнес он совершенно безэмоционально. – Как все прошло этой ночью? Твое мнение.

Она застыла, поднеся стакан к губам. Не зная, что он хочет услышать, она медлила с ответом. Он ждет, что она станет стучать на остальных? Ее не очень устраивала такая перспектива – даже если речь шла о таких неприятных людях, как Погодный Волшебник и Призма.

Рэтэуэй, должно быть, заметил ее растерянность.

– С организационной точки зрения, – он ободряюще улыбнулся. – Все прошло, как было запланировано?

– Безусловно.

Он откинулся назад.

– Ты не доверяешь мне, верно?

Шона сделала глоток вина.

– А должна?

– Мы команда. Мы все, вместе.

– Вы доверяете кому-то из остальных?

Рэтэуэй расхохотался.

– О боже, нет, но я их понимаю. Нимбус, например, кажется одиночкой, но на самом деле он хороший командный игрок. Он был исполнителем в криминальной семье Дарбинян, но они стали действовать против него. Вот почему он убил их – он чувствовал себя отверженным. Он склонен отвлекаться на посторонние вещи – у него не хватает концентрации, но на самом деле он ужасно сильно хочет стать частью команды.

– Теперь о Марке Мардоне. Погодный Волшебник стремится быть главным и все контролировать, – продолжал Рэтэуэй. – Много лет он присматривал за своим младшим братом, Клайдом. Так что он видит себя благородным диктатором. Он хочет быть человеком, которого благодарят за то, что он раздает всем указания.

– Так что, он и правда главный? – Шона передвинула слона.

– Нет, но пока он думает, что у него есть шанс стать лидером, он никуда не денется. – Рэтэуэй еще раз осмотрел доску. – А вот Биволо мне не очень понятен. Может, он попросту хочет денег. Не похоже, чтобы за этими темными очками скрывались большие амбиции. Я не уделял ему много внимания.

–А я?

Рэтэуэй в задумчивости помолчал.

– Ты тоже хочешь денег, но они нужны тебе, чтобы улучшить свою жизнь. Ты хочешь привнести в нее комфорт и утонченность. Может, тебе никогда еще не доводилось их испытывать, я не знаю. А еще ты хочешь верить в людей. Ты хочешь доверять им, и я надеюсь, что ты сможешь – потому что я доверяю тебе.

Моргнув, она посмотрела на него. В памяти всплыло лицо ее бывшего парня, уличного вора по имени Клэй Паркер, который обещал, что они сбегут и проведут остаток своих дней вместе.

– Верь мне, малышка, – говорил он. И она поверила.

Теперь она была совершенно свободна и не имела с ним ничего общего. Когда металюди вырвались из «С.Т.А.Р. Лабс», Шона искала Клэя, но он сбежал из города. Снова бросил ее. Теперь Рэтэуэй пытался убедить ее, что она может довериться ему, что он прикроет ей спину.

Она слышала это не в первый раз.

– С какой стати мне вам верить? – Шона со стуком поставила бокал на стол.

– Потому что мне невыгодно тебе врать, – ответил он. – Ты – ключ к нашему успеху. Я могу совершенно искренне это признать. Если бы не твои способности, Флэш бы смог переловить их всех, одного за другим. – Рэтэуэй наклонился вперед. – К тому же, только тебя здесь можно назвать порядочным человеком. Мардон, Биволо и Нимбус – животные. Если я не буду держать их в узде, они впадут в бешенство.

– Тогда зачем вы сотрудничаете с ними? – настойчиво спросила она. – Они вроде бы вам не слишком подходят.

– Верно, не подходят. – Он снова улыбнулся. – Хотя в Мардоне есть что-то от симпатичного мальчишки–дикаря.

Шона растерянно замолчала, а потом рассмеялась, изобразив заговорщическую улыбку.

– Нет, я не это имела в виду, но вы правы.

Рэтэуэй бросил на нее лукавый взгляд и прошептал:

– Честно говоря, у меня самого от них мороз по коже, но они мне нужны. И, если ты как следует подумаешь об этом, то увидишь, что они – печально это признавать – на самом деле мне подходят. И это еще один повод ненавидеть Харрисона Уэллса.