Джей Кристофф - Темный рассвет [litres]

– Мия…

Лезвие девушки коснулось шеи Маузера, могильная кость легко прорезала плоть и сухожилия. Голова шахида слетела с плеч, его древние глаза расширились от удивления, пока он катился вниз к обгоревшей конюшне. Мия подхватила меч Маузера из ашкахской черностали, выпавший из его обмякших пальцев, и свирепо пнула труп в грудь, от чего тот перевалился за перила и полетел вдогонку за головой. А затем, взяв в каждую руку по мечу, мелькая в тенях, как жуткая, кровожадная птица-колибри, начала резать на кусочки любого, у кого был в руках арбалет.

– Черная Мать… – прошептала Друзилла.

Аалея выругалась. Со стороны входа в гору раздался крик, и сквозь клубящийся дым Друзилла увидела, как с предгорья в конюшню вбегает группа людей. Их рты и носы были прикрыты влажными тряпками, чтобы защититься от рассеивающейся «синкопы», в руках сверкали мечи. Она узнала их по описанию в хрониках – итреец Сидоний и двеймерка Мечница. Рядом с ними бежал безочажный юноша, Трик, и эта предательская сука Эшлин Ярнхайм. Олух Мясник и изменница Наив следовали за ними, зажав между собой мальчишку Скаевы.

На восточной лестнице Мия активно прореживала ряды Десниц Друзиллы. Расчищала путь своим товарищам в недра горы. Девушка появлялась и исчезала из виду, как привидение в день глубоколетья. В ее грудь метнули отравленный нож, но она просто исчезла, а клинок вонзился в живот ближайшего Десницы, и он покатился по ступенькам. Мия шагнула между тенями, появляясь за спиной обидчика, и зарезала его. Затем подсекла ноги еще одному Деснице, и он упал на камень в фонтане алых брызг. Девушка перешагнула в другую тень в тот момент, когда меч пронзил воздух, где она стояла секунду назад, и отрезала противнику руки от локтей. При этом ни разу не оторвав взгляда от Друзиллы. И от императора за ее спиной. Лицо Мии забрызгала кровь. Глаза были холодными и пустыми. Будто вся эта кровь, резня, все смерти были просто прелюдией перед будущим убийством.

Глядя в ее глаза, Друзилла отчетливо понимала, чье это будет убийство.

Когда на восточной лестнице остались только трупы, Мия, перешагнув через тени, внезапно оказалась на ступеньках ниже Друзиллы. Ее товарищи взбегали по лестнице к Солису, все еще оглушенному, Сидоний и Мечница проскользнули мимо него и исчезли за восточными дверьми. Мия наставила меч на лицо Скаевы, с его острого края капала кровь.

– Отец! – взревела девушка.

Оглянувшись через плечо, Друзилла увидела, что император побледнел. Его взгляд перебегал от мрачной дочери к единственному сыну, чей силуэт вырисовывался на фоне входа в гору. Мия погрузила клинок в живот очередной Десницы, отправив женщину в полет за перила в клубке собственных внутренностей. Затем начала подниматься по ступенькам, скользя вправо и влево и перерезая очередного Десницу, даже не взглянув на него. Губы поджаты. Глаза устремлены на Скаеву.

– Корвере!

Крик эхом прозвенел в конюшне. На лестнице позади нее Достопочтенный Отец поднялся с места, куда отшвырнул его взрыв. Его кожаный наряд тлел, остатки бороды, пережившие бомбу Ярнхайм в Годсгрейве, были сожжены окончательно. Слепые глаза загорелись от ярости, когда он наставил свои мечи на мертвого юношу и Ярнхайм, чтобы не дать им подойти.

– Корвере! – вновь взревел он. – Сразись со мной!

Девушка даже не соизволила оглянуться. Уверенная, что ее друзья разберутся с Солисом, она продолжила подниматься по западной лестнице, не сводя черных глаз с отца. Ее гладиаты уже просочились в недра горы, безочажный и Ярнхайм обступали Достопочтенного Отца, готовясь убить его и взбежать по восточной лестнице следом за Сидонием и Мечницей. Оттуда они разбредутся по лабиринтному сердцу горы, дойдут до покоев вещателя по одному из десятка путей и перекроют выход через бассейн Адоная.

Тени парили за плечами Мии, как темные крылья. Перед ней шла тенистая волчица, оскалив черные клыки. Теперь между девушкой и ее отцом стояли только Друзилла, Аалея и Паукогубица. Шахид истин достала два изогнутых отравленных кинжала из-за золотого пояса. Леди Клинков потянулась за ножами в рукавах, старые пальцы сомкнулись на рукоятях. Но тут Аалея тихо заговорила, и ее язык ранил острее, чем любое оружие в их арсенале.

– Солис убил Дария, Мия.

Мрачный взгляд девушки переметнулся с отца на шахида масок. Ее шаг замедлился, челюсти напряглись. Друзилла с трепетом увидела, что слова Аалеи пронзили Корвере прямо в сердце. Она наконец обернулась на Солиса, оставшегося в одиночестве перед ее соратниками внизу.

– Это он схватил Царетворца и Антония в их лагере, – прошептала Аалея. – Это он отправил их плясать в петле, чтобы позабавить зрителей. Это был Солис , Мия.

Та прищурилась. Солис сделал выпад в сторону Трика и Эшлин, не подпуская их к себе. Скаева медленно удалялся по лестнице в окружении своих людей. Император был на расстоянии вытянутой руки от Корвере. Между ней и ее призом находилась всего пара десятков людей. Но Аалею неспроста назвали шахидом масок Красной Церкви, и дело было не в ее искусности в будуаре. Даже сейчас, когда Корвере видела свою цель, Аалея подобрала точные слова, чтобы манипулировать ею, отвлечь ее, заставить оступиться. Пусть всего на миг.

Всего на долю секунды.

– Сразись со мной, трусливая мелкая сука! – закричал Солис.

– Он убил мужчину, которого ты звала отцом, Мия, – прошептала Аалея.

Девушка стиснула меч. Ее добыча стояла всего в шаге от нее. Однако Друзилла видела ее знаменитый норов, ярость, которая безгранично подпитывала выносливость Корвере, вопреки всем, кто стоял у нее на пути. Женщина наблюдала, как эта искра разгорается в ненасытное пламя в ее груди.

В конце концов, с волчицей Кассия в своей тени Мия не боялась проигрыша.

Ничего не боялась.

Какая разница, если все это продлится еще пару минут?

Мия посмотрела на Друзиллу с немым обещанием в глазах. И, зарычав, повернулась к ожидающему Достопочтенному Отцу.

– Сукин сын! – сплюнула она.

– Мия, нет… – Ярнхайм подняла меч к лицу Солиса. – Позволь мне.

– ПОЗВОЛЬ МНЕ , – сказал Трик.

– Нет. – Корвере спустилась вниз, не сводя глаз с шахида. – Этот ублюдок мой.

Друзилла отступила на шаг. Затем еще на один. Она знала, что Солис может одолеть девчонку. Все-таки он был лучшим мастером мечей. Леди Клинков услышала звон церковных колоколов – тревога, призывающая оставшихся Десниц и аколитов к битве. Но Маузер был уже мертв, вместе с лучшими ассасинами горы. Корвере только что умертвила несколько дюжин верующих, не заработав и царапины. И, по правде, хоть Друзилла и была самой опытной убийцей в Красной Церкви, ее лучшие перемены давно прошли.

Она услышала удаляющиеся шаги. Повернувшись, увидела, что стражи Скаевы убегают через двери в гору – верный себе, император бросил своего единственного сына, как только его собственная шкура оказалась в опасности. И будь она проклята, если останется здесь, куда никогда не попадали лучи солнц, чтобы сразиться с его кровожадной дочерью.