Джей Кристофф - Темный рассвет [litres]

Принц рассвета и заката посмотрел на бесконечность над ними.

– Осталось лишь одно подношение.

И потянулся черными горящими руками за частицей вечности.

Меркурио стоял во мраке читальни, в воздухе остро чувствовался запах пепла.

Полки остались нетронутыми, но все книги исчезли. Мемуары убитых тиранов. Теоремы распятых еретиков. Шедевры гениев, погибших раньше своего времени. Пожар летописца поглотил и самого сына Клео. Полки перед стариком опустели, библиотека Черной Матери была выпотрошена.

Не осталось ни единой страницы.

– Мариэль ищет тебя наверху, – сказал мальчик.

Лорд Клинков похлопал по карманам мантии в поисках сигариллы. Наконец нашел одну за ухом, ударил по кремневому коробку и выдохнул дым в поющую тьму.

– Пусть ищет, – ответил он.

Йоннен выглянул за перила во мглу. В витражной тьме вокруг них пел призрачный хор. Меркурио гадал, что именно видел там мальчик. Тени вокруг Йоннена рябили и вздыхали, сгущаясь у его ног и сливаясь в шепот голосов, которые старик не мог до конца разобрать.

– Ты не получал вестей от Эшлин? – наконец спросил Йоннен.

– Нет, с тех пор как мы вытащили вас из океана в ту ночь. Но что-то мне подсказывает, что больше мы от нее ничего не услышим.

– Из Последней Надежды пришло письмо. От Бонифацио.

– От кого? – изумился Меркурио.

– От Клауда, – ответил мальчик. – Корлеоне.

– А, – старик кивнул. – И что нам пишет король Мерзавцев и Узких Штанов?

– Хотел узнать, не нужно ли доставить нас в Уайткип.

– …Зачем?

– Сидоний. Мечница.

Старик недоуменно моргнул.

– Свадьба , – вздохнул Йоннен.

– О, – Меркурио нахмурился. – Ну на хрен. Отправлю им какой-нибудь красивый подарок. Я слишком занят, чтобы плыть по Четырем Морям просто ради пьянки.

– И слишком стар.

– Следи за гребаными манерами.

Мальчик посмотрел на библиотеку своими темными глазами, казавшимися много старше его самого.

– Возможно, скоро нам не понадобятся моря.

– Стало быть, уроки идут хорошо, маленький вещатель?

Мальчик скромно улыбнулся.

– Мариэль говорит, что это не игрушка, но…

Йоннен достал из-за пояса стилет из могильной кости. Ворона на рукояти будто всматривалась в Меркурио своими янтарными глазами, пока Йоннен колол себе палец.

Из раны вытекла кровь – крошечная багровая капелька на фоне бледной кожи. Йоннен нахмурился и что-то прошептал себе под нос. И на глазах у Меркурио кровь взмыла с пальца мальчика в воздух. Затем приняла форму маленькой вороны, размахивающей крыльями, и медленно начала кружить над головой старика.

– Впечатляет.

– Магика умерла вместе с Анаисом. И вместе с ним возродилась.

Йоннен пожал худенькими плечами.

– И его часть живет во мне.

Если прищуриться, Меркурио казалось, что он видел лунное сияние, исходящее от тела мальчишки. Силу, пульсирующую прямо под его кожей. Ему и без того было странно растить девочку, в которой был фрагмент мертвого бога. Он понятия не имел, как управиться с мальчиком с осколком живого бога. Но, последний он даркин или нет, Йоннен ему нравился. Меркурио видел в нем истинного Корвере. Ее . И Дочери тому свидетели, он бы никому не доверил воспитывать полубога с таким норовом, кроме…

– Вот ты где, – раздался голос позади них.

Йоннен вздрогнул, и капелька крови упала на пол. Меркурио повернулся к дверям в читальню и увидел прекрасную женщину, окутанную черными тканями. Ее волосы были белыми, как кость, и струились густыми волнами по плечам, кожа светлая, как у альбиноса. Идеальная, как статуи, которые когда-то стояли на Форуме в Годсгрейве. Розоватые глаза и кроваво-алые губы.

Вполне логично, что она тут же использовала магику на себе, когда поняла, как возросла ее сила после возрождения Луны. И все же…

– Ткачиха знает свою работу, – выдохнул он.

– Какая жалость, – ответила Мариэль, насупив свое прекрасное личико, – что сего не скажешь про Лорда Клинков. Король Ваана ждет ответа на его посланье. Все четыре фракции, воюющие за руины Итреи, алчут нашей помощи. До меня дошли слухи, что в Лиизе возник новый король волхвов. На земле воцарился хаос. От заката до рассвета всего двенадцать часов, Луна еженощно восходит на свой трон, и Мать свободна от тюрьмы. А мы даже не решили, чем займется ее новая Церковь.

Меркурио провел рукой по волосам. Глубоко затянувшись сигариллой, выдохнул облачко дыма.

– Я слишком стар для этого дерьма…

– Согласен, – поддакнул Йоннен.

– Ну-ну, тебе же хуже, маленький засранец. – Лорд Клинков стряхнул пепел с сигариллы и потер ноющую руку. – Велика вероятность, что я скоро умру.

– Думаю, ты тут надолго, – ответил Йоннен, наблюдая за ним с несвойственной для девятилетнего мальчишки мудростью в глазах. – Тебя еще ждет много работы.

Меркурио глянул на тьму над ними. На библиотеку вокруг.

– Думаешь, она…

Йоннен пожал плечами.

– Мать оставляет только то, что ей нужно.

Лорд Клинков посмотрел на ткачиху и вздохнул.

– Обсудим это после ужина. Даю слово.

Мариэль поджала губы и поклонилась.

– Как угодно.

И, взмахнув черной, как ночь, мантией, ушла.

Меркурио повернулся к звонкому мраку, зажав сигариллу в губах. Прислушиваясь к хору, вдохнул дым и почувствовал боль в груди. Наконец заметил, что мальчишка по-прежнему наблюдает за ним боковым зрением.

Йоннен кивнул на пустые полки.

– Чем мы их заполним?

– Разве тебя не ждут уроки? – спросил старик.

– Разве тебя не ищет твоя трость?

– Я серьезно, засранец. Свали на хрен.

– Чем ты тут занимался все это время в одиночестве?

Меркурио посмотрел на пустые полки и затянулся сигариллой.

– Исполнял обещание, – наконец ответил он.

Мальчик потупил взгляд и кивнул. Шаркая ногами, пошел к величественным двустворчатым дверям, ведущим в недра горы.

– Я тоже по ней скучаю.

– Вали! – рыкнул Меркурио.

Йоннен бесшумно скрылся в тенях.

Меркурио повернулся к старому кабинету летописца и проковылял внутрь, волоча за собой тонкую струйку дыма. Затем сел за большой дубовый стол и потер слезящиеся глаза. И, затянувшись напоследок, затушил сигариллу и достал стопку белого пергамента из толстого кожаного фолианта. На верхнем было написано крупными буквами:

«НЕНОЧЬ»

ХРОНИКИ НЕНОЧИ. КНИГА ПЕРВАЯ

Меркурио из Лииза

Старик пролистнул страницы, пока не нашел нужное место. Затем вздохнул, и с его уст во тьму сорвался серый дым.

– Я помню, – сказал он.

И начал писать.

На берегу Трехозерья стоял дом.

Один под бескрайним небом. Долину вокруг него окутывала полная тишина. Он был построен из крепкого дуба, с высокими двускатными крышами, широкими верандами и панорамными окнами, выходящими на воду.