Джей Кристофф - Темный рассвет [litres]

Трик махнул ей рукой.

– СПУСКАЙСЯ ВНИЗ! ЗДЕСЬ ОСТРЫЙ МЕЧ И ДАЖЕ БОЛЕЕ ОСТРЫЙ ЯЗЫК НЕ ПОМОГУТ! ЕДИНСТВЕННОЕ ОРУЖИЕ В ЭТОЙ ВОЙНЕ – ЭТО ВЕРА, И ТЕБЕ НЕЧЕМ СРАЖАТЬСЯ!

– Ты что…

– ИДИ!

Мия попятилась. Вся уверенность, которую вселил в нее Корлеоне, испарилась под этим бездонным взглядом. Трик повернулся обратно к морю и развел черные руки. По носу корабля ударила еще одна волна, и Мия со вскриком покачнулась вперед. Но когда брызги рассеялись, Трик по-прежнему стоял на месте, словно прирос к кораблю при помощи какой-то темной магики; его мокрая мантия висела на нем как водоросли, обмотавшиеся вокруг утопленника. Мия обвела взглядом корабль, крошечный набор досок и холстины, из которых состояла «Дева», – вот и все, что стояло между ней и смертью. Внезапно она почувствовала себя маленькой и напуганной, втянутой в нечто большее, чем она могла представить. Перед глазами всплыл непрошенный образ пешки на ладони Скаевы, в голове эхом прокатились его слова.

« Если пойдешь этой дорогой, дочь моя, ты умрешь ».

Впившись посиневшими ногтями в дерево, она потащилась обратно сквозь брызги, вой и пронизывающий холод к палубе и наконец спустилась по ступенькам в трюм.

– Бездна и кровь, – прошептала Мия, стуча зубами.

Корабль застонал в ответ, древесина мучительно заскрипела. Сверху доносились приказы Клауда, адресованные Большому Джону и приказы Большого Джона, адресованные команде, их голоса почти полностью тонули в реве бури. Мия направилась по коридору к своей каюте, оставляя за собой лужи, и жалея, что не знает, где Мистер Добряк. Гадая, в каком темном углу или нише он может прятаться. Желая, чтобы он вернулся и испил это ужасное чувство.

« Именно страх не дает тьме поглотить тебя. Именно страх не дает тебе присоединиться к игре, в которой нет даже надежды на победу ».

Замерев перед своей каютой, Мия посмотрела на соседнюю дверь в каюту Йоннена, запертую на замок. Через щель внизу просачивался слабый свет и доносились какие-то тихие звуки на фоне оглушительной песни грозы. Внезапно она осознала, что слышит.

Плач .

Мия с трудом сглотнула. Вспомнила сказанные раньше ядовитые слова, и грудь затопило раскаяние. Он был злобным маленьким говнюком. Испорченным сопляком. Грубым, неблагодарным выскочкой. А еще – просто мальчишкой. Ее братом. Ее родной кровью.

Несколько секунд тяжелой работы отмычкой из каблука – и замок открылся, а следом и дверь. Мия смахнула влажные волосы с глаз и заглянула в каюту. Ее брат забился в угол между тяжелым сундуком и стеной, уткнувшись подбородком в колени. Эклипс сидела перед ним и что-то ласково приговаривала, но, похоже, даже тенистая волчица не могла усмирить страх мальчика. Его щеки намокли от слез, глаза округлились от ужаса.

– Братец? – позвала Мия.

Он поднял на нее взгляд – глаза сверкнули, челюсти сжались.

– Уходи, Царетворец.

Мия вздохнула и вошла в каюту, капая на пол морской водой. Пройдя по половицам, присела перед братом. После неловкой паузы она вновь откинула волосы с лица и взяла его руки в свои холодные ладони. Как ни странно, Йоннен их не выдернул.

– По-прежнему боишься бури?

– … Прости, Мия. Он не позволил мне проникнуть в его тень, но не хотел, чтобы я рассказывала об этом тебе …

Мия провела рукой по боку Эклипс, радуясь, что волчица так быстро сдружилась с ее братом. Хоть сама Мия явно входила в число самых нелюбимых людей Йоннена, спустя всего пару недель мальчик и демон были уже не разлей вода. Призадумавшись об этом, Мия быстро поняла почему.

«Эклипс скучает по Кассию. А Йоннен напоминает ей его».

Мия посмотрела на брата и кивнула. Несмотря на установившуюся между ними вражду она не могла не признать, что он был особенным мальчиком. Внутри нее росло восхищение тем, что он решил справиться со страхом перед бурей без помощи демона.

– Мужчина должен быть самостоятельным, да?

Мальчик воззрился на нее своими темными глазами. Такими же, как у отца. Такими же, как у нее.

– Но ты не должен справляться со всем один. Ты это знаешь, верно? – Мия сжала его ладони. – Я твоя сестра, Йоннен. И я рядом, если нужна тебе.

Он облизнул губы. Его голос прозвучал так тихо, что она с трудом расслышала его сквозь шум волн, грома и ливня:

– Там… так громко.

– Я знаю. Все нормально, братец.

– Мы утонем? – прошептал он.

В «Деву» врезалась очередная волна, сотрясая весь корабль. Древесина стенала, океан ревел, гром рокотал. Мия подумывала соврать, чтобы успокоить Йоннена. Но хоть она и не знала, как должна себя вести старшая сестра, что-то ей подсказывало, что это неправильный поступок.

– Возможно, – призналась она. – Но надеюсь, что нет.

– Я… плохо плаваю.

– Зато я хорошо, – Мия снова сжала его руки. – И я не позволю тебе утонуть.

Йоннен уставился на нее, в черных глазах отражались крошечные огоньки аркимических фонариков. Мия видела в нем их мать. И отца тоже. Но еще она видела его – крикливого младенца, которого держала на руках в ту неночь в Вороньем Гнезде. В ее ушах по-прежнему раздавался голос матери, усталый и охрипший после родов. Она помнила, как та смотрела на сына и дочь блестящими глазами с пылкой, невозможной любовью.

« Спой ему, Мия. Он узнает сестру ».

И вот, чувствуя себя круглой дурой, она опустила голову, чтобы мокрые волосы скрыли румянец на щеках со шрамом и клеймом, и запела. Песню, которой научила ее мама. Как в ту неночь.

Мия потерла глаза и, хихикая, покачала головой.

– Ты прав. Я действительно вою, как голодная гарпия…

Она почувствовала легкое давление. Он быстро сжал ее руку. И, взглянув в глаза брату, Мия увидела, что он больше не плачет.

– У меня есть предложение, – пробормотала Мия, шмыгая носом. – Хочешь поспать в моей каюте? Тогда, если что-нибудь произойдет, я буду рядом…

Йоннен поджал губы. Он явно хотел, но был слишком гордым, чтобы принять это предложение. Мия попробовала другую тактику.

– Я тоже боюсь. Мне будет спокойнее, если ты поспишь с нами.

– …Ну-у, – наконец протянул мальчик. – Раз уж ты боишься…

– Пойдем, – Мия взяла его одеяло и помогла брату подняться на ноги.

Корабль сотрясался и раскачивался, пока они переходили по коридору в ее каюту. Мия постучала в дверь и заглянула внутрь. Эшлин лежала в гамаке, уставившись в потолок, ее лицо выражало обеспокоенность. Но, увидев Мию, она улыбнулась, откинула одеяло и протянула руки.

– Иди ко мне, красавица.