Грег Кокс - Другой мир. Эволюция

Она сбросила свой плащ, который присоединился к заимствованному одеялу на полу прицепа. «Помоги мне», — попросила она хрипло, потянув за молнии своей тесной чёрной кожи. Индивидуальный комбинезон был, как вторая кожа, но внезапно она не смогла снять его достаточно быстро. Ловкие руки Майкла пришли к ней на помощь, и кожа соскользнула с ее тела, оставив ее обнажённой и уязвимой перед его взором. Его глаза приятно пожирали каждый дюйм ее голой белой кожи. Он смотрел на неё с интересом.

Селена почувствовала стену, рассыпающуюся внутри нее, падающую как ее отброшенная одежда. Она откинулась на одеяло и разбросанные части одежды. Ее бледные руки потянулись за ним. Майкл сбросил свои мокрые брюки и присоединился к ней на импровизированной кровати, прислонившись всем весом на её податливые изгибы. Их кожа слилась воедино в изысканных ласках. Ее пальцы ласкали твёрдые, мужественные контуры его спины. Его жаждущий рот нашёл ее грудь.

Не было укусов, клыки не погружались в нежную плоть. Ее кровь уже текла по его жилам, и его по её. Вместо этого они занимались любовью, как это делали смертные, задыхаясь и тяжело дыша, когда их переплетённые тела объединялись снова и снова. «Да», — подумала она восторженно, когда они поднялись на вершину страсти, — «так оно и должно быть». Сегодня она не хотела быть вампиром, вестницей смерти.

Только женщиной.

***

Расположенный в лесу, у обочины дороги, вход бетонного дренажного туннеля выступал из основания заснеженного горного хребта. Ледяная вода текла по полу туннеля, протекая через ковёр из опавших листьев, ила и фекалий животных. В шахте невыносимо воняло мочой и гнилью. Влажные цементные стены были покрыты слизью и плесенью. Это было далеко от роскошных апартаментов, к которым привык Маркус.

Он тащился по полу туннеля, отступая от рассвета. Несмотря на изменения, которым он подвергся за последнее время, в нём всё ещё было достаточно от вампира, чтобы боятся солнца. Отмщению Селене и её гибридному любовнику придется подождать до ночи.

Его изуродованные крылья царапались об крышу туннеля. Они уже исцелялись, но резкие боли, проходящие сквозь раздробленные крылья, поддерживали гнев, горящий в груди. Он проклинал себя за то, что отпустил кулон, когда Селена начала стрелять по нему. Трофей был в пределах его досягаемости, и все же он его упустил.

«Сегодня вечером», — поклялся он. Когда солнце зайдёт снова, ничто не остановит его. Он завладеет кулоном и заставит Майкла Корвина и Селену заплатить за их неповиновение. Маркус заскрежетал клыками, медленно продвигаясь всё дальше в тёмные закоулки мерзкого туннеля.

Сегодня вечером ...

Сержант Сандор Хадик был в плохом расположении духа.

Его голова болела от удара темноволосой женщины. Он замерз и промок, поскольку пролежал без сознания в снегу, по крайней мере, час. След разыскиваемого беглеца был утерян. И он понятия не имел, что происходит.

«Как, черт возьми, я собираюсь объяснить это в моем отчете?» — беспокоился он, — «Или хотя бы что-нибудь из этого?»

Он и его товарищи обыскивали лес в поисках Майкла Корвина и его сообщницы. Несмотря на яркий солнечный свет, проникающий сквозь ветви деревьев, утро было всё еще очень холодным. Его дыхание превращалось в пар у его губ, но он продолжал кочевать сквозь снег. Судя по угрюмым выражениям лиц трех других мужчин, они были столь же сердиты и смущены, как и он. Свежие порезы и синяки создавали вид, будто их только что побила большая банда головорезов, а не одна женщина.

Кто эта сука? И почему Майкл Корвин по-прежнему жив? Последние что помнил Хадик это то, как он и другие полицейские начинили напрочь помешанного американца свинцом. Они, должно быть, попали в него около десятка раз, но, очнувшись, обнаружили только лужу замёрзшей крови, там, где было тело Корвина. Более того, две пары следов уводили прочь от этого места.

Он старался не думать о третьей паре следов, которые они увидели. Они были похожи на следы какого-то ужасного зверя. Сержант Хадик старался не вспоминать о невероятных чёрных глазах и клыках американца. Мурашки побежали по его спине, когда он вспомнил истории, рассказанные ему его бабушкой, когда он был еще ребёнком: о привидениях, вампирах и оборотнях. «Такого не существует», — напомнил он себе, — Это же очевидно.

«Сержант! Сюда!» — взволнованно крикнул новобранец Ольшанский.

Хадик и другие мужчины бросились к нему. Они вышли из зарослей деревьев, оказавшись на узкой дороге, ведущей к старой шахте у основания скалистого склона. Хадик смутно помнил шахту алюминиевой руды, которая была выработана и заброшена, когда он был ещё ребенком. Дверь запечатанной шахты была распахнута. Хотя свежий снег продолжал падать с неба, он все еще мог видеть неясные отпечатки следов у входа в шахту.

Неужели Корвин и женщина укрылись в старых туннелях? В этом был смысл: они вряд ли могли оставаться долго на улице в такую погоду. Может быть, они были там прямо сейчас?

«Следуйте за мной!» — приказал он хрипло. Сержант отстегнул фонарик от пояса и достал служебный револьвер. Несмотря на решительность, его нервы были на пределе. Они медленно подошли к неосвещенному входу в шахту. Хадик не торопился столкнуться лицом к лицу ни с Корвином, ни с этой женщиной снова. Те жуткие черные глаза и, подобные волчьим, клыки преследовали его память. Он посмотрел на кровоподтёки на лицах товарищей. Уродливые фиолетовые отметки заставили его занервничать ещё больше.

Как одной женщине удалось вывести из строя четырёх вооруженных полицейских?

Их фонари исследовали темную шахту. Испуганные вздохи и восклицания послышались в темноте, когда пересекающиеся лучи упали на морду огромного волка. Немигающие кобальтовые глаза смотрели на них. Клики размером с кинжалы блестели между открытыми челюстями зверя.

«Матерь Божья!» — Хадик почти открыл огонь по волку, прежде чем понял, что животное не двигается и не издаёт никаких звуков. «Не стреляйте!» — окликнул он других мужчин. — «Я думаю, оно мертво!»

Его сердце бешено колотилось, когда он обвёл своим фонариком лохматое чудовище. К его облегчению, он увидел, что подобная волку штука безжизненно висела в своего рода клетке. Опустив оружие, он вздохнул первый раз за несколько секунд. Его плечи опустились. Он дал сердцу несколько минут, чтобы успокоиться.

«Господи», — подумал он, — «эта штука чуть не довела меня до инфаркта!»

Другие полицейские опустили оружие. Хадик вдруг понял, что они чудом избежали пуль, уже почти рикошетивших от стен шахты. Ольшанский смотрел на подвешенное существо широко открытыми, испуганными глазами. «Сержант?» — спросил он, с дрожью в голосе, — «Что это такое?»