Сири Петтерсен - Скверна [litres]

– А что?

– Сколько, Исак?

– Здесь в городе… шесть, восемь душ. Максимум.

– Это слишком мало, нам надо больше.

Он рассмеялся:

– Если ты думаешь, что можешь собрать их, чтобы отомстить ему, то ты плохо знаешь своего отца. Он забыл о них, но они его никогда не забудут. Они любят его.

– Меня они станут любить больше. Ты знаешь почему. Расскажи им. Мне нужно двенадцать. Минимум.

– Фрекен, если я запущу слух, то со временем здесь соберется больше душ, чем тебе требуется. Ты превратишься в объедки, – он чувствовал себя на коне, и невозможно было вообразить, что совсем недавно он неподвижно лежал в постели, а к его телу были подсоединены разные трубки.

– Сделай, как я прошу, Исак. Расскажи им, что я сделала для тебя и что я могу им дать. Когда мы встретимся?

– Дай мне два дня, и я найду двенадцать, но если тебе нужно больше, дай им время, чтобы прибыть сюда на самолете.

– У меня нет времени, я не могу ждать. Попроси их явиться, увидимся через два дня в переулке.

– В переулке? Фрекен, это большой город…

– В переулке, где ты затащил меня в машину, поджег церковь и где Стефан чуть не проломил тебе череп. Понятно?

– Спасибо за подробности… Когда?

– В восемь часов. Утра.

– Да ты садистка, фрекен. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Я лекарь, – ответила она. – Я всегда знаю, что делаю.

Это не было правдой, но хорошо звучало. Произнеся эти слова, Хирка перестала дрожать.

Она нажала на красный символ. Два важнейших вопроса решены.

Хирка вышла из помещения и чуть не наткнулась на Стефана. Он ждал ее, сложив на груди руки. Он что, подслушивал?

Стефан протянул руку за телефоном. Она вернула ему аппарат. Он нажал на что-то и показал ей экран.

– Куда я попаду, если наберу вот этот номер?

– Какой?

– Вот этот. Последний набранный тобой.

Хирка прикусила нижнюю губу. Ее лицо то краснело, то бледнело. Оказывается, можно увидеть, с кем она разговаривала. Объяснения у нее нет. Все кончено.

– Могу сказать только одно, – произнес Стефан. – Этот номер не принадлежит Аллегре.

Хирка отступила на пару шагов и наткнулась на стену. Стефан склонился над ней. Номер, по которому она звонила, сверкал на дисплее телефона. Она попробовала обойти Стефана, но он схватил ее и прижал к стене.

– И когда я в последний раз проверял, Аллегра не говорила на твоем языке.

– Стефан…

– Довольно! – Он сильнее прижал ее к стене, глаза его сузились. Стефан был в ярости. Она подняла локоть, чтобы защититься. Он выпустил ее, дикость ушла из его взгляда.

– Довольно… – прошептал он.

Стефан убрал телефон в карман.

– Черт, я охотился на него с тех пор, как был подростком, а ты творишь что-то у меня за спиной? Что ты наделала? Продала меня?

– Все не так просто, как ты думаешь, Стефан.

– Нет, – он провел рукой по волосам. – Нет, всегда все не так просто.

Она посмотрела на него. Карие глаза, каштановые волосы. Их светлые концы блестели в солнечном свете, льющемся из грязного окна. Он просто мужчина. Ее окружают мужчины. Могущественные и слабые. Стефан – человек, и он ни за что не уцелеет в этой разборке. Она должна позволить ему уйти. Это трудно, но это так.

Хирка вытянула шею, чтобы посмотреть, где Наиэль, но они были в комнате одни.

– Значит, ты доверяешь Наиэлю и тому, что он рассказывает? – спросила она.

– Я никогда не доверял этому созданию и не доверяю его брату. А вот ты точно доверяешь!

– Ты ничего не понимаешь, Стефан. Я не доверяю никому из них. Но они встретятся, и это будет ужасно. Если сделать так, как хочешь ты, то все закончится тем, что они убьют друг друга. И меня. Но это дело не касается тебя.

– Не касается?! Это я годами следовал за ним! Следил за рабами крови. Это я показал тебе наш мир, и вдруг меня это не касается? Значит, ты можешь спокойно нанести мне удар в спину? Ты отдала ему книгу, девочка! В обмен на парня, которого ты так и не получила!

– У этого парня столько мужества, сколько никогда не будет у тебя! По крайней мере, он знает, что он – убийца. А вот ты все еще думаешь, что ты – спаситель. Ты трус, Стефан!

Он провел ладонью по щетине на подбородке.

– Трус? Который спасает тебя от полусгнивших чудовищ?

– Спасает меня? Ты не стал убивать меня, но это не делает тебя героем.

– Я проехал с тобой пол-Европы! Каждый чертов день я борюсь за то, чтобы…

– Чтобы уничтожить их, да. Но на самом деле они люди, Стефан. И я могу их исцелить! Тебе когда-нибудь приходило в голову, что от гнили можно исцелиться? Или такой поворот событий отнимет у тебя работу?

Он поднял кулак. Хирка подумала, что он ударит, но рука его безвольно опустилась. Его ярость превратилась в сомнение. Она затронула в нем струну, о существовании которой он и не догадывался. Стефан плохо знал себя.

Он уставился в пол.

– В таком случае можешь спросить его, – хрипло произнес он. – В следующий раз, когда будешь с ним говорить. Раз уж вы хорошие друзья. Спроси, какие критерии он использует при их отборе. Почему моя мать? Почему не я? Поинтересуйся у него, как друг.

Внезапно Хирка вспомнила ту ночь, когда он стоял с пистолетом в руке перед спящим Наиэлем. Может быть, Стефан не хотел убивать его. Может быть, суть его охоты намного глубже.

Это открытие было горьким, и Хирка не смогла скрыть отвращение.

– Значит, ты охотишься на них, потому что у них есть то, чего нет у тебя. Ты охотишься на ту же кровь. Но у тебя так и не хватило мужества попросить. Не хватало мужества принять.

– Они убийцы!

– Среди них есть убийцы. Убийцы есть повсюду. Ты больше не станешь охотиться на них, Стефан. Никогда. Они мне понадобятся.

– Для чего?

– Для того, чтобы остановить войну.

– Ты совсем обезумела, девочка! Ты считаешь себя чертовым сверхчеловеком! Думаешь, можешь все перевернуть с ног на голову? Но мир работает не так, уж поверь мне, я знаю его намного лучше, чем ты.

Хирка устала слушать его.

– Стефан, ты никому не сможешь помочь. Забери свои вещи и исчезни, – она вынула из кошеля три кровавика и швырнула их на пол перед ним. – Вот. Купи себе страну или еще что-нибудь.

Один из камней покатился к зазору между половицами. Стефан среагировал инстинктивно – он наступил на самоцвет. Потом он взглянул на Хирку и убрал ногу так, словно обжегся. Но было слишком поздно. Жадность проявила себя.

Хирка улыбнулась, прекрасно сознавая, что у нее вышла не самая приятная улыбка.

– Тебе больше не надо охотиться за забытыми ради денег, Стефан. И ты перестанешь вести такой образ жизни. Перестанешь бегать от полиции. Перестанешь вырывать зубы изо ртов тех, кого убил. Перестанешь быть рабом Аллегры. Иди. Начни где-нибудь новую жизнь. И забудь о нашем знакомстве.

Взгляд Стефана метался между Хиркой и камнями.