Александр Гулевич - К бою! [litres]

Хант, вдумчиво вслушивавшийся в каждое слово, на несколько мгновений замер, борясь в глубине души с самим собой, после чего, медленно поднявшись, внимательно посмотрел в глаза учёного и негромким голосом задал ему вопрос:

– То, что вы сказали, очень интересно и заслуживает особого внимания, да и вопросов вызывает огромное число, но я задам лишь один вопрос. Скажите, по какой причине вы вывели за скобки армаду вторжения иной расы, ведь она ещё не побеждена и способна нанести человечеству поражение, да к тому же противник способен перебросить подкрепления.

Профессор, пожевав губами, также внимательно посмотрел на отставного разведчика и, прищурив правый глаз, ответил:

– Да, я этот момент опустил сознательно, так как все наши аналитические выкладки показывают, что армада вторжения надорвалась, как и противник в целом, если бы это было не так, враг давно бы усилил армаду, выслав сильное подкрепление, но этого ведь так и не случилось. На этот счёт, конечно, расслабляться не следует, но и только. Русские занимались армадой вторжения, прошу заметить, весьма успешно занимались, вот пусть и продолжают ею заниматься. Что касается опасений насчёт того, что русские завладеют какими-нибудь особыми технологиями, которыми мы не владеем, то не стоит особо переживать по этому поводу. У нас на Новом Санкт-Петербурге агентов влияния пруд пруди, найдём управу на любые изыски, но надо понимать, что самое главное – сделать власть в России в глазах всего остального мира, и в особенности в глазах самого русского народа, нелегитимной, чем сейчас мы вплотную и занимаемся.

– Благодарю за ответ, профессор, – отозвался Хант и, присев на стул, продолжил внимательно слушать Миллера. После того как он присел, посыпались вопросы от других членов закрытого клуба. Многих из них Джереми Хант знал или слышал о них краем уха. Были и такие, о которых он ничего не знал, но судя по заданным вопросам, люди эти были ой какие непростые. Вопросы профессору Миллеру продолжали сыпаться чуть более часа, после чего он удалился, и на освободившуюся трибуну вышла пожилая женщина и зачитала свою речь. Её доклад касался образования и манипуляторного управления обществом и поведением людей через современные технологии в образовании, которые необходимо внедрить.

Всё это продолжалось почти семь часов, и когда удалился последний выступающий, изрядно утомлённый Джереми Хант поднялся и направился на выход, но не дошел до двери зала, когда к нему подошёл один из лакеев и предложил проследовать за ним. Некто хотел с ним поговорить в приватной обстановке. Поднявшись на третий этаж, где располагались гостевые покои, лакей привёл Ханта в один из номеров и удалился. Помещение, где оказался отставной разведчик, было небольшим и, по всей вероятности, являлось переговорной комнатой, где уровень защиты от прослушивания был высший. В свою бытность кадровым сотрудником Центрального разведывательного управления он с такими помещениями некоторое время дело имел, вот только кроме него самого в помещении не было никого.

В некоторой задумчивости Хант подошёл к столу и, отодвинув деревянный резной стул, присел на него и стал ожидать того человека, который хотел с ним поговорить. Ждать пришлось чуть более получаса, во время которых отставной разведчик многое передумал, но так и не смог определить для самого себя, кто конкретно хотел его видеть. По прошествии получаса входная дверь открылась, и в кабинет вошёл довольно пожилой мужчина, от вида которого у Джереми Ханта едва не отвисла челюсть от изумления, но мгновенно взяв себя в руки, он поднялся и сделал несколько шагов навстречу.

– Добрый вечер, сэр. Честное слово, не ожидал вас встретить в клубе, для меня это большая неожиданность, – честно признал Хант, внимательно изучая лицо первого заместителя директора Центрального разведывательного управления, буквально на днях назначенного на эту должность и считавшегося ставленником не только президента, а целого конгломерата промышленников Севера.

– Добрый вечер, Джереми, – отозвался заместитель директора Джон Ди Морро и, тяжело вздохнув, предложил присесть за стол. Хант присел первым, а следом грузно присел и Морро. Поворочавшись несколько мгновений, он поднял свой тяжёлый взгляд на своего собеседника и заговорил: – По завершении нашего разговора тебе, Джереми, предстоит обязательный ритуал вступления в наш тайный клуб для избранных. Ситуация такова, что я был вынужден нарушить целый ряд наших традиций, чтобы с тобой встретиться, не вызывая при этом каких-либо подозрений, и на это были веские причины. Карл Густавсон, через которого мы давали вам весьма деликатные задания, погиб во время несчастного случая. Это официальная версия, а по факту его ликвидировали, причём сделали это демонстративно. Для чего и зачем и, главное, кто и с какой целью, непонятно, хотя, конечно, некоторые предположения уже имеются, люди работают, но из-за этого нарушились несколько очень важных контактов, в том числе и с вами. Скажите, на каком этапе находится работа по найму Иностранного легиона, находящегося в подчинении господину Боброву?

– Пока толком никак, если быть честным, – выдохнул Хант. – Бобров – человек далеко не глупый, да и советники у него люди более чем серьёзные, пока он не дал своего принципиального согласия, но и не отверг с ходу моё предложение. Он пообещался провести все расчёты и только после этого готов будет со мной встретиться на нейтральной территории. Пока он со мной на связь не выходил, так что приходится ждать.

– Гм-м-м… Это дело крайне желательно ускорить, этот легион нам необходим довольно в скором времени, да и Боброву он не слишком-то и нужен, – проронил Ди Морро и, помолчав несколько мгновений, продолжил: – Джереми, армада армадой, но и без неё у нас полным-полно проблем, внутриэлитные противоречия настолько сильны, что дальше некуда, и что характерно, никто не хочет идти на компромисс, а значит, драке быть, это неизбежно. Помимо легиона, надо будет намекнуть Боброву, что ему по силам взять власть на Новом Санкт-Петербурге, и никто особо против выступать не будет. Не надо что-то там объяснять или пояснять, достаточно сделать проброс и посмотреть на его реакцию, для начала этого будет вполне достаточно. Наши аналитики предполагают, что такие мысли в голове Боброва должны быть непременно, но так ли это, мы не знаем, так как психологического портрета на него у нас как такового нет, слишком он закрыт. Вообще, странная ситуация, мало того что про самого Боброва мы знаем… да, в сущности, ничего не знаем, так ещё к тому же у нас нет никакой информации из его ближайшего окружения.

– Уж не надеетесь ли вы, что я смогу попасть в ближайшее окружение Боброва?! – опешил на мгновение Хант.