Кирилл Клеванский - Сердце Дракона. Том 14 [СИ]

Никаких узоров, фресок или изображений нигде видно не было. Просто огромный коридор, в глубине которого виднелось разветвление.

Внешне — самый тривиальный лабиринт, который только можно отыскать. Но на деле…

— Кто такая Елена? — спросила Тенед.

Она выглядела обеспокоенной. Не прозвучавшим именем, разумеется, а состоянием Хаджара. Но оно и понятно — от него напрямую зависела не только жизнь принцессы, но и благополучный исход всего посольства Рубина и Дракона. А регион Белого Дракона находился не в том состоянии, чтобы позволить себе политический конфликт с гномами, поставлявшим лучшие оружие и броню.

Только не когда Алый Феникс был настроен максимально решительно.

Бесконечная война в бесконечном мире.

Поэтично…

Старина Эйнен оценил бы…

— Это очень старая история, моя госпожа, — ответил Хаджар.

Тенед понимающе кивнула.

— Необычное имя, — протянула она. — никогда такого не слышала и не видела в хрониках и легендах.

— Это имя из очень далекой страны, — Хаджар, все же, посмотрел на потолок. Там он увидел огни каменного города. Города, в который он, когда-то, был влюблен безответной любви того, кто так и не смог прогуляться по вожделенным улицам и проспектам. — Очень далекой…

— Расскажешь про неё? — попросила Тенед. — я, признаться, не так много путешествовала в своей жизни. А путь нам, судя по всему, предстоит не близкий. За разговором время пройдет быстрее.

Хаджару стоило было бы отказать. Сказать, что для таких разговоров подземный лабиринт мертвого бога не лучшее место, а время… Для этих историй время вообще никогда не бывает подходящим. Но, почему-то, Хаджар, все же, согласился.

— Это северный город, моя госпожа, — начал свой рассказ Хаджар. — он построен на берегу черной реки, которую люди нарядили в гранит.

— Нарядили реку в гранит? — удивилась Тенед. — Простые смертные? Но зачем?

Хаджар уже хотел ответить, но так и не нашелся, что сказать. Он просто не знал ответа.

— Наверное, им нужно было это сделать, — пожал плечами.

— И как же они этого добились? — принцессе сложно было представить простых смертных, которые смогли бы справиться с такой задачей.

— Ценой многих жизней, моя госпожа. Очень многих…

Тенед на какое-то время замолчала. Они так и шли, по щиколотку утопая то ли в настоящей, то ли в иллюзорной воде, укрывшей пол лабиринта.

— Погибли, потому что надо… знаешь, Хаджар, мне кажется, та страна не очень отличается от нашей.

Теперь уже замолчал сам Хаджар. А затем коротко ответил:

— Да, не отличается…

— Расскажи мне еще.

И Хаджар начал свой рассказ. Рассказ о мире, в котором так и не успел пожить, но который до сих пор, порой, вспоминал. И, самое странное, почему-то никогда прежде и ни с кем не делился этими воспоминаниями.

Даже с Аркем…

Нет, он не должен позволять себе вспоминать её имя. Только не в этом месте.

***

Хаджар стоял над ледяным гробом. Внутри, на подушках из снега и зимы, лежала черноволосая, белокожая красавица. Изящные ладони сложены на пышной, но крепкой и упругой груди. Тонкую талию и стройные ноги не смогло скрыть простенькое рукодельное платье.

Хаджар положил ладонь на крышку гроба.

Он не успел… опоздал… и появись он всего на несколько минут раньше, то…

— Значит вот каков ты, Безумный Генерал, — она открыла свои зеленые глаза. И мертвенные, бледно-розовые губы, зашевелились срываясь с лица лоскуты замершей кожи. — Уже нашел себе другую. Получше, да?

Хаджар молчал.

Это была лишь иллюзия. Наваждение, созданное лабиринтом и не более того. Аркемейя находилась так далеко, что до неё не дотянуться никому из смертных и бессмертных.

Хельмер позаботился об этом. И это было единственным, за что Хаджар был благодарен Повелителю Кошмаров.

— Ты предал меня, Безумный Генерал, — произнесла стремительно леденеющая мумия, в которой уже с трудом угадывались черты прекрасной полукровки. — Как предал её… как предаешь каждого, кто по глупости или наивности следует за тобой. Ты предатель, Безумный Генерал. Без чести. Без долга. Жалкий предатель…

— Я вернусь за тобой, — произнес Хаджар. — а пока, спи спокойно.

Он развернулся и сделал шаг вперед. Или назад.

Он не знал.

Просто шагнул.

***

— Проклятье! Да не стой же ты столбом, чужак!

Хаджар приходил в себя так, как если бы потерял сознание. С трудом выныривал из тьмы. Звуки медленно пробивались через мглу, застилавшую взгляд. А когда Хаджар окончательно пришел в себя, то увидел одну из самых странных картин в своей жизни.

И, одновременно с этим, одну из самых жутких.

— Закрой ему глаза, чужак! — Абрахам стоял перед существом, котором одновременно было похоже на сгусток бесформенной плоти, истекающей плазмой и слизью, и, при этом, чем-то напоминало осьминога. — Ну же! Быстрее!

Хаджар рванул в сторону Густафа. Парнишка бился в конвульсиях на полу, а его глазные яблоки с бешенной скоростью вращались в глазницах.

Хаджар опустился перед лучником и прикрыл тому глаза ладонью. И, что неожиданно, сделать это оказалось куда труднее, чем могло показаться на первый взгляд. Простите за каламбур.

Мальчишка дергался в жуткой агонии и все порывался сбросить руки Хаджара со своего лица.

— Гай! — продолжил отдавать команды Абрахам. — Не медли!

Полуликий, порывшись, что неожиданно, не в пространственном кольце или ином артефакте, а в самом тривиальном заплечном мешке, достал оттуда две склянки. Одну он, прямо на ходу, бросил Абрахаму, а со второй рванул к Густафу.

Буквально рухнув рядом, Гай зубами вырвал из стекляшки деревянную пробку и сплюнул её на пол.

— Разожми ему рот, — приказным тоном произнес полуликий.

Хаджар, немедля, выполнил указание. В процессе Густаф успел прикусить ему палец и, что удивительно, раскусил его до крови. Может он как-то тренировал свои кости? Или просто обладал достаточно мощной техникой укрепления плоти. Иначе подобное никак не объяснишь.

— Сейчас, плут! — выкрикнул Гай.

Одновременно с Шенси они использовали свою алхимию. И если Гай попросту вылил содержимое склянки в рот Гаю, то Абрахам, с размаху, швырнул склянку под ноги (ну или что это там было) твари.

Ничего особенного не произошло. Бесформенного монстра, полу иллюзорного, полу реального заволокло серой, густой дымкой, а Густаф, последний раз вздрогнув, расслабился и задышал ровнее, явно погрузившись в крепкий, но может не самый здоровый сон.

— Он уснул! — Гай подтвердил догадку Хаджара.

Абрахам же услышав слова полуликого, скинул с плеч свою кожаную куртку и разогнул с её помощью дымовую завесу. Что примечательно, вместе с последней исчезла и тварь.

— Проклятье! — выругался Абрахам. — никогда такого не было!