Кристина Кашор - Сердце королевы

– Что? – Биттерблу озадаченно наморщила нос. – В каком смысле?

– Она считала, что прячется от меня, – повторил По, – под видом куска парусины. Я остановился, решив, что нужно притвориться обманутым, но не знал, что делать – она же меня не обманула. Никакой парусины там не было! Тогда я подошел к паре рыбаков на пристани и спросил: не видят ли они поблизости парусины? И если видят, пусть не приглядываются и укажут незаметно.

– Ты спросил такое у незнакомых людей?

– Да. Они решили, я с катушек съехал.

– Еще бы!

– Мне ответили, что там, где она лежала, и вправду свалена куча серо-красной парусины. Воины говорили, Одаренная была одета как раз в эти цвета. Мне пришлось оставить ее там. Ужасно досадно, но я и так уже устроил целое представление; к тому же мне нужно было вернуться и проверить, как ты. Знаешь, от нее даже исходило ощущение парусины – самую капельку. Правда удивительно? Чудеса!

– Никакие не чудеса! Что, если она вот сейчас здесь, в саду? Что, если она притворилась стеной, на которую мы опираемся!

– О, ее здесь нет, – покачал головой По. – И нигде в замке нет, поверь. А жаль… я хотел бы с нею познакомиться. Знаешь, мне не показалось, что она таила зло. Скорее, даже сожалела обо всем.

– По. Она пыталась меня похитить!

– Но я почувствовал, что она дружит с твоим гвардейцем Холтом, – сказал По. – Я постараюсь ее разыскать. Быть может, хоть она раскроет нам план Данжола.

– Но как же быть с тем, что ты устроил на пристани? И распознал лодку на глазах у моих воинов? Ты уверен, что никто ничего не заподозрит?

От этого вопроса он как будто приуныл.

– Уверен. Они лишь сочли меня странноватым.

– Полагаю, бессмысленно просить тебя быть осторожней.

По закрыл глаза:

– Уже так давно я не оказывался вдали от общества. Мне бы хотелось чуточку побыть дома. – Потирая виски, он добавил: – Парень, провожавший тебя этим утром – тот, что лионидец, но не по рождению…

Биттерблу ощетинилась:

– По…

– Понял, – сказал он. – Солнышко, я все понял, у меня только один невинный вопрос. В чем его Дар?

Биттерблу фыркнула:

– Он говорит, что не знает.

– Правдоподобно.

– А ты ничего не смог понять из своих ощущений?

По задумался, покачал головой:

– Те, кто умеет читать мысли, ощущаются по-особому. Но это не его случай. И все же я почувствовал что-то необычное. Связанное с мыслями, понимаешь, чего не чувствую у Одаренных поваров, танцоров, у твоей стражи, у Катсы. Возможно, его сила кроется в разуме.

– Быть может, он провидец?

– Не знаю. Я видел в Нандере женщину, которая может мысленно призывать птиц и успокаивать их. От твоего друга – его зовут Саф, верно? – от Сафа исходило ощущение сродни этой женщине, но не совсем.

– А может его сила быть злой, как у Лека?

По резко выдохнул:

– Я никогда не сталкивался с разумом как у Лека. И будем надеяться, никогда не столкнусь. – Он отстранился от стены и заговорил другим тоном. – Почему бы тебе не представить меня Сафу? Я сам спрошу, в чем его Дар.

– О, конечно, почему бы и нет? Они ведь ничуть не удивятся, если я притащу с собой лионидского принца.

– Значит, он не знает, кто ты?

– Полагаю, сейчас ты начнешь читать мне наставления о том, что врать плохо.

Он рассмеялся; поначалу она удивилась, но потом вспомнила, с кем разговаривает.

– Ладно, – сказала Биттерблу, – хорошо. Кстати, а как все-таки ты объяснил остальным, почему ворвался ко мне в кабинет? Как всегда, «шпион доложил»?

– Естественно. Шпионы постоянно рассказывают мне всякое в строжайшем секрете и в самый последний момент.

Она хихикнула:

– О, но ведь это ужасно, правда, По, так много врать? Особенно тем, кто тебе доверяет.

Он не ответил и снова повернулся к стене. Его лицо осталось веселым, но в нем мелькнуло еще что-то, отчего она умолкла и пожалела о своих необдуманных словах. Ибо в той паутине лжи, что опутала По, не было ничего смешного. И чем шире она расползалась – чем чаще По помогал Совету, чем больше союзников находил, – тем печальнее становилось дело. Для тех, кто удивлялся его неспособности читать, он сочинил историю о болезни, из-за которой ему трудно видеть вблизи, – но эта ложь была ненадежной и у некоторых вызывала сомнения. Биттерблу не хотелось даже думать о том, что будет, если правда выйдет на свет. Плохо уже то, что По читает мысли, но вдобавок он лгал об этом больше двадцати лет, а ведь им восхищаются, его восхваляют все семь королевств. В Лиониде просто-напросто поклоняются ему! А что будет с его близкими, которые ничего не знали? Знают Катса, и Раффин, и спутник Раффина, Банн; матушка По, его дед. И всё. Гиддон не в курсе, как и Хильда. Отец и братья По. Не посвящен даже Скай, а он обожает младшего брата.

Биттерблу не хотелось думать и о том, как поступит Катса, если По коснется людская жестокость. Ярость, с какой она станет защищать его, будет поистине ужасна.

– Прости, что не сумел уберечь тебя от того, что тебе пришлось сегодня пережить, Светлячок.

– Нечего здесь прощать. Я ведь справилась, верно?

– Более чем. Ты была великолепна.

В профиль он так походил на ее мать. У Ашен был тот же прямой нос, те же морщинки лежали вокруг губ обещанием частых улыбок. Об Ашен напоминал и его говор, и безграничная горячая верность. Пожалуй, был смысл в том, что По и Катса появились в жизни Биттерблу именно тогда, когда от нее оторвали мать. Не справедливость, но смысл.

– Я сделала так, как научила меня Катса, – тихо сказала она.

Он потянулся к ней и крепко прижал к себе, и кольцо его рук помогло ей снова ощутить себя хозяйкой в собственном теле.

После этого Биттерблу отправилась в лазарет, справиться о Тедди.

Мадлен храпела так, что могла бы заглушить полчище гусей, но, когда Биттерблу толкнула дверь, мгновенно села в кровати.

– Ваше величество, – хриплым ото сна голосом сказала она, моргая. – Тедди держится.

Биттерблу упала на стул, подтянула колени к груди и обвила их руками.

– Как ты думаешь, он выживет?

– Я думаю, это очень даже возможно, ваше величество.

– Ты дала им все нужные снадобья?

– Все, что были у меня с собой, ваше величество, и могу передать с вами еще.

– А не видела ли ты… – Биттерблу задумалась, как сформулировать вопрос. – Не видела ли ты чего-нибудь… чудного , пока была там, Мадлен?

Мадлен, казалось, не удивилась вопросу, хотя пристально оглядела Биттерблу – от растрепавшихся, торчащих в стороны волос до сапог, – прежде чем ответить.

– Да, – сказала она. – И видела, и слышала кое-что странное.

– Расскажи мне, – попросила Биттерблу, – расскажи все. Странное или нет, я хочу все знать.

– Что ж, теряюсь, с чего и начать. Пожалуй, самым странным была их вылазка после того, как Сапфир вернулся, проводив вас. Он вошел, очевидно чем-то довольный, ваше величество, бросая на Брен и Тильду многозначительные взгляды…