Юрий Астров - Квинтовый круг [сборник litres]

Действительно, вдали, на том самом бугорке, которым сегодня завершилось их бурлачество, навстречу паруснику бойко бежало по рельсам нечто небольшое и самоходное.

– Ну, прощай старушка… – Андрон, скривившись от жалости, похлопал по самодельному поручню. Подхватил рюкзачок и, сойдя по ступенькам железной лесенки, соскочил на твёрдую землю. Скорость была ещё невелика.

Прохор лесенкой пользоваться не стал и, по своему обычаю, просто махнул через борт.

Приостановились, глядя вослед уходящему в последний путь кораблю – и у обоих защемило сердце. Вроде всё рассчитали правильно: на глазах многочисленных (возможно, в том числе и зарубежных) наблюдателей отчаявшийся террорист шёл на таран, столкновение предстояло не в рощицах, а среди чиста поля, – и однако, видя удаляющуюся корму израненного, издырявленного одномачтовика, гордо идущего на верную гибель, трудно было не чувствовать себя подлецом.

– Сходил, называется, до Слиянки. – Заглушая голос совести, Андрон крякнул. – Да, удружил мне Димитрий… Дальнобойные машинки теперь точно запретят. А то и все разом… У них ума достанет. И на что жить?

– А счёт? – напомнил Прохор, видимо, ухитрившийся подслушать и этот разговор шкипера с пассажиром. – Он же тебе номер счёта оставил…

– Думаешь, на новую хватит?.. – Осунувшись, Андрон неотрывно смотрел на уменьшающийся латаный парус.

В небесах опять заревело, засвистало. С вертолёта-разведчика тоже, видать, заметили, что преступная платформа рискнула покинуть своё логово и сама ринулась навстречу опасности.

– Может, она, тележка эта, где-нибудь там с рельс сошла? – с надеждой предположил Андрон – и в этот миг грянуло. Никто не знает, сколько ящиков с боеприпасами загрузили вояки на маленький колёсный брандер, но громыхнуло знатно. Долбануло – как из динамика.

Вспучилось грязноватое пламя, в воздух начали всплывать доски, трупы, оси, колёса, треть мачты с обрывком вантов – и Андрон отвернулся. Что-то простонало над головами и во что-то с хрустом влепилось. В рощице завопила насмерть перепуганная ворона. Потом обломки вдалеке стали оседать, перспектива очистилась, и только пожар продолжал полыхать на путях. Стало потише.

– Хорошо ещё не назвал её никак, – перехваченным горлом выдавил Андрон. – Хотел ведь назвать…

– Кого?

– Платформу… Какой-никакой, а корабль…

– Слушай, ну сотик же надрывается! – не выдержал Прохор.

– Нет у меня сотика! – огрызнулся Андрон – и осёкся. Чертыхаясь, сбросил с плеча рюкзак, расстегнул, раскрыл. Зудящий звук стал громче, отчётливей. Умелец сунул руку в недра мешка – и выудил оттуда неописуемый артефактик явно собственноручного изготовления. Вещица стремительно подрагивала рубиновым глазком и легонько жужжала.

– Вот те хрен… – изумлённо выдохнул самородок и вскинул глаза на Прохора. – Зря ты, выходит, огорчался. Всё ему удалось…

– Что это за…

– Это-то? Да, видишь… Заказал мне один чудик хренотеньку, чтобы она его о конце света предупредила… в смысле – мигнула, бибикнула…

– А то бы он без неё не понял!

– Ну мало ли… Вон в любом киоске определители настроения продают. Ну кто, скажи, лучше тебя знает о твоём настроении? А всё равно покупают… Так и тут.

– Погоди… – Смертоносная пятерня сомкнулась на предплечье умельца. – Что-что, ты говоришь, Димону удалось?

Андрон едва не выронил артефакт.

– Как что? Человечество уничтожить.

Пальцы, помедлив, разжались. Прохор поглядел на трухлявые шпалы, на взмывший в зенит вертолётик, оглянулся на дымящиеся обломки платформы.

– Не похоже… – холодно заметил он.

– Ясно, что не похоже, – берясь свободной рукой за повреждённое место, недовольно отозвался Андрон. – Видишь? – предъявил он продолжающее зуммерить изделие. – Мигает! Как мигнёт разок – так конец света… И тут же отбой.

– Отбой чего?

– Конца.

– Не понял…

– Сейчас объясню, – пообещал Андрон. – Про парадокс дедушки слыхал?

– Дедушки?..

– Ну, это когда ты отправляешься в прошлое и убиваешь там своего дедушку…

– Что, и такой заказ был? – вконец ошалел Прохор.

– Да нет же! Это для примера… Ну вот прикинь: отправился Дима в прошлое, убрал оттуда единственную женщину… Так?

– Так.

– Значит, что? Значит, нет человечества. А не было человечества – не было и Димы… Так или нет?

– Так…

– А не было Димы, значит, никто не отправлялся в прошлое, никто никого не убирал… А раз не убирал – опаньки! – есть человечество. Вот они, мы с тобой, стоим разговариваем…

– Ну… – Левый глаз бойца очумело помаргивал чуть ли в такт рубиновому огоньку.

– Но раз стоим разговариваем, то, значит, Дима-то всё-таки отправился в прошлое! Сами отправляли. А раз отправляли…

– Т-то есть… полсекунды мы существуем, а полсекунды…

– Да! – радостно вскричал Андрон. – Вот тебе и весь парадокс! Так и знал, что и тут нас дурят!..

Каким именно образом удалось Димитрию Уарову заткнуть пресловутое бутылочное горлышко, не позволив джинну человечества вырваться наружу, видимо, останется загадкой. Скорее всего, выдворил бедную женщину из родного неолита в какой-нибудь кембрий (хорошо ещё, если не в мел), а пистолетом, надо полагать, так и не воспользовался – характер не тот. Хотя, конечно, мог и пальнуть с перепугу.

Гадать о том, что стало с ним самим, занятие малополезное и, прямо скажем, неприятное. Настроения оно не повысит. Если по завершении хронотеракта Уаров остался лицом к лицу с волосатыми разъярёнными Адамами, то, несомненно, был грубо зарублен на месте каким-либо примитивным орудием. Если же он и сам отправился с Евой неизвестно куда, то почти наверняка пал от её руки. Романтический вариант (Ева + Димитрий =…) исключён изначально, поскольку чреват восстановлением человечества, что, в свою очередь, опровергается бибиканьем и миганием Андронова артефакта.

А с другой стороны, интеллигентика этого и в Баклужино рано или поздно пришибли бы. Что в лоб, что по лбу. Поди теперь пойми, прав был или неправ старый шкипер, предупредивши сразу после обстрела: «Пожалеешь ещё…». Трудно сказать, что предпочёл бы сам Уаров: удар кремнёвым рубилом или прямое попадание ракеты «воздух – земля».

Тем не менее, снова увидев под елью оттиснутые в мягкой почве следы четырёх ножек исчезнувшей машинки, Андрон Дьяковатый испытал лёгкую грусть и даже виноватость. Вспомнилось, как, беспомощно улыбаясь, Димитрий нелепо вздёргивал верхнюю губу и подвёртывал нижнюю. Опустела поляна. Ворона после взрыва тоже убралась – то ли от греха подальше, то ли к греху поближе.

– Н-да… – нахмурившись, вымолвил Андрон и с озабоченным видом повернулся к сваленному грудой скарбу. – Ну и как теперь отсюда всё это вызволять?