Холли Блэк - Королева ничего [litres]

Пол прорезает трещина, которая начинается от того места, где воткнут меч. Она расширяется, ползет в сторону помоста, легко разрывая камень. За мгновение до того, как трещина достигнет трона, я понимаю, что сейчас должно произойти, и прикрываю ладонью свой рот. Затем древний трон Эльфхейма разламывается посередине, его цветущие ветви превращаются в щепки, его сиденье уничтожено. Из пролома, словно кровь из раны, сочится древесный сок.

– Я пришел сюда затем, чтобы дать этот клинок тебе, – перекрывая испуганные крики, говорит Мадок.

– С какой стати? – испуганно смотрит Кардан на то, что осталось от его трона.

– Если ты проиграешь поединок, который я предлагаю, он будет твоим, чтобы обратить его против меня. У нас будет честная дуэль, но твой меч при этом будет намного лучше моего. А если выиграешь, он станет твоим по праву победителя, а я сдамся на твою милость.

Вопреки своему желанию, Кардан выглядит заинтересованным, а у меня все сжимается – внутри.

– Верховный король Кардан, сын Элдреда, правнук Мэб. Ты тот, кто рожден под несчастливой звездой; тот, кого родная мать заставляла питаться объедками с королевского стола так, словно ты был одним из ее псов, – продолжает Мадок. – Ты, живший в роскоши и лености; ты, кого презирал собственный отец; ты, кого держит под контролем собственная жена, – как ты можешь вселять веру и верность в сердца своих людей?

– Кардан… – начинаю я, но тут же прикусываю язык. Мадок поймал меня в западню. Если я заговорю и Кардан прислушается ко мне, это докажет, что мой отец прав, и я держу Верховного короля у себя под каблуком.

– Никто меня под контролем не держит, – говорит Кардан. – А ты свое предательство начал с того, что спланировал убийство моего отца, поэтому тебе заботиться о своей репутации поздно. Возвращайся в свои пустынные горы, а здешний народ – это присягнувшие мне подданные, и выпады твои вздорны.

– Но любят ли тебя эти присягнувшие тебе подданные? – улыбается Мадок. – А вот моя армия верна мне, Верховный король Кардан, потому что я заслужил их преданность. Добился ли ты сам хотя бы одной вещи из тех, которыми владеешь? А я воевал и проливал кровь вместе с теми, кто следует сейчас за мной. Я всю свою жизнь отдал Эльфхейму. Если я стану Верховным королем, то отдам весь мир тем, кто пойдет со мной. Если на моей голове вместо этой шапки будет Кровавая корона, я добьюсь побед, о которых до этого никто и мечтать не мог. Пусть народ сам выбирает, кому из нас править Эльфхеймом. Кого они выберут, тому и носить корону. Если Эльфхейм любит тебя, я сдамся. Но только как может кто-то выбирать, быть ему твоим подданным или нет, когда ты не даешь им иного выбора? И если ты боишься скрестить со мной клинки, пусть дуэлью между нами станет борьба за сердца и души народа.

Кардан смотрит на трон. Что-то в выражении его лица изменилось, зажглись глаза.

– Король – это не его корона, – отстраненно, как для самого себя, произносит он.

У Мадока дрогнула челюсть. Его тело напряжено, готово к схватке.

– Есть еще один момент, – говорит он. – Речь идет о королеве Орлаг.

– Которую ранил твой убийца, – выпаливаю я. Собравшаяся в зале толпа удивленно гудит.

– Она ваша союзница, – ничего не отрицая, пожимает плечами Мадок. – Ее дочь – одна из самых близких друзей при дворе.

Кардан сердито хмурится.

– Если ты не рискнешь своей Кровавой короной, дротик погрузится в сердце Орлаг, и она умрет. И тогда это будет выглядеть так, что это ты ее убил, Верховный король Эльфхейма. Убил из опасения, что твой собственный народ отвергнет тебя.

«Я не согласна с этим!» – хочется крикнуть мне, но, если я так поступлю, Кардан может принять предложение Мадока провести эту нелепую дуэль только для того, чтобы доказать, что я не имею над ним власти. Я в бешенстве, но зато теперь вижу, почему Мадок уверен в том, что может манипулировать Карданом, вовлекая его в состязание. Вижу, но слишком поздно.

«Такого ребенка, как Кардан, было нелегко любить. Со временем он становился только хуже и хуже», – не так давно сказала мне леди Аша. Элдред опасался пророчества и не заботился о сыне. Попав же в немилость к отцу, который обладал всей полнотой власти, Кардан оказался в немилости и у своих братьев и сестер.

Для отвергнутого своей семьей стать Верховным королем – это способ почувствовать, что ты наконец-то нужен, что тебя любят. Что тебя наконец-то готовы обнять.

«Голодающему мужчине никакой банкет слишком обильным не покажется».

Выберет ли Эльфхейм своим правителем Кардана? Смотрю на толпу. На королеву Аннет, которая может по достоинству оценить опытность Мадока и его жестокость. На лорда Ройбена, питающего слабость к насилию. На Алдеркинга, Северина из Фейрфолда, который был изгнан Элдредом и, возможно, не пожелает встать на сторону сына Элдреда.

Кардан снимает со своей головы корону.

Толпа дружно ахает.

– Что ты творишь? – шепчу я, но Кардан даже не смотрит в мою сторону. Он не сводит глаз с короны.

Меч остается глубоко воткнутым в землю. В тронном зале стоит тишина.

– Король – это не его трон и не его корона, – говорит Кардан. – Ты прав, к преданности и к любви нельзя принуждать. Но правление Эльфхеймом и на кон нельзя ставить, это не какое-нибудь недельное жалованье и не бурдюк с вином. Я Верховный король, и я не уступлю тебе этот титул, Мадок. Ни за меч, ни за шоу, ни за мою гордость не уступлю. Этот титул стоит гораздо больше всех этих вещей. – Кардан смотрит на меня и улыбается. – А кроме того, перед тобой стоит не один правитель, а двое. И даже если ты меня уничтожишь, еще один все равно останется.

Я облегченно выдыхаю и расслабляю плечи, торжествующе смотрю на Мадока. Впервые замечаю на его лице неуверенность, страх от того, что он мог неправильно все рассчитать.

Но Кардан, оказывается, еще не закончил.

– Ты желаешь получить то, против чего так яростно выступаешь – Кровавую корону. Ты хочешь привязать к себе моих подданных так же прочно, как сейчас они привязаны ко мне. Ты так сильно желаешь этого, что рискнул объявить Кровавую корону ценой за голову королевы Орлаг. – Затем он улыбается, прежде чем продолжить: – Когда я родился, было сделано пророчество, что если я стану правителем, то уничтожу корону и разрушу трон.

Мадок переводит свой взгляд с Кардана на меня и вновь на Кардана. Обдумывает свои возможности. Они так себе, однако он по-прежнему владеет зачарованным мечом. Моя рука непроизвольно ложится на эфес Заката.

Кардан протягивает свою руку с длинными пальцами в сторону трона Эльфхейма и говорит, указывая на прорезавшую его трещину:

– Ну вот, половина этого пророчества уже сбылась. – И добавляет со смехом: – Никогда не думал, что пророчество нужно понимать так буквально. И никогда не думал, что могу желать, чтобы оно исполнилось.