Йон Колфер - Парадокс времени [litres]

Речь имела успех, и по залу прокатились аплодисменты, но они, казалось, не смогли вывести Пастера из состояния задумчивости.

Кронски в ответ на аплодисменты по-боксерски покрутил плечами и кивнул на противоположную трибуну:

– Ваше слово, мой мальчик.

Пастер выпрямился и откашлялся…

…Артемис выпрямился и откашлялся. Подбородок под приклеенной бородой ужасно зудел, но он подавил в себе желание почесаться. Будь процесс справедливым, он разбил бы доводы Кронски буквально за пять секунд, но это судилище вряд следовало считать справедливым или даже здравым. В нем участвовали кровожадные пресыщенные миллиардеры, заплатившие изрядную сумму за незаконное удовольствие. Право на убийство для них являлось лишь очередной услугой, которую можно получить за деньги. Обращаться с подобной толпой следовало крайне осторожно. Манипулировать ирландец умел. В первую очередь следовало доказать, что он – один из них.

– Когда я был маленьким, на зиму наша семья переезжала в Южную Африку, и дед часто рассказывал мне о тех временах, когда люди правильно относились к животным. «Убивали, когда нам требовалось, – говорил он мне. – Когда это было необходимо для достижения определенной цели». Так некогда поступали и экстинкционисты. Виды не становились охраняемыми, если люди не получали выгоду от их выживания. Мы убивали, когда нам это было выгодно. Если животное потребляло ресурсы планеты, но не вносило свой вклад в обеспечение нашего здоровья, безопасности или благополучия, мы его уничтожали. Все просто. За подобные идеалы стоило бороться. Стоило убивать. Но это… – Артемис показал на яму у своих ног и запертую в клетке Элфи. – Это цирк. Это оскорбление памяти наших предков, которые пожертвовали своим временем и золотом ради дела экстинкционистов.

Артемис старался поддерживать зрительный контакт с как можно большим числом собравшихся, встречаясь глазами с каждым.

– Нам представляется возможность многое узнать у этого существа. Ради наших предшественников мы обязаны выяснить, может ли оно пополнить нашу казну. Если это действительно волшебное существо, кто знает, какими сверхъестественными способностями оно обладает? Способностями, которые могут стать нашими. Если мы убьем его, то никогда не узнаем, какие невообразимые богатства исчезли вместе с ним.

Артемис поклонился. Он высказал свою точку зрения. Он прекрасно понимал, что приведенные им аргументы вряд ли способны поколебать убеждения кровожадных экстинкционистов, но надеялся, по крайней мере, сбить спесь с Кронски.

Доктор замахал руками прежде, чем стихло эхо слов Артемиса.

– Сколько раз еще нам придется выслушивать одно и то же? – громко вздохнул он. – Господин Пастер обвиняет меня в том, что я повторяюсь, а сам привел заезженный довод, к которому прибегал каждый выступавший перед нами защитник. – Кронски в ужасе похлопал себя по губам. – «О, давайте не будем убивать эту тварь, ведь она – потенциальный источник могущества и богатства!» Помню, я потратил целое состояние на какого-то голожаберного моллюска, который якобы излечивал артрит. В итоге мы получили баснословно дорогую липкую мерзость. Все его слова – не более чем догадка.

– Но мы имеем дело с волшебным существом, – возразил Артемис, ударив кулаком по трибуне. – Мы все слышали, что оно может становиться невидимым. Даже сейчас его рот заклеен лентой, чтобы оно не могло нас загипнотизировать. Только представьте, какую власть мы обретем над миром, если раскроем все его таланты. По крайней мере, лучше подготовимся к встрече с его соплеменниками.

Основная проблема Кронски заключалась в его согласии с большинством доводов оппонента.

Конечно, разумней оставить это существо в живых и выведать у него все секреты, но толстяк не мог себе позволить остаться побежденным в этом споре. С тем же успехом можно добровольно сложить с себя полномочия лидера движения.

– Мы пытались допросить эту девчонку. Лучшие специалисты бились несколько часов, но она ничего не сказала.

– Трудно говорить с заклеенным ртом, – сухо заметил Артемис.

Кронски выпрямился во весь рост и понизил голос для убедительности:

– Человеческая раса столкнулась со своим заклятым врагом, а вы берете сторону этого врага. Так настоящие экстинкционисты не поступают. Если возникает угроза, мы ее устраняем. Так было, и так будет всегда.

Его слова вызвали одобрительный рев у толпы – кровожадность, как всегда, победила логику. Некоторые гости вскочили на ноги и принялись вопить. Им надоели разговоры, они жаждали действа.

«Он решил, что все уже кончилось, – подумал Артемис. – Бедняга. А эта борода действительно чешется».

Он спокойно подождал, пока гости успокоятся, потом вышел из-за трибуны.

– Я надеялся оградить вас от этого, доктор, – сказал он. – Потому что действительно вас уважаю.

Кронски пошлепал губами:

– Оградить от чего, господин Пастер?

– Вы знаете, от чего. Мне кажется, вы слишком долго водили нас за нос.

Эти слова совсем не обеспокоили Кронски. Мальчишка потерпел поражение, а все остальное не более чем досадная болтовня. Впрочем, почему бы не позволить Пастеру вырыть самому себе яму?

– И в чем это выражалось?

– Вы действительно хотите, чтобы я продолжил?

Кронски, сверкнув зубами, улыбнулся:

– Несомненно.

– Дело ваше, – сказал Артемис, направляясь к скамье подсудимых. – Не этому существу предстояло стать подсудимым. Еще вчера у нас был лемур. Не совсем обезьяна, мистер Киркенхазард, но ее близкий родственник. Я сказал, «был лемур», хотя на самом деле он «почти был». Пропал во время передачи. Потом, и это очень важно, нам продал это существо тот же мальчишка, который почти продал нам лемура и получил деньги, несомненно, из фондов общества. Не кажется ли вам это, мягко говоря, несколько странным? Мне – кажется. Мальчишка оставил себе лемура и продал якобы волшебное существо.

От самоуверенности Кронски не осталось и следа. Этот Пастер много знал.

– Якобы волшебное существо?

– Вот именно. Якобы. Мы вынуждены поверить этому на слово, причем вам и еще мистеру Киркенхазарду, который на первый взгляд является вашим злейшим врагом. Уверяю вас, никто не попался на ваш обман.

– Осмотрите эту тварь сами, – выпалил Кронски, пытаясь загладить осечку с Киркенхазардом. – Это обвинение легко отклонить.

– Спасибо, доктор, – отозвался Артемис. – Я так и поступлю.

Юноша подошел к клетке. Перед ним стояла непростая задача. Для ее решения требовалась ловкость рук и координация, а заботу о таких вещах Артемис обычно поручал Дворецки.

В кармане у него лежала пара пластырных повязок «ню-кожа», позаимствованных из аптечки Мульча. Охранникам он выдал их за никотиновые пластыри, и ему разрешили пронести их на банкет.