Скотт Оден - Стая воронов [litres]

Это значило терпеливо ждать. Гримнир недовольно сжал зубы. Ждать! Грязный слизняк был совсем близко , ближе, чем за последние пятьдесят лет, и его воротило от мысли сидеть сложа руки. Но все же этот полудурок был хитер, как змея, а он преодолел весь этот путь не для того, чтобы его истыкали стрелами, потому что ему не хватило ума все хорошенько обдумать.

Неподалеку фыркнула и шарахнулась в сторону учуявшая его лошадь. Гримнир тихо выругался; он знал, что, подобравшись так близко к полю боя, испытывает терпение Норн, этих переменчивых сучек, плетущих судьбы всех живущих. Сидевший на лошади ирландец – с густыми усами, заплетенными в три косы золотыми волосами и рябым лицом – похлопал животное по холке и ласково зашептал в его прижатые к голове уши. Взгляд инистых глаз скользнул по гребню низкого холма. Увиденное ему не понравилось, и всадник наморщил запачканный кровью лоб и резко вытянулся. Когда ирландец обернулся через плечо и свистнул остальным, привлекая их внимание, Гримнир сполз с вершины холма – его движения заглушил тихий шелест травы на ветру.

Кормак О’Руэрк свистнул приятелям из авангарда. Эти ребята, как и он сам, были родом из Коннахта, из омытых кровью Уи Руэрков, живущих на холмах и в низинах Лох-Гилл. Как и он сам, они принесли клятвы не этому трясущемуся от старости дураку, королю Бриану, а его свирепому сыну Мурроу – повелителю Дал Каш, более близкому им по духу. Пока папаша читал проповеди о вреде насилия и резни, сын дал Кормаку прямой приказ залить эту землю кровью паршивых захватчиков-северян. Заставить их пожалеть о том дне, когда они ступили на святую землю Эриу. Так Кормак и сделал. В этом его парням не было равных…

Всадники так рьяно обчищали трупы, что лишь несколько из них обратили внимание на свист О’Руэрка. Среди горстки тех, кто подъехал к нему, большинство были в летах, их кровь, в отличие от их молодых товарищей, не горячили плотские утехи.

– Вон там кто-то шныряет, – сказал О’Руэрк, дернув подбородком в сторону низкого холма и равнины за ним. – Не больно он на крестьянина похож. Чтоб мне в чертовы священники уйти, это лазутчик! Давайте, парни, нужно несколько человек – прижмем его. Прикончим этот сброд прежде, чем северяне спохватятся и оттеснят нас.

Пятеро его парней исчезли за гребнем холма, и Кормак О’Руэрк отвернулся; предводитель всадников Коннахта обратил внимание на мерцание вдали: это играли на кольчужных кольцах лучи солнца. Он заметил, что с укреплений дублинского замка за ними следит целая делегация. О’Руэрк ухмыльнулся, и его усы шевельнулись.

– Веселее, ребята! – крикнул он. – На нас вышел взглянуть сам их румяный королек! Малютка Шелкобород выполз из-под юбки своей сучки-матери!

Ирландский авангард дружно осыпал его насмешками и проклятиями; некоторые подъехали ближе к воротам, спешились и оголили белоснежные зады. Один из них дважды попытался перебросить через стену тело светловолосого ребенка. Когда он в третий раз склонился в седле, чтобы подхватить окровавленный труп, его череп насквозь прошила норманнская стрела. Он свалился в грязь; пони шарахнулся в сторону, встал на дыбы и понес – и тогда в его пыльный бок вонзилась вторая стрела.

Все еще посмеиваясь, О’Руэрк отвел всадников от дублинских стен.

Король Ситрик, облаченный в кольчугу и длинный зеленый плащ, подколотый на груди византийской фибулой, мерил шагами укрепления дублинского замка и смотрел на отступление ирландского авангарда. Бросал сердитые взгляды на убитых крестьян и поселенцев с запада Дублина, беженцев из преданной теперь огню деревни Килмейнема в трех милях от города – мужчин, женщин и детей, брошенных их королем, оставленных на растерзание у него под носом. Он пожертвовал честью и гордостью ради честолюбия проклятого Полудана. Король Дублина сжал зубы.

– Еще раз, – рыкнул он лейтенанту, а тот, в свою очередь, повернулся и подал знак примерно дюжине норманнских лучников, поджарых и жилистых, словно гончие псы. Они натянули тетивы своих тисовых луков и послали в воздух вторую дюжину стрел. Одно седло опустело, но полет остальных оказался слишком недолгим. Король выругался.

– Это бабская работа, Силкискегг, – сказал кто-то за спиной у Ситрика. Тот напрягся и, обернувшись, сердито посмотрел на поднявшегося к нему мужчину. Его дядя… Тонкокожий, слабый Маэл Морда в компании прибывших недавно на драккарах вождей: Сигурда, ярла Оркнейских островов, похожего на медведя великана с густой бородой, бьющегося под вороньим знаменем Одина; и его противоположности, Бродира с Мэна – тощего и дикого, словно бешеный волк. Если скальды не врали, Бродир читал руны и был искусен в битвах. Секиру в его руках выковали сами гномы, и этот же злокозненный народец вплел в серебряную сеть его кольчужного хауберка защитные чары.

– Бабская работа, – повторил он. – Чего мы ждем? Пошлем наших разбойников и перережем ирландских псов, скребущихся в твои двери!

– Да, – звучным басом отозвался Сигурд. – Я сюда с Оркнейских островов приехал не бороду гладить с такими, как ты. Отдай приказ, и мы еще до появления луны разобьем их и приведем к тебе в цепях этого христовера мак Кеннетига.

Маэл Морда фыркнул.

– Если эта работенка так проста, то зачем нам здесь вы, деревенщины?

– Деревенщины, значит? – пошел на него Сигурд, сжав кулаки; он сделал два шага к побледневшему королю Лейнстера, но тут ему на плечо легла рука его соратника. Ни один из них не заметил кривой тени Бьярки Полудана, скрывавшегося в тенях позади них.

– Потому что у тебя нет людей, Пустой король, – сказал Бродир, не потрудившись скрыть насмешку. – Ни людей, ни земли, ни короны – не считая этой бесполезной побрякушки у тебя на голове.

– За меня сражаются люди Лейнстера! – Маэл Морда выпрямился во весь рост, надеясь получить поддержку среди своих вождей.

По укреплениям пронесся эхом гулкий смех Сигурда.

– Люди? – повторил он вскоре, утерев слезы веселья. – Эти тявкающие шавки? Они сражаются не за тебя, полудурок! Они сражаются потому, что эти псы, – он кивнул лохматой головой на горящий Килмейнем, – нассали им на порог!

Обычно неулыбчивый Бродир ухмыльнулся, невесело и жестоко.

– Довольно! – зарычал Ситрик. – Золото, земли, честь… какая разница? Мы все здесь ради одного, и все пляшем под одну дудку!

Король Дублина метнул злой взгляд на молчаливого Полудана.

– Это так, – согласился Бродир. – И настало время ей протрубить наступление, Силкискегг! Сеть судьбы сплетена, и валькирии уже несутся сюда в сумерках Севера! Дуй в рог, добавь его звуки к их грохоту – и мы возвестим гаэлам их погибель!