Наталья Осояну - Звёздный огонь [litres]

© Наталия Осояну, текст, 2019

© Максим Никифоров, обложка, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2020

Весна приходит в северные земли поздно. Тусклым туманным утром, когда бледная плакальщица-луна еще не исчезла с небосвода, невидимкой крадется долгожданная гостья мимо серых стен, наглухо запертых окон и хмурых сонных людей, кутающихся в теплые одежды. Никто не слышит ее осторожных шагов, так они легки и невесомы, но совсем скоро она осмелеет: промозглый ветер с моря сменится легким теплым дуновением; на пригорках, где уже сошел снег, проклюнутся зеленоватые, почти прозрачные листочки и распустятся белые цветы.

Однажды на рассвете запоет первая птица, вернувшаяся из дальних странствий.

Быть может, именно смена времен года и есть величайшее чудо из всех возможных? Если так, думала Фаби, то нет ничего удивительного в том, что место, куда уже давным-давно по-настоящему не приходили осень и зима, превратилось в обитель вечной печали.

…Дерево-дворец растет здесь не одну тысячу лет – вгрызается мощными корнями в самую сердцевину острова, цепляется за землю, словно страшась звездного ветра, который с легкостью мог бы выдернуть его и унести прочь. Когда-то этот ветер принес сюда скитальцев, заблудившихся посреди Вечной ночи, – гордые дети неба не знали, что временный приют вскоре станет для них единственным пристанищем, хотя и не превратится никогда в настоящий дом. Призрак Прародины будет вечно витать над ними, питаясь потаенными слезами, горечью одиночества, тоской о несбыточном.

Корни уходят вглубь. Если спуститься за ними следом, то можно попасть в пещеры, где спят безымянные существа, лишенные памяти. Тьма и тишина; изредка мимо дремлющих созданий пробегают другие подземные обитатели, даже не подозревающие о странных соседях, которые пахнут металлом, почти не шевелятся и не чувствуют, когда кто-то случайно прикасается к ним.

Они спят.

Они ждут…

Фаби очнулась; ее колотила сильная дрожь, лоб покрывали крупные капли пота. Странный сон пришел к девушке средь бела дня, как случалось уже не раз, и теперь уповать на совпадение было глупо. «Что-то происходит, – подумала она. – Что-то происходит… со мной». Страх был подобен невнятному шепоту, раздающемуся где-то на самой границе сознания; отчасти походил он и на легкое прикосновение чьей-то руки в пустой и темной комнате.

Она глубоко вздохнула, зажмурилась: надо успокоиться, пока Ризель ничего не заметила. У принцессы достаточно тревог, не хватало ей спутницы, грезящей наяву… и о чем?! О тварях, обитающих глубоко под Облачной цитаделью, у которой, оказывается, есть корни, словно у дерева.

«Заступница, помоги! Я, кажется, схожу с ума…»

Фаби открыла глаза и поняла, что принцессы рядом нет.

С недавних пор Ризель завела привычку проводить много времени в Садах Иллюзий. Это было необычно, поскольку ранее ее высочество предпочитала собственный сад, неухоженный и дикий, – тот самый, где ее едва не убил сумасшедший оборотень-пересмешник, решив отомстить капитану-императору за падение своего клана. Однажды Ризель целое утро просидела в беседке, расположенной в самом центре Садов – неподалеку от озера, чью гладь усеивали бело-желтые водяные лилии, – и уже на следующий день эта беседка превратилась в ее кабинет, заваленный книгами и бумагами. Принцесса сидела на полу перед низким столиком, просматривала отчеты своих подручных, писала письма и приказы, иногда ради собственного удовольствия читала – ей нравились истории о путешествиях, воспоминания и путевые дневники людей и магусов, давным-давно отправившихся считать острова. Для Фаби в беседке тоже нашлось место, хотя в последнее время Ризель перестала давать ей особые поручения, позволяя спутнице спокойно вышивать, читать или даже дремать. Впрочем, как раз последнее не приносило удовольствия из-за повторяющихся тревожных видений, о которых Фаби не решалась никому рассказать.

Вот и теперь она ненадолго провалилась в сон, а принцесса тем временем исчезла.

– Ваше высочество! – позвала Фаби и услышала в собственном голосе страх.

Неужели что-то случилось? Нет, невозможно – это ведь Сады, здесь безопасно… С трудом уняв тревогу, она вышла из беседки и огляделась: повсюду царило безмятежное вечное лето, над кустами жасмина гудели пчелы, а где-то неподалеку играла гитара. Пальцы невидимого музыканта заставляли струны звучать то грозно и жестоко, то жалобно и щемяще; мелодия, исполненная светлой печали, была прекрасна до слез. Фаби знала всех бардов, удостоившихся чести играть в Садах, но не назвала бы ни одного, способного на такое. Невольно позабыв о принцессе, она свернула на тропинку, ведущую к озеру, и вскоре оказалась на берегу.

На камне у самой воды сидела девушка. У незнакомки, одетой в простое белое платье, были темно-рыжие волосы, заплетенные во множество косичек, украшенных монетками, кольцами и разноцветными лентами… а еще у нее были крылья. Ослепительно-белые, большие – на зависть любому из ручных лебедей, обитавших на другой стороне озера, – и настоящие. Сложенные за спиной, они то и дело подрагивали, когда музыкантша недовольно хмурилась или, наоборот, улыбалась, думая о своем.

«Я сплю, – подумала Фаби, ошеломленно отступая, будто опасаясь спугнуть восхитительное видение. – Она мне снится…»

Когда-то здесь уже жил крылан, но было это давно и закончилось плохо. «У него оказался буйный нрав, – только и сказал распорядитель Садов в ответ на осторожные расспросы Фаби. – Его пришлось продать». Тот человек-птица, как говорили, обладал угольно-черным оперением. Диковатое существо, представлявшееся ей в фантазиях, было скорее птицей, чем человеком, и уж точно не имело ничего общего с прелестной незнакомкой, игравшей на гитаре куда лучше самого умелого из дворцовых бардов.

– …Это меня пугает, – проговорил знакомый голос, едва пробившись сквозь чарующую музыку. – Я ничего не могу с собой поделать. Вы понимаете, насколько далеко все зашло?

Фаби оглянулась и увидела Ризель: принцесса стояла спиной к озеру, держа за руку незнакомого магуса. На ее появление они не обратили внимания.