Валерий Гуминский - Найденыш [litres]

Двери плотно закрыты, но не заколочены. Замок висит в заржавленных петлях, но, скорее всего, его частенько снимают, так как ржавчины на дужках не видно, да и сам он выглядит случайным гостем в этом печальном месте. Может, и не закрыт вовсе. Сейчас для Гришки это обстоятельство не выглядело важным. Даже пусть он будет закрытым – с его умением взломать преграду не составит большого труда. Пусть висит. Само здание было небольшим; слегка перекошенные от старости и атмосферных влияний ставни присутствовали, но не закрывали пыльные полотна стекол.

Постояв несколько минут возле крыльца, Богдан с удовольствием кивнул чему-то.

– Загадочное место, не правда ли, Григорий? Как раз для мальчишеских проделок.

– Будешь запрещать ходить сюда? – мальчишка набычился. Все равно он решил при первом же удобном случае проникнуть в дом.

– Да ходи, кто же тебе препоны ставит? – засмеялся управляющий. – Кондратий Иванович сам дал указание снять замок с двери. Барышни наши дюже любопытные, их даже на цепи не удержишь. Вот и сделали свободный доступ. Они особенно по ночам любят сюда приходить, но вот из-за этого хозяин ругается. Не стоит двери в особняке открытыми оставлять. А я в этом деле им не сообщник. Да и не дело по ночам шастать по улице.

Гришка про себя хмыкнул. Не велика преграда – закрытые двери! Можно из окна по веревке спуститься, или на худой конец купить веревочную лестницу. Быстро и безопасно.

– Хочешь зайти? – предложил Богдан с хитринкой в голосе.

– Не-а, – замотал головой Гришка. – Я потом, когда один…

– Ясно! – засмеялся управляющий и похлопал мальчишку по спине. – Тайна, романтика, приключения – сам таким был. Ну, тогда пошли в дом. Альбина уже накрыла на стол, и опаздывать к обеду негоже.

Обед прошел в обоюдном молчании. Барышев ел и не задавал вопросов единственному человеку за столом. Гришка сначала слегка напрягался, но потом плюнул на все и с удовольствием съел полную тарелку наваристой ухи, а на второе – пару сочных котлет с картофельным пюре. И запил все это великолепие сладким морсом. Было бы несправедливо говорить, что здесь кормят хуже, чем дома. Альбина постаралась.

Барышев, как успел Гришка заметить, все-таки следил за ним, изредка кидая взгляд на противоположную сторону стола. Наконец, когда трапеза была закончена, хозяин особняка промокнул салфеткой губы, подавая пример этикета новому постояльцу, и только после этого спросил:

– Богдан уже показывал тебе старый флигель?

– Да, – не стал отпираться Гришка. Барышев, видимо, хорошо знал своего управляющего и после ответа мальчишки удовлетворенно кивнул.

– Заходил в него?

– Зачем? – снова удивился Гришка. – Это проверка? Что такого в старом доме, помимо привидения?

– Ладно, ладно! – засмеялся мужчина. – Я проверил свои догадки. Хочу напомнить, чтобы потом не возвращаться к этому разговору. Посещать флигель тебе не запрещено, но только в светлое время суток. Ночные вылазки туда запрещаю. Узнаю, что ослушался – вернешься в станицу.

– Даже если я уже буду учиться в гимназии?

– Это тоже меня не остановит. Заберу документы, извинюсь перед Павлом Ефимовичем – не переломлюсь.

– Почему днем можно заходить, а ночью – нет? – с любопытством спросил Гришка. – Ночью привидение злее?

Барышев добродушно хохотнул.

– Привидение здесь совершенно ни при чем. Просто следуй моим правилам. И, кстати, если Ольга или Настя захотят тебя уговорить прогуляться с ними во флигель ночью – можешь применить Силу, чтобы охладить горячие головы молодых девиц.

Гришка решил промолчать. Конечно, как и любой мальчишка, он был заинтригован и тайной флигеля, и скорой встречей с незнакомыми еще племянницами Барышева. Сколько, интересно, им лет? Вредные или добродушные? Как вообще они поведут себя, когда увидят его? Юный волхв прикинул, что девчонок нужно ждать в последнюю неделю июля, так как занятия в гимназии начинались с первого августа, как пояснил еще в станице Кирилл. Значит, осталось еще дней пять-десять. Ладно, подождем, подумал Гришка.

– А сколько лет вашим племянницам? – все-таки решился спросить он. – Не слишком ли малы или уже старше меня?

– Ольга твоего возраста, – хмыкнул Барышев, – ну, а Настя на два года старше вас обоих. Впрочем, ей это не мешает организовывать авантюры, которые я ограничиваю территорией особняка, и привлекать для своих проказ весь квартал. Ну, а тебе здесь нравится?

– Нравится, – честно ответил Гришка.

– Устроился нормально?

– Все отлично.

– Богдан – мой управляющий, и слушаться его стоит так же, как и меня. Я периодически уезжаю по своим делам из Албазина, так что хозяином становится он. Не разочаровывай меня и своих могущественных друзей из Раздольной.

– Я постараюсь.

– Звучит обнадеживающе, – усмехнулся Барышев. – Ладно, иди в свою комнату и оденься к визиту. Мы едем в гимназию. Сейчас идет прием новичков, и нам надо успеть подать документы. Я уже заказал такси. Через час будь готов.

– Хорошо, – Гришка вскочил и направился в свою комнату. Его немножко лихорадило от страха. Как-никак его будет экзаменовать сам архимаг Борисов, известный своим дотошным отбором наилучших учеников-подмастерьев для своей школы. Попасть под его крыло означало схватить жар-птицу удачи двумя руками. Но для этого необходимо проявить себя в течение всего периода обучения. Кирилл как-то сказал, что сам не против поучиться у Борисова, но его репутация волхва, запятнавшего себя службой адептам Тайного двора, сразу исключила такую возможность. Обмануть архимага невероятно трудно, он раскрывал малейшую фальшь и жестоко наказывал обманщика. А с отступником разговор и вовсе был коротким. Вот почему Гришка боялся, что обман с мнимым родством вскроется. Последствия нетрудно предугадать. Почему-то и Страж, и атаман Данилов чуть ли не панически боялись, что некая тайна, тянущаяся за Гришкой с самого рождения, больно ударит по всему Дому. Пацан уже давно догадывался, что родители ему не родные. Он просто чувствовал это. Да, батя и мама любили его, ни разу не подавали повода усомниться в своей любви, но как истинный обладатель Силы четырех стихий, Гришка на зверином уровне понимал: они чужие по крови. Откуда тогда у него Сила, если родители вообще не имеют ее? Кровь не обманешь. А мальчишка размышлять и сопоставлять факты умел.

К назначенному сроку он вышел в холл, принаряженный для особого случая. На нем был легкий летний светлый костюм, под которым надета рубашка, и галстук нейтральных тонов. На ногах тщательно начищенные туфли. Гришка даже выглядеть стал старше своих лет, как-то вытянулся, повзрослел. Барышев уже ждал его и придирчиво осмотрел сверху донизу. Хмыкнул, но ничего не сказал, а только махнул своей тростью в сторону двери: