Глен Кук - Хроники Империи Ужаса. Нашествие Тьмы [книги 3-5] [сборник litres]

– Это мне нравится, – сказал Тран. – Можем вышвырнуть людей Чиня.

По поводу Чиня у Трана развилась навязчивая идея. Он точно знал, что тот, кто раньше на них охотился, остается тайным врагом, и порой доходил до абсурда, пытаясь доказать свою правоту, однако никаких доводов привести так и не смог.

О Шин повышал тех или иных людей, исходя из личных предпочтений. Популярность его среди учеников росла. Военные и имперские структуры все больше подчинялись его власти, что замечали тайные враги, но ничем не могли помешать. И все же кое-чего Там не мог добиться – убедить хотя бы одного тервола, чтобы тот оставил мысль отомстить Баксендалю. То был вопрос чести и репутации не привыкшей к поражениям армии.

Фэн в редком порыве откровенности все ему объяснил:

– Легионы никогда не знали поражений. Непобедимость – самое мощное их оружие. С его помощью были завоеваны сотни бескровных побед. Не понесли они поражения и под Баксендалем. Его потерпели мы, их командиры, к нашему нескончаемому позору. Твой Тран понимал все намного лучше, чем мы, поскольку потрясение, каковым стала утрата Силы, не повредило его разум. Наше замешательство, наша паника, наши нелогичные действия – проклятье! – наша трусость привели к гибели тысяч и заклеймили уцелевших. – Он с трудом сдерживал охватившие его чувства. – Мы пожертвовали легионом Имперского штандарта, господин! Пока мы не искупим вину за Баксендаль, пока эта тварь Рагнарсон является живым свидетельством того, что ходу судьбы можно помешать, враги будут нам сопротивляться. Хотя в ином случае они сдались бы без боя. И за это мы заплатим кровью. Господин, легионы составляют костяк Шинсана. Если мы позволим хотя бы одной кости треснуть, мы подвергнем возросшей опасности остальные, а также само тело. В конечном счете, мы намного меньше рискуем, стремясь отомстить.

– Понимаю, о чем ты, – ответил О Шин. Фэн говорил от собственного имени, но подобное мнение разделяло большинство представителей класса, к которому он принадлежал. – Собственно, я вряд ли могу в чем-то возразить.

Тран, инстинктивно не соглашавшийся с тервола, в этом тоже их поддерживал. У каждого тервола, которому удавалось получить аудиенцию, имелся план мщения за Баксендаль. На противостояние им у Тама уходило немало времени, из-за чего каждый его день превращался в унылую последовательность одних и тех же событий, в которую лишь изредка вклинивалась некая новая идея. И тем не менее он продолжал строительство.

Через пять лет и шесть дней после позора под Баксендалем избранный Фу Пяо-Чон, встав на колени, принес присягу на верность О Шину – не Шинсану, не трону или Совету, но человеку. Император поставил ему не вполне ясную для остальных задачу в западном легионе. Он также передал запечатанные приказы для других, занимавших столь же таинственные посты.

В первую неделю последовала первая атака ночных террористов – Псов Тени.

По прошествии второй недели к О Шину обратился взволнованный лорд Ву, без маски:

– Господин, что происходит? – Он выглядел сбитым с толку и оскорбленным до глубины души. – Погибают выдающиеся люди. Жертвами убийств становятся командиры легионов. Разрушены дома и имения. Священнослужителей и чиновников избивают или убивают. Наши старые союзники с тех времен, когда нам приходилось скрываться, поднимают мятеж в окрестностях Мьенмина и Махая. Когда мы допрашиваем схваченных террористов, они неизменно называют в качестве предводителя одного из претендентов. Те, в свою очередь, указывают на тебя.

– Меня это вовсе не удивляет.

– Господин! Зачем ты это делаешь? Это самоубийство.

– Сомневаюсь.

– Господин! Ты в самом деле поставил под удар собственных тервола?

Лан и Тран тоже удивились – их также не посвящали во все секреты О Шина. Он же раскручивал воистину византийскую интригу, необходимую императору Шинсана, чтобы остаться в живых.

– Я отвергаю заявление, будто бы поставил под удар своих тервола, лорд Ву. Среди убитых не найдется ни одного, кто был к нам лоялен. Против каждого имелись неопровержимые доказательства, которые собирались много лет. Лет, лорд Ву. Я и так пощадил многих и никого не обвинил лишь потому, что тот в прошлом был моим врагом. Лорд Чинь жив – его грехи прощены. Преследовать будут лишь тех, кто выступит против меня сейчас.

– Да, господин. – Ву побледнел.

– Так будет продолжаться до самого конца, лорд Ву. Тем, кто сохранит верность, нечего опасаться. Дни моего терпения, снисходительности и осторожности закончились. Да, я буду настоящим императором, слово которого не подлежит сомнению, – таким, каким был мой дед. Если Совет возражает – пусть сперва докажут, что хоть один убитый не был моим врагом. А пока что свора Псов Тени будет идти по следу любой измены. И пусть те, у кого есть повод опасаться, дрожат, лишь заслышав топот копыт.

Ву со всем тщанием поклонился и вышел.

– Похоже, мы его основательно напугали, – злорадно усмехнувшись, заметил Тран.

– У него есть на то причины, – добавил Лан. – Он боится, что всплывет и его имя.

– Этого не случится, – возразил Там. – Если он даже чем-то себя и запятнал, то тщательно это скрыл.

– Чинь возглавляет заговор, – заявил Тран.

– Докажи.

– Он прав, – согласился Лан.

– В самом деле? И я могу предстать перед Советом, поверив вам на слово? Найди мне доказательства, Тран. Докажи, что тобой движет не просто горечь. Погоди! Выслушай меня до конца. Я с тобой согласен – я не слеп. Но по крайней мере внешне он выглядит столь же чистым, как и Ву. Он не оставляет следов. Одна лишь интуиция не может служить доказательством.

Тран едва заметно поклонился, с трудом сдерживая гнев:

– Значит, я найду доказательства. – Он выбежал прочь.

Там действительно был с ним согласен. Чинь напоминал ядовитую змею, но занимал второй по могуществу в Шинсане пост и являлся логичным наследником империи. Чтобы от него избавиться, требовались железные доказательства, представленные в нужное время. Чинь наверняка стал бы сопротивляться, и его потенциальных союзников нужно было предварительно разоружить.

Настрой в Совете, раздраженном нежеланием О Шина выступить на Запад, становился все холоднее. Некоторые уже готовы были поддержать любые шаги, направленные на его смещение с трона. Шинсан полностью изменился, поляризовавшись и политизировавшись. Даже Ву высказывал подозрения, что дела в империи шли намного лучше во времена правления двух Принцев, по крайней мере ситуация была стабильной, несмотря на застой.

Пока Тран без устали выискивал любые доказательства, которые могли бы свидетельствовать против Чиня, Там залечивал старые раны и бередил свежие. Изучив вновь поступившие сведения, он тайно отправлял Псов на полуночную охоту, тщетно пытаясь проредить ряды тервола, охваченных навязчивой идеей о покорении Запада. А потом, в отсутствие Трана, который мог бы дать иной совет, они с Ланом сами принялись выбираться на охоту вместе с Псами.