Глен Кук - Хроники Империи Ужаса. Нашествие Тьмы [книги 3-5] [сборник litres]

– Погоди, – рявкнул Рагнарсон. – Что это за дьявольщина? Что вообще происходит?

– Спокойнее, волосатый. Я только работаю на старика, но не читаю его мысли. Хочешь знать больше – спроси сам. Вот только он не желает тебя видеть – он велел тебе это передать, я забыл. Он сказал, что на этот раз не в силах вам помочь. Он сделал все, что мог, послав меня. А теперь, если вы не против, мне пора. Дома меня ждут две-три пташки, которые могут улететь, если я скоро не вернусь.

Решительно отказавшись отвечать на дальнейшие вопросы, он вернулся к своему пони. И вскоре бодрой рысью исчез среди деревьев, распевая похабную песенку.

– Такой человек, как Визигодред, мог бы найти ученика поприличнее, – заявил Рагнарсон. – Что скажете?

– Я озадачен до глубины души, ошеломлен отсутствием какого бы то ни было смысла, – пробормотал Насмешник, переводя взгляд на Непанту.

Его пухлая смуглая рука изобразила жест на языке глухонемых: «Будь осторожнее».

Рагнарсон удовлетворенно улыбнулся, заметив искорку разгорающегося бунта. Ему не пришло в голову, что, приди Насмешник к нему в гости, он сам выглядел бы точно таким же подкаблучником. Рагнарсон не умел поставить себя на место другого.

– Я слышал кое-что от одного осведомителя, Энди Бродяги, – продолжал Насмешник, снова переходя на некременский. – Известия из Итаскии. Энди постоянно сидит у входа в «Красный олень» под видом попрошайки, скрывая ум под слоем вездесущей грязи и блох. Иногда он вспоминает о старом приятеле, то есть обо мне, и посылает письма насчет того, о чем болтают на Южной Портовой улице.

Насмешник старался выражаться как можно проще, – вероятно, речь шла о чем-то крайне важном.

– В прошлом месяце, а может, и раньше, учитывая время, которое пришлось потратить письму, чтобы добраться от отправителя до адресата, Гарун побывал в Итаскии.

Непанта услышала имя:

– Гарун? Гарун бин Юсиф? Насмешник, держись подальше от этого негодяя, убийцы…

Рагнарсон едва сдерживал гнев:

– Это некрасиво с твоей стороны, Непанта. Ты кое-чем обязана этому человеку.

– Я не желаю, чтобы Насмешник с ним водился. Кончится тем, что мы все впутаемся в его интриги.

– Благодаря одной из них вы вообще встретились.

– Элана…

– Я знаю, что думает Элана. У нее свои причины.

Элана была первой настоящей подругой Непанты. И единственной. И, отчаянно пытаясь сохранить дружбу, Непанта стремилась стать ее зеркальным отражением. Даже Насмешник не влиял на нее так, как жена Рагнарсона.

Его резкость разозлила Непанту. Обычно он вел себя с ней невообразимо мягко, в глубине души боясь женщин. Непанта помрачнела:

– Так что с ним?

– Он совал нос в самые отвратительные места. Он разговаривал с отребьем с Южной Портовой улицы – с Брэдом Красноруким, с Кертом Кинжалом, Дерраном Одноглазым, Боробой Трингом. С отродьем, готовым охотно всадить нож в спину любому. Все это он делал в глубокой тайне и уехал, не навестив друзей. Энди узнал об этом случайно – ему рассказала знакомая шлюха, подружка Керта.

– Интересно. Те самые, к чьим услугам он уже прибегал раньше, когда хотел кого-то убить. Думаешь, он что-то замышляет?

– Хей! Всегда. Когда это Гарун, мастер интриги, чего-то не замышлял? Это вопрос вроде тролледингского: «Испражняется ли медведь в лесу?»

– Угу, медведь гадит в лесу. Вопрос, однако, в том, предусмотрел ли Гарун в своих планах роль для нас? Самому ему не справиться. Интересно почему? Обычно он обходился без посторонней помощи. – Перед лицом реальных событий вся жажда Рагнарсона к приключениям куда-то исчезла. – Энди еще что-нибудь говорил?

– Человек, о котором речь, исчез, не перемолвившись даже словом с друзьями или любовницами. Видели, как он в спешке и волнении пересекал Большой мост. Полагаю, мы скоро получим известие от старого песчаного дьявола. Почему? Гарун – целый народ, состоящий из одного человека, который должен как-то оправдать перед собой свои подлые деяния. Ему нужны сообщники, уважаемые и высокоморальные люди. Вроде королей. Ему нужен мандат, полномочия от людей с принципами, вызывающих уважение, которых уважает он сам. Понимаешь? Итаскийские головорезы – лишь орудия, в его глазах это вообще не люди. Он считает их пылью под ногами, а на их мораль можно лишь наплевать. Волосатый тролледингец и толстый старый негодяй с востока, то есть я, вовсе немногим лучше, но с точки зрения Гаруна – это честные, уважаемые люди. Соображаешь?

– По-своему его можно понять. Похоже, интуиция меня не подводит. Я всегда думал, почему он никогда не поручал нам грязную работу. Да…

Насмешник внезапно сделал нечто совершенно ему несвойственное – отодвинул стул, хотя на столе еще оставалась еда. Рагнарсон двинулся следом за ним к выходу.

– Не связывайся с Гаруном, – сказала Непанта. – Прошу тебя.

Насмешник внимательно посмотрел на нее. Она была напугана.

– Что я могу сделать? Если уж он что-то решил, то его не удержать, словно ледник.

– Знаю. – Она прикусила губу.

– Но мы на самом деле ничего не планируем. Гаруну придется как следует постараться, чтобы убедить нас во что-либо ввязаться. Мы уже не настолько голодны, как бывало когда-то.

– Может быть. А может, и нет. – Она начала убирать со стола. – Насмешник не жалуется, но он не для этого создан. – Она обвела рукой дом. – Он живет здесь и пытается остепениться ради меня, но он был бы куда счастливее, сидя без гроша где-нибудь под дождем и пытаясь убедить старух, что он ясновидец. И потому он точно такой же, как и Гарун. Безопасность ничего для него не значит. Все, что имеет для него значение, – поединок разумов.

Рагнарсон пожал плечами, понятия не имея, что ей хотелось бы услышать. Он был полностью с нею согласен.

– Из-за меня он стал несчастен, Браги. Сколько прошло времени с тех пор, когда ты видел его прежним шутом? Как давно ему приходила в голову какая-нибудь дикая мысль, например что Земля круглая или что ее, словно лодку, тянут утки по морю вина? Браги, я его убиваю. Я люблю его, но, во имя богов, не даю ему вздохнуть полной грудью. И ничего не могу с этим поделать.

– Мы те, кто мы есть, и будем теми, кем должны стать. Если он выберет прежнюю жизнь – будь терпелива. В одном нет сомнения: ты его богиня, и он вернется, чтобы остаться. Уходя в прошлое, многое обретает романтическую ауру. Доза реальности может оказаться лекарством.

– Возможно. Что ж, идите поговорите. А я пока приберусь.

Казалось, она вот-вот разрыдается.

Наступила темнота, но Рагнарсон и Насмешник все еще сидели на крыльце с бочонком пива. Они почти не разговаривали – настроение не располагало к воспоминаниям. Браги размышлял о хозяйстве Насмешника. Тот по-настоящему тяжко трудился, но все вокруг выглядело основательно запущенным – не хватало терпения и мастерства заботливого строителя. Возможно, дом Насмешника и переживет своего хозяина, но наверняка не простоит столетия, как дом Рагнарсона.