Георгий Савицкий - Круговая оборона [litres]

Пока что все эти силы только лишь разворачивались, но когда они достигнут оперативной готовности, неприступный Севастополь будет окончательно блокирован еще и с моря.

А генерал-полковник фон Манштейн все же получит еще одну возможность стать генерал-фельдмаршалом…

Вечером свободные от службы офицеры собрались в кают-компании бронебашенной батареи. Сейчас стояло относительное затишье и была возможность ввести нормальное, без авралов боевое расписание вахт. Алексей, весь день проверявший приборы управления огнем, наконец отложил все дела.

На флоте кают-компания является душой всего офицерского коллектива, здесь, по строгим неписаным правилам военно-морской жизни, запрещены разговоры о политике и прочей суете. Друг друга офицеры в кают-компании называют по имени или по имени-отчеству, без чинов и званий. Ссориться здесь или выяснять отношения – признак дурного тона. Опять же, по неписаному обычаю, старшим по кают-компании на флоте был не капитан, а старпом. На 35-й батарее почетную обязанность «хозяина и ревнителя традиций» исполнял помощник командира батареи Виктор Никульшин.

Здесь отдыхали душой. В углу небольшой, но уютной комнаты, отдавая дань военно-морским традициям, стояло пианино. Сейчас за ним наигрывал «Раскинулось море широко» инженер-электрик батареи, воентехник первого ранга Николай Широков. Свободные от вахты офицеры играли в шахматы, карты на батарее Алексей строго-настрого запретил.

– Никаких игральных карт – только топографические! – пошутил он.

Офицеры и матросы шутливый намек командира поняли сразу.

– Шах и мат! – завершил партию комиссар батареи Виктор Иванов. – Учись, Коля, шахаматы – это древнейшая военно-тактическая игра. Ею должен в совершенстве овладеть каждый офицер!

– Эх, Иван Ефимович, конечно, с вашим-то опытом!.. – сокрушенно развел руками начальник химслужбы лейтенант Николай Резаев.

– Что-то засиделись мы: шахматы, пианино, скоро квартет с виолончелью пригласим!.. А воевать-то когда?.. – недовольно спросил молодой младший лейтенант Василий Афанасенко.

– А вот это, Вася, как раз тебе виднее!.. – рассмеялся Алексей. – Ты же у нас начальник связи. А вот по поводу квартета с виолончелью – это ты здорово придумал. Надо подумать, может, действительно пригласим девушек из Севастопольского дома офицеров?

– Товарищ командир, вам шифровка! Получена только что. – В центральный пост управления стрельбой батареи почти вбежал лейтенант Афанасенко.

Алексей как раз находился на вахте и принимал доклады с главного дальномерного поста. Наблюдатели в бронированных рубках, снятых с линкора «Измаил», следили за обстановкой сквозь мощную оптику. Основной командно-дальномерный пост находился в четырехстах пятидесяти метрах севернее, запасной КДП – южнее на расстоянии двухсот метров. Обе массивные бронированные рубки могли противостоять мощным пятнадцатидюймовым снарядам противника и выдерживать попадание авиабомбы весом в тонну. Командно-дальномерные посты являлись «глазами» батареи, а Центральный пост управления стрельбой – «мозгом».

Командир батареи принял из рук начальника связи бланк секретной шифротелеграммы с красной полосой по диагонали. Пробежал глазами текст и отдал обратно начальнику связи.

– Ну, Вася, вот ты и дождался, засиживаться, как ты недавно выразился, более не придется. – Алексей снял с креплений массивную телефонную трубку внутренней связи. – Внимание, всем отсекам – боевая тревога!

Старшина Центрального поста Николай Ярыгин включил тревожную сирену, а старшина батареи Борис Климентьевич Мельник продублировал или, как говорят на флоте, «отрепетовал» сигнал.

Приказ срывал матросов с коек, по сводчатым коридорам-потернам, проложенным в глубине железобетонного массива батареи, гулко разносилось эхо тяжелых матросских ботинок. От топота вибрировали крутые металлические лестницы подземных уровней-этажей. Щелкали кремальерные запоры массивных бронедверей, разделяя отсеки «непотопляемого линкора». С привычным металлическим лязгом проворачивались массивные механизмы. Оживал сложнейший боевой механизм.

– Товарищи офицеры, поступила шифровка штаба Севастопольского фронта: вскрыть пакет № 17, – обратился Алексей к офицерам боевого управления на Центральном посту.

Он подошел к вмурованному в стене сейфу, вставил личный ключ и открыл массивную дверцу. В присутствии помощника командира Виктора Никульшина и комиссара батареи Виктора Иванова комбат вскрыл секретный пакет номер семнадцать. Этот пакет был доставлен спецпосыльным две недели тому назад.

« Боевой приказ.

Обеспечить огневое подавление противника в районе н.п. Балаклава. Держать под огневым контролем прилегающие дороги до пер. Байдарские ворота. Расход боеприпасов не ограничен. Связь с подразделениями держать по рации на частоте 152.2 МГц, запасной канал связи – 108.8 МГц. Генерал-майор береговой службы П. Моргунов ».

– Все ясно?

– Так точно!

– Вопросы?

– Никак нет!

– К выполнению боевого задания – приступить! – скомандовал Алексей.

Тут же последовала перекличка команд по внутренней связи, расчеты различных служб заняли места согласно боевому расписанию. Моряки-артиллеристы береговой батареи действовали четко и слаженно, с 22 июня и за весь предыдущий, самый тяжелый и кровопролитный год войны они отточили свои навыки до автоматизма, научились еще и смежным воинским специальностям. Конечно, кто жив остался…

От комендоров орудий, обслуги погребов боезапаса, расчетов командно-дальномерных постов, поста связи, радиолокаторщиков, персонала электронной вычислительной машины – наиболее засекреченного подразделения, из других отсеков «сухопутного линкора» пришли соответствующие доклады.

– Товарищ кормандир, батарея к бою готова, – доложил помощник Виктор Никульшин.

– Понял, товарищи офицеры, необходимо рассчитать условия стрельбы. Балаклава находится от Севастополя на расстоянии шести километров, поэтому стрелять будем половинным зарядом при максимальном значении угла вертикальной наводки орудийных стволов – тридцать пять градусов. Уточнить координаты, выработать расчеты для вертикального и горизонтального наведения.

– Есть, выполняем.

Географические координаты целей – широта и долгота теперь преобразовывались в строчки уравнений, значения которых трансформировались через синусы, косинусы и тангенсы углов в конкретные значения, которые затем передаются наводчикам в обе башни 305-миллиметровых орудий. Офицеры-артиллеристы во главе с Алексеем готовили данные, чтобы ввести их в ПУС – прибор управления стрельбой, своеобразный электромеханический компьютер.