Марв Вульфман - Бэтмен. Рыцарь Аркхема [litres]

«Студия «Панесса»?» Бэтмен нахмурился. «Совпадение, или Пугало знал?» Но он лишь кивнул Гордону.

– Не волнуйся, Джим, я с ними разберусь.

Гордон вымучил из себя улыбку.

– Мы работаем не покладая рук весь день, но, мне кажется, что ситуация продолжает становиться хуже, а не лучше. Нам все тяжелее продолжать работу. Как ты справляешься?

– Не свожу глаз с цели, – ответил Бэтмен. – Мы хотим, чтобы Готэм был свободен от страхов. А Пугало и есть страх. Мы должны разобраться с ним. Все остальное второстепенно.

Гордон кивнул.

– Знаешь, я никогда не возражал против активных нападок на Джокера. Я хочу сказать, он был безумен, смертельно опасен, да боже правый, он был повинен в любом грехе, который я только смогу назвать, и еще в нескольких. Но пусть даже его тактика была непредсказуемой, все равно это были стратегии, придуманные человеком. Но я даже не могу понять, что задумал Пугало .

– Пугало – тоже человек, Джим. И мы остановим его точно также, как мы остановили Джокера.

– Я знаю, что он тоже человек. Но его оружие – не пули и хитрости, а химикаты и токсины. Щиты способны остановить пули, а хорошо продуманный план может предусмотреть почти любую хитрость, но как ты остановишь распространяемый по воздуху яд? Меня это до чертиков пугает.

– Возможно, у меня уже есть решение этой проблемы, – ответил Бэтмен, мельком глянув на Ядовитый Плющ. Она снова напевала ту же песенку. – И я прямо сейчас везу ее тебе.

Изолятор департамента полиции Готэма был забит под завязку. Гордон уже привык к этому. Всякий раз, стоило только полиции показать хоть малейшие слабость или разлад, городские отбросы пытались проявить себя. Может, они и были трусами, но они были достаточно умны, чтобы унюхать подвернувшуюся возможность.

Бэтмен привел Плющ за скованное наручниками запястье в большую комнату, полную копов и нескольких гражданских сотрудников, решивших остаться в Готэме и помочь поддерживать в нем порядок. Эти люди трудились столь же усердно, как и обычные полицейские, и именно эти люди были той самой причиной, по которой Бэтмен продолжал свои попытки спасти этот город. Они были надеждой Готэма и его будущим.

Гордон разговаривал по телефону. Точнее, он кричал на того, кому не повезло оказаться на другой стороне провода.

– Массовые беспорядки? Да быть того не может! Послушай, на улицах настоящая война, и у нас нет ни людей, ни снаряжения, чтобы остановить сразу всех и повсюду! – Комиссар на мгновение замолчал, выслушивая собеседника. – Вейл, я знаю, ты чертовски хорошая журналистка, и ты всего лишь делаешь свою работу, но и я занят тем же самым. Однако ж, если тебе нужна цитата, как насчет такой? «Несмотря на то, что обстоятельства складываются не в нашу пользу, полиция Готэма прилагает все усилия, чтобы выполнять свою чертову работу максимально хорошо. Если люди хотят помочь, им следует убраться из города куда подальше до того, как плохие парни перекроют его, и они окажутся в ловушке». Достаточно хорошо для тебя? И, Вейл, а ты какого черта еще тут? – Он с силой швырнул телефонную трубку и прорычал. – Они что, всерьез считают, что я тут сижу и в потолок плюю? – Он поднял взгляд и заметил Бэтмена, входящего в помещение с Плющом на поводу. – Так-так-так, вы только поглядите, что летучая мышь принесла, – фыркнул он, – на одного психопата на улицах меньше.

– Звуконепроницаемая камера готова? – поинтересовался Бэтмен.

– Лучшая продукция «УэйнТех».

Плющ покачала головой.

– Ну прекрасно. Еще одна камера. Уверена, что вы все почувствуете себя в куда большей безопасности, как только такая вся опасная я окажусь под замком.

Бэтмен вернулся к бэтмобилю, и машина умчалась прочь.

До того момента, как Пугало исполнит свою угрозу, оставалось чуть больше пяти часов. Город был переполнен. Те, кому не удалось покинуть Готэм, равно как и те, кто даже не предпринимал такой попытки, высыпали на улицы и беспорядочно бегали во все стороны. На всем Бродвее не осталось ни одного целого окна, неразграбленного магазина или автомобиля, который не перевернули бы и не подожгли.

Немногие оставшиеся полицейские пытались поддерживать порядок, но их было всего несколько сотен. На каждое их успешное действие приходился десяток провалов.

Меньше тысячи пожарных также патрулировали улицы. Они были в полном облачении и кислородных масках, надетых на случай, если Пугало выпустит свой токсин раньше обещанного.

Им удавалось справляться с небольшими возгораниями, разгоревшимися практически в каждом квартале, но большие пожары были вынужденно предоставлены сами себе. Как и в случае с полицией, пожарных было слишком мало, чтобы их действия имели какое-то значение.

Томас и Марта Уэйны любили этот город и использовали свое неисчислимое состояние, чтобы помочь Готэму вернуть былое величие. Уэйны верили, что люди по природе своей хорошие, и изо всех сил пытались спасти город от ада, который делал все, что только мог, чтобы поглотить его. Но в ответ на всю свою доброту они были бесцеремонно убиты каким-то ничтожеством с пистолетом в руках.

Их сын, Брюс Уэйн, не мог разделить их масштабное видение. Он тоже искренне переживал за судьбу Готэма, но у него был другой подход. Брюс хотел избавиться от всех остальных ничтожеств с пистолетами в руках. Давным-давно, стоя в том переулке в луже крови своих родителей, он пообещал самому себе, что сделает все, что в его силах, для того, чтобы ни одному ребенку больше не пришлось пройти через подобную трагедию.

Мать и отец пытались достичь недостижимого совершенства. Их сын всего лишь надеялся, что ему удастся сохранить невинные жизни.

Пока Бэтмен несся сквозь окружившее его безумие, Готэм балансировал на грани. В точности как он балансировал на этой грани уже давно, больше, чем Бэтмен вообще мог сосчитать. Проносясь мимо вопящих толп перепуганных горожан, Темный Рыцарь боялся, что Пугалу наконец удалось столкнуть Готэм в пропасть.

Бэтмен нажал на кнопку передатчика, и на экране появилось лицо Оракула.

– Есть какой-то прогресс с анализом токсина ужаса?

– Хотелось бы, – ответила Барбара, – но процесс занял чуть больше времени, чем я рассчитывала. Приезжай в Часовую башню, если будет такая возможность. Мне бы не помешал свежий взгляд .

– Хорошо. Скоро буду. Но не могу обещать свежий взгляд. Это была длинная ночь. – Оборвав связь, Бэтмен сделал долгий, глубокий вдох и утопил педаль газа в пол.

На том свете выспится.

Когда катастрофическое землетрясение сравняло с землей большую часть Готэма, Часовая башня в центре города оказалась одним из немногих зданий, которые катаклизм практически не затронул.