Сара Хеннинг - Наследницы моря [litres]

Руна сглатывает:

– Никогда? Даже с помощью ножа?

– Условия ее сделки иные. Магия серьезно относится к превращениям – море не сможет забрать ее. – Я обхватываю щупальцем талию девушки. – А вот твоя сделка другая.

Я слежу за ее глазами, позволяя усвоить сказанное. Губы русалки начинают дрожать. Я ее не виню – Руна чувствует, что уже потерпела неудачу. Ведь ее сестра никогда не сможет стать русалкой. Однако глаза девушки остаются горящими и неподвижными.

– Твоя сделка, Руна, будет касаться определенного действия. Ты должна помочь сестре. Но все же Алия должна убить парня этим ножом. Этого я не могу изменить. Ее жизнь была ее сделкой, не твоей. – Правда еще больше сокрушает несгибаемость Руны. – Но оказавшись рядом, как и всегда, ты наделишь сестру самой большой силой. Хочешь, чтобы я продолжала?

Руна подавляет всхлип и кивает.

– Когда Алия позволит крови пролиться на ноги, чтобы выжить, ты должна кое-что сделать, чтобы вернуться в море. Тебе нужно забрать красное кольцо парня и нож. Потом ты должна брызнуть кровью короля на свои пальцы ног. Если не сделаешь хоть что-то к концу четвертого дня после твоего прибытия туда, включая передачу мне кольца и ножа, ты навсегда останешься человеком.

Она сглатывает:

– Я… я не стану пеной в приливе? Если потерплю неудачу, то стану человеком?

– Не думай, что потерпишь неудачу, – ты пришла сюда не ради провала.

Девушка мгновение крепко жмурится и потом возвращается ко мне.

– Хорошо.

Мое щупальце соскальзывает с ее талии. Я отпускаю руки русалки, пока она повторяет мои слова. Правда, тут о многом нужно подумать. И полагаю, Руна в последнюю очередь желает стать человеком – в отличие от Алии. Но это было до вести о том, что ее сестра может умереть.

– Итак, ты согласна?

Рука кивает, прежде чем произнести слова:

– Да, я согласна.

Я смотрю на русалку внимательно, чтобы убедиться в искренности ее слов. Но Руна не дрожит под моим тяжелым взглядом.

– Дай мне нож.

Она молча протягивает оружие. Немного колеблясь, я берусь за рукоять и подношу нож ближе. Изучаю неровный край – так хорошо вырезанный коралл, что он почти прозрачен в своей остроте.

– Дай мне свою руку.

Русалка протягивает левую руку над котлом. Умная девочка. Она держала нож в правой руке, доминантной. Может, русалка и верит в предстоящее превращение, однако она сомневается, что я не отправлю ее на миссию без какой-то важной части тела.

Чтобы показать свое доверие, вместо этого я обхватываю ее запястье шелковистым, гладким и нежным щупальцем. Котел глубокий и темный, словно ночь. Из него поднимается жар – часть моей особенной магии. Я поднимаю руку над котлом, чтобы наши руки оказались рядом. А потом без предупреждения или сомнения провожу ножом по своей ладони. Темная, как оникс, кровь стекает в серую гладь воды. Искрясь, жидкость медленно смешивается с магией, что клубится внутри.

Взгляд девушки остается прикованным к ножу. Руна ждет, понимая, что наступила ее очередь. Моя кровь стекает на ее открытую белую ладонь. Потом нож рассекает и ее кожу. Руна не двигается, не отстраняется и даже не морщится. Красная, словно цветы ее сестры, кровь смешивается с серостью. Я беру русалку за руку и сжимаю. Наша кровь стекает в котел одним ручейком.

С каждой новой каплей котел загорается мягким внутренним светом. У него то же серебристое свечение, что и у полной луны на мелководье. Завораживающие лучи отражаются вспышками звезд в янтарных глазах девушки. Я делаю глубокий вдох и затем позволяю глубокому и командному голосу эхом отдаться от полипов, используя все силы, которые мне дали ее цветы.

– Lif. Saudi. Minn lif. Minn bjod. Seiðr. Seiðr. Seiðr.

Когда я произношу последние слова заклинания, котел начинает дрожать от света – ослепляющего и яркого. Такого сильного, что он превращает весь этот песочный мир в чистую яркую белизну.

Когда заклинание завершено, свет мгновенно уходит. В глубинах котла кружится серебристая жидкость – словно там расплавлены лучшие жемчужины океана.

Я поднимаю перед нами щупальце, сжимая в нем маленькую бутылочку. Она похожа на ту, что я дала Алии. Это пузырек светлого зеленого цвета, он словно олицетворяет силу нового весеннего солнца. Я опускаю бутылочку в зелье, наполняю ее до краев, а потом закрываю пробкой.

– Пей это зелье небольшими глотками. Так ты не утонешь, – говорю я, а потом в последний раз напоминаю: – У тебя четыре дня на себя. Два на сестру. Кольцо, нож, кровь.

Девушка осторожно хватает бутылочку и нож и прижимает к сердцу. А потом повторяет список действий.

– Кольцо, нож, кровь.

Когда она поворачивается, клянусь, я снова слышу ее голос. Он шепотом повторяет одну и ту же фразу:

– Я иду, Алия. Я иду.

На поверхности первые лучи рассвета уже скользят по горизонту. Яркое белое сияние над проливом Эресунн обещает быстрое приближение солнца. Утренний свет касается берегов Хаунештада и подсвечивает верхушки гор за городом. Все остальное же пока покрыто стальными тенями логова морской ведьмы.

Игра рассвета могла бы показаться красивой, если бы не означала: для Алии потерян еще один день.

Я иду, Алия. Я иду.

Я придерживаюсь теней от скал, обнимающих черную бухту морской ведьмы. Зелье в одной руке кажется таким же тяжелым, как нож в другой. Мне нужно найти место для превращения. Кажется, морская ведьма упоминала: лучше всего принять зелье на мелководье. Легко представить Алию два рассвета назад, превращающуюся на главном пляже. Она подобрала время так, чтобы совпасть с любимыми утренними прогулками короля. Она неделями пропускала завтрак, чтобы просто посмотреть, как он бродит по берегу, бросает палки собакам и осматривает свое королевство.

Но с нынешнего места я вижу: главный берег Хаунештада уже заполнен горожанами. В доках возле берега шумят люди. Виднеются запряженные лошадьми и везущие груз телеги, мигающие фонарями, которые через пару минут уже не понадобятся. Многие поднимаются прямо по узкой кирпичной дорожке. Она бежит вдоль океана и ведет к Ольденбургскому замку. Эти люди перевозят вещи, необходимые для подготовки к свадьбе, – в этом я уверена.

Остальная часть пляжа тоже воспевает предстоящее событие. Крошечные бумажные фонарики свисают с шестов на главной площади ближе к замку. Костровая яма находится на одной стороне, на другой – алтарь. Мне однажды сказали, что Ольденбургам нравилось жениться у моря, на палубах их великих кораблей. Но, полагаю, праздник бы обернулся катастрофой, если бы свадебная процессия попала на мину в водах, которые жених считает своими.

Я не вижу молодого короля на утренней прогулке. Пока нет. Но, скорее всего, он скоро здесь окажется. Возможно, с Алией, если мне повезет. Я засовываю нож и бутылочку в лиф, прижав их к колотящемуся сердцу и семенам рикифьора. Цветки я спрятала туда перед возвращением в логово ведьмы. Теперь мой ценный груз в безопасности. Я огибаю черный грот и выбираюсь с другой стороны Хаунештада – ближе ко входу в замок с его мраморным балконом. Здесь утесы встречаются с водой. Это место так отличается от остальных плоских территорий маленького королевства Дания.