Ребекка Росс - Восстание королевы [litres]

– Шон, – прошептала я, беря его за руку. Он медленно открыл глаза. Я придержала его голову, чтобы дать воды. Он был слишком ослаб, чтобы говорить, так что я просто сидела рядом, сжимая его пальцы. Я не хотела, чтобы он умер в одиночестве.

Не знаю, сколько я просидела перед ним, пока не пришла она. Ветерок ворвался в палатку, коснулся спутанных прядей, закрывавших мне шею, я обернулась и увидела Изольду. Она глядела на меня и моего брата.

Королева подошла к нам и опустилась на колени, чтобы осмотреть Шона.

– Миледи, – сказал один из лекарей, почтительно ей поклонившись, – миледи, это предатели.

Я знала, на что он намекал. Они – предатели и должны умереть в этом шатре, без ее целительной магии. Я бросилась объяснять Изольде, что Шон – не предатель и сражался за нее.

– Я знаю, – ответила она и осторожно взяла Шона за руку.

Глаза моего брата распахнулись, устремились к королеве. Я смотрела, как воздух мерцал вокруг нас, пока Изольда лечила рану Шона. Свет дробился, словно она была магическим кристаллом, дыхание Шона замерло. Королева медленно и осторожно сшивала его рану незримыми нитями.

Мои ноги совсем онемели, когда она закончила и предложила ему воды.

– Ты будешь чувствовать слабость еще несколько дней, – обратилась к моему брату Изольда. – Отдыхай, Шон Аллена. Как только окрепнешь, поговорим о будущем твоего Дома.

– Да, миледи, – выдохнул он.

Изольда встала и ласково коснулась его плеча, а затем пошла к остальным, исцеляя одного за другим предателей, видя их возможности, а не прегрешения.

Я не могла лечить, но могла помочь. Я разносила суп и краюшки хлеба, слушая истории, которые сплетались вокруг, истории о храбрости и страхе, об отчаянии и о возвращении, об утрате и о воссоединении.

Я кормила, убирала трупы, слушала, пока не устала так, что уже не могла думать, и ночь набросила на небо свой плащ, расшитый сотнями звезд.

Я стояла в поле, дыша темнотой. Трава была все еще смята и испачкана кровью. Я смотрела на созвездия. Недели назад я гадала бы, какое из них окажется моим. Сейчас я думала лишь о том, куда направлюсь, где останусь. Я сделала почти все, что хотела. И теперь… не знала, где мое место.

Я услышала тихие шаги. Человек шел во тьму, чтобы найти меня. Я обернулась и сразу узнала Журдена. Звездный свет играл в серебре его волос. Наверное, он понял, о чем я думала, с легкостью прочитал по моему лицу.

Он прижал меня к себе, чтобы мы вместе могли полюбоваться звездами, а затем еле слышно произнес:

– Пойдем домой, Бриенна.

Земли лорда Мак-Квина, замок Фионн.

Три дня спустя я отдыхала в кружевной тени одинокого дуба. К моим бриджам и рубашке пристала дорожная пыль. Несси, высунув язык, сидела рядом. С простиравшихся вокруг полей только что сняли урожай, в воздухе пахло жирной землей, колосьями, золотыми от песен, которые пели жнецы, орудуя серпами.

Замок Журдена – Мак-Квина – стоял в центре луга, тени с гор касались его крыши лишь ранним утром или поздним вечером. Построенный из белого камня, он казался скромным, не столь величественным, как другие, вроде Дамэна. Но его стены были согреты теплом огня и историй, дружбы и верности.

Они были стойкими.

Законный лорд наконец возвратился домой.

Я видела, как люди приветствовали Мак-Квина, окружив его во дворе, украшенном анемонами, травами и лентами. В этот миг я почувствовала тоску по Валении. Это удивило меня. Возможно, причиной всему были ленты цвета страстей, украшавшие мощеный двор, или вино, которое нам поднесли: я знала, что бутылка прибыла с другой стороны канала.

Я предпочла уйти в поля сразу после того, как меня представили дочерью Мак-Квина, и осталась под этим деревом. Мне хотелось сидеть рядом с верной собакой, смотреть, как солнце плывет по небу, сплетать длинные стебли трав и думать обо всем, что случилось.

– Думаю, тебе стоит выбрать восточную комнату, – заявил Люк. Я подняла голову и увидела, что он идет ко мне. – Она просторная, там полно книжных полок и прекрасный вид, когда встает солнце.

Я улыбнулась. Он сел рядом, не обращая внимания на недовольное ворчание Несси. Я не могла думать о том, какую комнату выбрать: слишком многому предстояло случиться в скором времени… Коронация Изольды, суд над Ланноном. Мы должны были исцелить мир от язв тирании. Я гадала, что принесут нам грядущие дни, как буду чувствовать себя в новой жизни.

– Хотя, – продолжал Люк, стряхивая жучка с рукава, – у меня есть предчувствие, что ты не останешься в замке надолго.

Я с любопытством взглянула на него. Он был готов к этому и вздернул бровь с раздражающей братской уверенностью.

– Что это значит? – спросила я.

– Ты знаешь, сестра. Стоит ли мне усложнять ему жизнь?

– Понятия не имею, о чем ты. – Я сорвала еще одну травинку и смяла ее, чувствуя на себе взгляд Люка.

– Неудивительно, – усмехнулся он. – Старые легенды утверждают, что почти всем мэванским лордам приходилось непросто: и на войне, и в любви.

– Гм?

Люк вздохнул, сорвав клевер:

– Думаю, я должен вызвать его на поединок. Да, это будет лучшим выходом.

Я ткнула его локтем и ответила:

– Думаю, цыплят надо считать по осени, милый брат.

Но его улыбка говорила об обратном.

– Я слышал, Эодан Морган – превосходный мечник. Мне стоит подготовиться.

– Хорошо, хватит , – засмеялась я и снова пихнула его.

В последний раз мы виделись с Картье три дня назад, в тронном зале. Казалось, прошел год. Теперь он стал лордом, у него были люди и земли, требующие внимания. Я сказала себе, что не увижусь с ним до суда над Ланноном, в конце следующей недели, но и тогда мы будем заняты делом.

Пока Люк не принялся дразнить меня снова, мы увидели бежавших по полю детей. Они искали его.

– Лорд Лукас, – восторженно закричала маленькая девочка, заметив его под дубом, – мы нашли вам лютню! Она в зале.

– Отлично! – Мой брат поднялся, стряхнул приставший к одежде клевер. – Послушаешь с нами музыку, Бриенна?

Это заставило меня вспомнить о Мириай, и моя грудь оказалась слишком тесной для сердца. Улыбнувшись, я качнула головой:

– Иди без меня, брат. Я скоро к вам присоединюсь.

Он медлил. Думаю, он попросил бы меня снова, если бы маленькая девочка не схватила его за рукав, со смехом потянув за собой.

– Последний, оказавшийся на дворе, съест тухлое яйцо, – выкрикнул Люк, и дети, визжа от восторга, бросились через поле. Он побежал за ними.

Я подождала, пока не увидела, что он оказался во дворе последним, и с удовольствием посмотрела бы, как Люк ест тухлое яйцо, но у меня было неспокойно на сердце. Я встала и направилась к роще деревьев, что росли у реки. Несси трусила рядом. Мы дошли до серебряной нити воды, остановились на мшистом берегу.