Пол Стюарт - Сокровище змеелова [litres]

Мика остановился, но кулаки не разжимал, опасаясь, что Клив не побеждён окончательно.

– Ты закончил? – спросил Клив неожиданно грубым голосом.

Собиратель яиц поднял голову. Из уголка рта у него сбегала струйка крови; левый глаз заплыл и теперь напоминал перезревшую сливу. Он схватился за живот и скривился от боли.

– Довольно… – сказал он, задыхаясь. – Ты победил меня честно и справедливо, парень, – гримаса боли снова исказила его лицо. – Похоже, ты сломал мне ребро, а то и не одно…

Мика смотрел на него во все глаза. Кулаки разжались.

Опустив голову, Клив приподнял руку и слегка взмахнул ею в воздухе. Мика колебался. Собиратель яиц застонал, Мика схватил протянутую руку и помог ему подняться на ноги…

Клив своим бугристым лбом ударил Мику прямо в нос. Тот остолбенел и на секунду ослеп. Тут же он почувствовал резкий удар в пах, и узловатые руки с силой толкнули его назад. Он тяжело рухнул на землю, ударившись головой о камень. В ушах звенело, перед глазами сыпались искры.

Через несколько секунд Мика почувствовал, что кто-то тянет его за ботинок. Он широко распахнул глаза. Клив, зажав между зеленоватыми зубами нож, сидел у него в ногах и сосредоточенно хмурился, стаскивая с него ботинки. Резким движением он стянул один и принялся за второй: уцепился за каблук обеими руками и тянул изо всех сил.

«Дурак! – проклинал себя Мика. – Попался на удочку и получил в нос!»

Клив справился со вторым ботинком. Он вытащил нож изо рта; Мика не успел и пошевелиться, как Клив прыгнул ему прямо на грудь, больно врезавшись острыми коленями ему в рёбра и выдавливая воздух из его лёгких. Одним плавным движением ножа Клив распорол его куртку вместе с рубашкой и приставил острое лезвие к незащищённой шее.

– Я было собирался оставить тебя в живых, парень. Пока ты меня не разозлил, – прорычал Клив; холодный металл медленно скользнул по коже у самого горла, и Клив усмехнулся, увидев ужас на лице Мики. – Ты сам виноват в том, что сейчас произойдёт…

Злорадное выражение на лице Клива сменилось удивлённым, и тут его с силой отшвырнуло назад. Мика вдохнул полной грудью.

Он приподнялся на локтях. Высокий мужчина с тёмными глазами и бритой головой держал Клива за шкирку, стянув ему ворот огромным тугим кулаком. Клив взвизгнул от ярости и, резко вывернувшись, нацелил свой нож прямо в глаз незнакомцу.

Но мужчина был слишком быстр и силён. Он поднял колено, схватил Клива за предплечье и резко опустил его себе на ногу, с треском сломав кость. Затем мужчина вытащил из-за пояса нож и вонзил в грудь Кливу по самую рукоять. Тёмная густая кровь в одно мгновение залила грудь и живот Клива. Он качнулся назад, одна рука сжимала рану, вторая висела плетью, и Мика увидел, как жизнь угасла в его глубоко посаженных глазах. Его повело вперёд, и он завалился в грязь лицом. Мужчина посмотрел на него, приподняв бровь. Затем вложил нож в ножны и почесал голову.

– Странный способ приветствовать незнакомца, – спокойно сказал он; голос у него был суховатым, однако недобрым его назвать было нельзя. – Короткая доброжелательная беседа – и наше знакомство развивалось бы в куда более цивилизованном русле. И всё же, – он потрогал труп носком ботинка, пожал плечами и обернулся к Мике; выражение его лица было вполне дружелюбным. – А ты что скажешь, сынок?

Мика с трудом поднялся на ноги. Он стоял в луже грязи, перемешанной с кровью. К горлу подступала тошнота.

– Он… Он напал на меня, – сказал Мика надтреснутым голосом. – Пытался отнять мои вещи.

Мужчина кивнул, и доброжелательное выражение его лица сменилось озабоченным.

– Хорошо тебя тряхнуло, а, сынок?

Мика кивнул, пытаясь проморгать слёзы и дождь, заливавший ему глаза. Он совсем продрог. Его светлые волосы потемнели от воды и грязи. Босой, он неловко переминался с ноги на ногу, сгибал и разгибал пальцы рук, подёргивал плечами. Мужчина наклонился, поднял отброшенные ботинки и повертел их в своих огромных руках.

Лицо у него было широкое, с правильными чертами; его даже можно было назвать брутальным, если бы не улыбка и добродушный блеск тёмных глаз. От щетины его челюсть казалась чёрно-синей, а заострённый нос мужчины был чуть вздёрнут, что придавало его суровому лицу что-то юное, даже мальчишеское.

Мика сразу заметил, что на мужчине было длинное пальто, какие носят бывалые странники; всё необходимое снаряжение тоже было при нём. Походный мешок, сползший у него с плеча перед схваткой, лежал возле его ног. Он был так же хорошо упакован и туго завязан, как мешок Илая.

Мужчина поднял голову.

– Отличная работа, – сказал он и протянул Мике ботинки. – А теперь надень их, сынок, и займёмся твоим врагом.

Мика взял ботинки и, прислонившись спиной к скале, натянул их один за другим. Затем он наклонился и тщательно зашнуровал их. Покончив с ботинками, он поднял голову и увидел, что мужчина присел возле тела Клива и шарит в его карманах. Сначала он вытащил знакомый нож, затем медную подзорную трубу. Он обернулся к Мике.

– Это твоё?

– Да, сэр, – ответил Мика, невольно впечатлившись тем, как быстро и ловко Клив умудрился отобрать все его ценности.

Он забрал вещи, которые протягивал ему мужчина: нож вернул на пояс, цепочку надел через голову и оставил трубу висеть поверх одежды.

– Ещё что-то?

Мика похлопал по карманам.

– Моя жестяная коробочка, – сказал он.

Мужчина снова запустил руку в карман Клива и принялся рыться в нём.

– Она? – спросил он через минуту и вернул Мике коробочку; затем мужчина подмигнул. – Посмотрим, что ещё у него есть? Что скажешь?

Мика кивнул, и, натянув на голову шляпу, молча наблюдал, как мужчина развязывает рюкзак Клива и достаёт его содержимое. Там нашлись ещё три подзорные трубы, с полдюжины ножей, кое-что из видавшего виды нижнего белья, немного еды; а с самого дна мужчина достал старую, бережно завёрнутую в ткань куколку из сухих кукурузных листьев.

Что-то больно кольнуло Мику прямо в сердце: он увидел знакомую фигурку, какие делают на равнине после сбора урожая; такими на урожайную луну обмениваются влюблённые. Этот жестокий собиратель яиц, лежавший ничком в грязи, когда-то так же, как и он, Мика, пахал землю, молодой, полный надежд, влюблённый…

– Похоже, ты был не первым, кого он подкараулил, – сказал мужчина, оглядываясь на Мику, и фыркнул. – Зато точно стал последним… Что-нибудь из этого тебе пригодится, сынок?

– Я возьму вот это, – сказал Мика, поднимая с земли кукурузную куколку и осторожно заворачивая её в ткань.

Тут мужчина нахмурился.

– Что это у тебя там?

Но смотрел он вовсе не на куклу, а на грудь Мики, и тот опустил голову: он и не заметил, что Клив распорол ему куртку и ситцевую рубашку. Мужчина встал и приблизился к Мике. Прищурившись, он рассматривал шрам на его груди.