Мэделин Ру - Суд теней [litres]

От нее ничего не осталось. Лишь наши плащи уцелели среди обломков.

– Мне нужно, чтобы ты перевела конец.

Мистер Морнингсайд изучал мой перевод, продолжая есть лимонный торт в глазури, кусок которого лежал на тарелке перед ним.

– Все это хорошо. Более того – отлично, но я должен знать, чем все заканчивается, – произнес он, роняя пачку бумаги передо мной на стол.

От необходимости щуриться, читая при тусклом свете свечи, у меня болели глаза, пальцы были перепачканы чернилами.

Я откинулась на спинку стула и безмолвно уставилась на дневник. В моей голове родилось множество вопросов.

– Куда они идут? – добавил мистер Морнингсайд. – Где они остановились? Найди это место и переведи его. Все остальное, моя дорогая, – пояснил он, приподняв брови и вонзая вилку в свой десерт, – это лишь глазурь на торте.

Я возмущенно смотрела на него. Его жизнерадостность действовала мне на нервы.

– Вам известно, что здесь находится мой отец? – поинтересовалась я, складывая руки на животе. – Вы ему так и не написали…

– Я собирался это сделать.

– Вы ему так и не написали! – Я фыркнула и отвернулась, предпочитая смотреть на голубые язычки пламени в камине библиотеки. – Я не могу в это поверить.

– Во что именно? – спросил он, приканчивая торт и слизывая крошки с пальцев.

– Во все.

Я не выдержала и, положив руки на стол, уронила на них голову.

Мистер Морнингсайд покровительственно похлопал меня по плечу и встал со стола, на котором сидел.

– Ты хотела, чтобы он приехал, и вот он здесь, Луиза. Я вообще не вижу проблемы. Может быть, ты хочешь, чтобы я с ним поговорил?

– Нет, – пробормотала я. – Вы только сделаете хуже.

– Это жестоко.

Он принялся расхаживать перед столом.

– Как думаешь, тебя это очень сильно будет отвлекать? Какими бы убедительными ни показались пастуху все эти главы, в какой-то момент он захочет расспросить тебя лично, и я хочу, чтобы ты была в прекрасной форме.

С трудом оторвав голову от стола, я измученно посмотрела на него:

– Вам кажется, что я в отличной форме?

Мистер Морнингсайд перестал расхаживать и подпер кулаком подбородок.

– Ну хорошо, я вижу, что загрузил тебя слишком сильно. Отложить Суд невозможно, но скажи мне: что тебе нужно?

– Один день, – на секунду задумавшись, ответила я. – Всего лишь… один день, чтобы уладить все проблемы с отцом и закончить для вас этот перевод. Мне нужен один день без поручений миссис Хайлам или необходимости участвовать в вашем странном процессе. Один такой день, и, возможно, я буду чувствовать себя…

Лучше? Нормально? Снова почувствую себя человеком?

– Я буду готова.

Он кивнул и, танцующей походкой подойдя к столу, хлопнул по нему ладонью.

– День я тебе выделить могу. Завтрашний день твой, Луиза. Делай с ним все, что захочешь.

Этот уговор, похоже, его обрадовал или, по крайней мере, устраивал. Мистер Морнингсайд, насвистывая, прошел мимо меня и направился к двери в бесконечный коридор, ведущий к его кабинету.

– Ах да! Теперь у тебя одной проблемой меньше, – произнес он, отворив эту дверь.

Я повернулась на стуле, глядя на него.

– Что вы имеете в виду?

– Я знаю, кто убил Амелию.

Это заставило меня выпрямиться.

– Это был Финч? Спэрроу?

– Спэрроу? Ха! Нет, милая девочка, это сделала Мэри. А впрочем, Амелии все равно предстояло нас покинуть. Так что теперь нам всего лишь необходимо решить, как поступить с остальными…

С этими словами он хотел закрыть за собой дверь, но я сорвалась со стула и бросилась к нему.

– Мэри? – забормотала я. – Но как это возможно?

Мистер Морнингсайд ухмыльнулся и одним желтым глазом взглянул в щелку двери.

– Я не считаю, что хорошо знаю даже своих старинных друзей, Луиза, – проворковал он. – И посоветовал бы тебе брать с меня пример.

Я уже почти ни в чем не была уверена. Но одно я знала точно: в глубине души я не верила в то, что Мэри может быть убийцей. Мягкость и доброта подруги убеждали меня в том, что она никак не могла превратить Амелию Кэнни в высохшую скорлупку с вытекшими глазами. Вместо того чтобы избавить меня от беспокойства по этому поводу, мистер Морнингсайд лишь увеличил непрерывно растущую груду моих проблем.

Это сделала Мэри. Эти слова не шли у меня из головы весь день. Они кружились в ней, пока я подавала Мэйсону, его отцу и Сэмюэлю Поттсу ланч, пока помогала Чиджиоке собирать на опушке леса дрова на растопку и пока сидела за ужином, молчаливая и оглушенная. Мэри к нам не присоединялась. Она ела немного бульона утром и перед сном, а остальное время отдыхала, никогда не покидая своей комнаты. Отца я тоже больше не видела, хотя Поппи сообщила за ужином, что он удивительно много знает о цветах и даже прочитал ей увлекательную лекцию об одуванчиках и их лечебных свойствах.

– Я так за тебя рада, – рассеянно пробормотала я.

Миссис Хайлам шикнула на нее, возможно, полагая, что я не желаю ничего слышать об отце, но на самом деле все мои мысли были сосредоточены на Мэри. Я ничего не понимала. Зачем ей понадобилось атаковать Амелию? Вряд ли они вообще были знакомы. Кроме того, все, что я успела узнать о Мэри и ее способностях, говорило о том, что она ни за что не смогла бы кого-либо убить столь ужасающим образом. Я не считаю, что хорошо знаю даже своих старинных друзей. Правильно ли это? Я окинула взглядом стол, задержавшись на миссис Хайлам, затем на Поппи и наконец на Чиджиоке. Я понимала, что ни об одном из этих людей я не знаю всего. Но неужели я действительно знаю о них так мало?

Хорошо это или плохо, но я привыкла доверять Поппи и Чиджиоке. Особенно Чиджиоке. Возможно, в этом была моя ошибка. Если Мэри оказалась способна высосать из молодой женщины жизнь и не обмолвиться об этом ни словом, то, возможно, все остальные были в равной степени непостоянны и непредсказуемы.

В тот вечер я легла спать, одолеваемая множеством неприятных вопросов. Я боялась приближения ночи, уверенная, что стоит мне заснуть, как я окажусь в очередном реальном кошмаре. Но эта ночь прошла относительно спокойно. Мне снился лишь женский голос, испуганный и грустный, доносившийся как будто издалека. Но я так и не поняла, что пыталась мне сказать эта женщина. Проспав всю ночь и проснувшись полной сил, я поспешила уверовать в то, что меня ожидает в равной степени приятный день. Я быстро оделась и сбежала вниз, торопясь позавтракать. Постояльцев по-прежнему нигде не было видно.

Миссис Хайлам молча поставила передо мной тарелку с беконом и несколькими ломтями хлеба с маслом.

Я сидела за столом, погруженная в свои мысли, слушая, как напевает и разговаривает с лошадьми в конюшне Чиджиоке. Его песня разносилась по двору и сквозь отворенную дверь проникала в кухню. День обещал быть жарким и душным, и липкое тепло уже расползалось по всему дому.