Александр Шапочкин - Рыцарь-Инженер

Гостья тем временем, пристально посмотрела на Аналиси. Кошкокролик, полностью проигнорировала это, явно намекая, что Боевая Секретарша не вправе оставлять Шефа — невесть с кем. Я — молчал, наблюдая за разворачивающейся пантомимой.

Незнакомка сдалась первой.

— Ваше Сиятельство! — с чувством произнесла она. — Не могли бы мы с вами поговорить наедине…

Выдержав трагическую паузу, во время которой я словно сомневаясь рассматривал облачённую в плащ девушку, я кивнул Аналиси. Та тут же юркнула из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

— Ну, что ж, — произнёс я, незаметно кладя руку на спусковую скобу десяти арбалетов, точнее системы залпового болтового пуска, встроенного в пространство передней панели моего рабочего стола, и снимая предохранитель. — Слушаю вас…

— Должна ли я обращаться к маркизу д’Вергри, — произнесла девушка откидывая капюшон с вуалью, от чего нежно розовые волосы, именуемые здесь «розовым-золотом», рассыпались по плечам. — Или вы дозволите мне называть вас Эстоком Русским. Вторым Не-наследным Принцем Ромарской Империи.

— Знаете госпожа Аква. А судя по слышанному мною вашему описанию и диадеме с белым вороном, символом принадлежности к верховной власти в Священной Империи Лорида — это именно вы, — ответил я таким же величественным тоном. — Ваши только что произнесённые слова, наталкивают меня на мысль, инициировать массовые чистки в верхах лоридианской церкви. На предмет поиска предателя, выбалтывающего мятежному региону, государственные тайны.

— Вряд ли вы станете это делать, — улыбнулась девушка.

— Ну почему же? — я отправил ей такую же высокомерную ухмылку, — Что меня как ярого эллидийца остановит? Тем более, что «пасторы» сами выбрали себе место для кучкования, а меня сильно раздражает вера в эту богиню.

— Как минимум то, что предателем является герцог д’Орейс, — не моргнула даже бровью моя собеседница. — Как видите, я с вами откровенна.

— Слить старого лиса и так сидящего в опале, — взмахнул я рукой, — нетрудно. Да и доказательств вы предоставить врдли…

— Ну почему же, — елейно ответила мне гостья, извлекая из-под плаща небольшой кожаный тубус. — Взгляните на эти документы… Этого хватит, что бы окончательно прижать старого лиса

— Я даже не буду спрашивать вас «всегда ли вы их с собой носите», как и то, кто скал вам, что именно я именно тот Эсток, который именуется «Русским»… — произнёс я вставая.

Хоть я и оставался, начеку, готовый к любым неприятностям, в определённый момент следовало проявить вежливость, а заодно забрать тубус, чтобы в первую очередь поместить его в ящик-негатор.

Если там действительно бумаги — то им ничего не станется, а если что-то ещё, магический сканер даст об этом знать после уничтожения магии.

Придвинув стул с высокой спинкой на котором тут же устроилась гостья, я продолжил.

— … Это был Эмбер Крау, с которым я сегодня имел знакомство. Что ж — признаю, умный человек.

— Сподвижник моего жениха, всего лишь указал мне на соответствия, — мягко улыбнулась девушка. — А дальше, я уже пользовалась дефективным методом, которому он соизволил меня ране обучить.

«Дедуктивным», дура, — мысленно фыркнул я. — Хотя на общем произношение слов реально похожие… особенно в Имперском диалекте».

— Надеюсь вы не затаили на него обиду? — довольно живо поинтересовалась девушка. — Он действовал из благих побуждений! Но я могу ответить и на ваш первый вопрос… Нет, я не ношу их всегда с собой, их передал мне Пантифик, дабы я вышла на контакт с императорской семьёй и попыталась восстановить рушащиеся мосты, между нашими странами, и соответственно последователями религией «Двух Сестёр»! Тем более что после рождения Богини Катиущи, в намечающемся расколе образовалось крепкое связующее звено.

— Хорошо, — решил я. — Возможно я вам верю. Не нужно питать лишние надежды, мы всё равно для начала проверим переданные вами бумаги.

— Я понимаю.

— Если понимаете, то скажите, — я вперил в неё, самый жёсткий из своих взглядов. — Зачем вам понадобился этот ночной визит?

Она посопротивлялась немножко, явно больше для виду, а затем…

— Я… я пришла отдать свою девичью честь Вам, — произнесла она, и вполне натурально покраснев, отвернулась, дёрнув за завязку бантиком, и плащ-балахон распахнулся, открывая обнажённое тело. — Считайте меня падшей женщиной…

Слёзы потели из её глаз.

— …но не отвергайте! Молю! — Аква заломила руки. — Мой жених, «Герой Герберт», бессилен по мужской части, предпочитая всё соитию с монстрами. А потому я прошу, молю вас! Даруйте мне счастье стать женщиной и ребёнка, который, я вам клянусь — объединит однажды наши страны! Сегодня вечером, я соблазнила его, но он не смог даже…

Она резко зарделась и ломая комедию продолжила..

— …Я же, клянусь, буду вечной вашей наложницей и…

Я смотрел на этот всё не прекращающийся монолог и думал: «За кого она меня собственно принимает? Он «не смог», а она противозачаточное хлебала… Но да, такие гражданочки, наверное, привыкшие, что стоит засветить верх лобка и все у её ног!»

Актриса из неё была средненькая, Станиславский бы твёрдо сказал: «Не верю!» Да и я бы «не поверил» в эти разливания, даже если бы Аналиси не предупредила бы о исходящих от неё запахах.

Впрочем, следовало вести себя соответственно, а потому я с «вожделением» пялился на приоткрывшиеся розовые волосики. С трудом подавляя отвращение, потому как никогда не стремился «попробовать», сразу после кого-то ещё.

«Ну Сайто, ну жук… — мысленно выругался я. — Это я тебе друг дорогой ещё припомню. С троицей аукнется!»

Как будто у меня теперь были какие-то сомнения с кем именно кувыркалась сегодня вечером эта принцесса…

То, что девушка, на голубом глазу, заливает мне о том, что она ещё девочка, хотя улики говорят об обратном — я даже не обращал внимания. Даже на Земле можно было операционным путём восстановить девственную плеву, здесь же благодаря усилиям магов-целителей, с этим делом обстояло всё даже проще, но заострять внимание на этом вопросе было не принято.

Во всяком случае если несостоявшуюся невесту не ловили на горяченьком некие «доброжелатели», после чего сливали информацию родственникам жениха. В противном же случае, слову леди, как минимум высокородной, о её непорочности, принято было верить, не копаясь в грязном белье, хотя способы были…

Тем более, что после первых же родов, повторить этот фокус с восстановлением, она уже не смогла бы, из-за каких-то там изменений в женском организме. В общем, благородное общество в какой-то мере жило, следуя заветам Александра Сергеевича Пушкина: "…меня обманывать не надо я сам обманываться рад!"