Александр Шапочкин - Рыцарь-Инженер 2

Ведь, если не быть нашим Гербертом-Таро, страдающим определённой инфантильностью в отношении прекрасного пола, то легко догадаться, что победы на любовном фронте интересуют не только юношей, но и девушек. Особенно в эти годы и без постоянной навязчивой опеки родителей. И тем более, в таких учреждениях как Академикум, где даже захудалая виконтесса, а то и сумевшая поступить простолюдинка, вполне может тать любовницей, фавориткой, а то и чем чёрт не шутит — женой высокородного аристократа.

Не все конечно, были и яростно защищающие свою честь, но большинство, было в общем-то не против закрутить небольшую, а может быть и большую интрижку, не впадая конечно в терминальную стадию разврата, которую до нашего знакомства демонстрировала моя новая и единственная рабыня.

Ну а если с супружеством не сложится — то правилом хорошего тона считалось дать большой денежный откуп, а то и устроить успешное замужество для успевшей наскучить прелестницы. И — да. Хвастаясь за бокалом вина в хорошей компании своими подвигами на сердечном фронте, кавалеры старались обходиться без конкретных имён и если возникала необходимость уточнить, чьё именно сердце и постель тебе удалось завоевать — предпочитали делать это намёками.

Ведь никому не хотелось нажить себе проблем из-за длинного языка. Сегодня ты во всю охаживаешь молоденькую виконтессу, а завтра она становиться фавориткой или супругой, какого-нибудь барона, а то и кого покруче. И вот уже к тебе пыша злобой и хватаясь за рукоять меча, спешит её муж или любовник, желая пустив тебе на дуэли кровь, доказать, что именно он сделал женщиной предмет своих воздыханий, а ты всего лишь бесчестный лгун, позарившийся на её честь. И это ещё в лучшем случае…

В общем, я хоть и посещал «тренировки с оружием», сам в спаррингах не участвовал. Да и вообще — старался особо не отсвечивать. Я в общем-то уже добился своего и не стал из-за отсутствия у меня дара к магии, объектом всеобщих насмешек и презрения. Как минимум на своём факультете.

Про победу на недавней дуэли, да ещё и в сухую против закованного в латы рыцаря, знали уже на следующий день, если не все, то многие. Плюс моё ритуальное прибытие в Академикум, да и после того, как декан объявила именно меня «Первым Учеником», это значительно повысило мою репутацию в глазах однокурсников.

Но и в лидеры — я особо не рвался. Не было у меня желания распушив хвост, быть самым крикливым и «важным», зарабатывая таким образом себе лишние очки, как это делали некоторые другие юнцы. Мне некогда было гулять по тавернах и вступать в студенческое самоуправление — на моей шее висела огромная организация, а потому у меня было ещё много работы, справиться с которой мог только я.

Впрочем, никто и не требовал активного участия в общественной жизни как факультета, так и Академикума. То, что «тамадой» я быть не намерен, Эрунвиэль была в курсе и практически не возражала, хотя, явно ещё на что-то надеялась.

Восторженные сверх меры взгляды девушек, мне тоже в общем-то были без надобности. В у меня имелась в наличии молодая супруга, в скором времени из «временной изоляции» должны были выпустить Арису, да и вообще — женским вниманием я обделён не был.

Ну а если уж захочется закрутить, что-то на стороне, так я и без лямки «общественника-горлодёра» найду способ как это сделать и с кем.

Да и выделяться особо, покуда не решена проблема с Проректором Вагзом — не особо хотелось, как, впрочем, и светить свои настоящие возможности. А потому, явившись на тренировку и показав свою морду лица перед необычайно бодрой сегодня леди Марблет… мол: «Смотрите какой я прилежный студент! Не пропускаю ни одного вашего занятия!» Я, как обычно, отправился было на нижний зрительский ряд, туда где на лавочке с взятой из библиотеки книгой со слепой обложкой, уже устроилась Эйдра.

— Куда же вы? Сер д’Вергри? — остановил меня голос преподавательницы и я обернувшись, удивлённо приподнял бровь. — Подозреваю, что вы ошиблись направлением. Будьте так уж добры, проследуйте пожалуйста на площадку для поединка, а то, я смотрю на моих занятиях вы всё скучаете и скучаете… Так позвольте уж, коли не хотите заниматься вместе с остальными студентами — я сама вас развлеку!

Слегка ехидно закончила женщина. Это было что-то новенькое и я кажется догадывался, откуда у подобного поведения строкой училки — ноги растут. Ну или точнее из-за кого, старающегося сейчас не смотреть на меня, ей под хвост шлея попала…

Готов поставить тысячу золотых, на то, что всё из-за одного «бедного мальчика» очень любящего дам в возрасте, который такой «несчастный и беззащитный», вчера на практике единственный пострадал в моей «боевой звезде». Естественно из-за плохого меня.

Уж не знаю, что он наплёл доброй тётеньке Марблет, когда прокладывал путь к ней под латную юбку, но похоже, что мне решили прописать знатную трёпку. Дабы впредь не обижал малыша.

— Как вам будет угодно! Я с удовольствием скрещу с вами оружие, — чуть улыбнувшись, слегка поклонился я.

— Вот и хорошо, господин д’Вергри, — улыбнулась леди Марблет. — Уж поверьте, я постараюсь сделать так, чтобы вы не скучали.

Под заинтересованными взорами быстро собравшихся вокруг нас перешёптывающихся одногруппников, мы вместе прошли на очерченный руническими символами прямоугольник тренировочного поля.

Благодаря некой неизвестной мне магии, получить случайное увечье или умереть на ней было невозможно. Плюс, барьер не пропускал сквозь себя магию, как, впрочем, и снаряды. Так что наблюдатели вполне бесстрашно распределились по периметру… что признаться меня немного напрягло.

Всё-таки на пробиваемость пулей, как, впрочем, и осколками гранат, защиту этого места никто не тестировал. Ладно магия — она просто аннулировалась в поле, как и её прямые последствия… но хрен его знает по какому принципу останавливались стрелы и арбалетные болты.

Всё-таки пуля или осколок шрапнели — куда как легче и меньше их, и не получится ли так, что, открыв пальбу, я случайно перестреляю своих же одногруппников. Так что полагаться — придётся в основном на свой меч.

Плюс, имелась конечно определённая несправедливость. Одет я был в тренировочную форму: рубашка, лёгкие кожаные штаны и сапоги, в то время как леди Марблет, даже не подумала о том, чтобы сменить своё извечное латное платье на что-нибудь другое.

Вот только всякие возражения по этому поводу, следовало запихнуть куда подальше, если я желаю оставаться в глазах окружающих, настоящим мужчиной. Передо мной — дама и даже если она старше меня в два раза, и является опытной воительницей, качать перед ней права, означало только одно — прилюдно высказать трусость и уронить свою честь.