Александр Шапочкин - Рыцарь-Инженер 3

Приобняв тихонько посапывающих Тиасель с Элис-Эйдрой, я молча смотрел сквозь окно в близкое звёздное небо. Сон никак не шёл и если четно, то страстно хотелось выпить беленькой и забыться… но, любая попытка пошевелиться, немедленно бы разбудила девчонок.

Ариска сегодня была по жребию назначена дежурным оператором Ойры на полигоне, а потому сегодняшнюю ночь мы коротали втроём, вот только в отличии от подруг, быстро засопевших у меня под боком после всех сегодняшних треволнений, я всё никак не мог сомкнуть глаза, мысленно возвращаясь к событиям прошедшего дня.

Финал турнира, вылившийся в невиданное для простого люда сражение между драконами с огромными роботами на подтанцовке. Последующий инцидент с мечом Герберта, маленький локальный секс-скандал и возвращение священного клинка «Каренира» своему законному владельцу. И последующий за этим короткий разговор с совершенно отмороженной на голову зелёной драконицей.

Не знаю, какой чёрт меня дёрнул на ночь глядя сунуться к этой явно нездоровой на голову девице, явно живущей на какой-то своей, особой волне, с характером куда как хуже нежели у гербертовской Реки.

Чёрная драконица, хоть и вела себя порой как откровенная стерва, однако оставалась понятной и более-менее логичной. Эта же — явно была какой-то ненормальной, так что складывалось впечатление, что в ней каким-то образом ютятся две личности, одна из которых охреневшая от собственно важности королева-садистка, а вторая фанатичная рабыня-мазохистка, буквально получающая оргазм от собственного унижения.

Причём, скажем так, и в Реки присутствовало нечто подобное, вот только компаньонка нашего геройствующего японца была последовательна и если для Герберта она готова была на всё и даже немножко больше, то с остальными её характер проявлялся порой на полную катушку, тоже заставляя порой усомниться в адекватности этой ящерицы. Что, тем не менее укладывалось в понятия: «Господин-Слуга» и не вызывала вопросов порой проявляющаяся излишняя агрессия ко всем остальным.

В случае же Ониксии, а именно так, немножко не в «цветовую палитру», сокращалось практически непроизносимое имя дракона болотно-зелёного цвета, обе существующие в ней кардинально отличающиеся поведением личности которой — были направлены исключительно на её «Хозяина».

Всех же остальных, девица-ящерица, почитала за непонятным образом ожившую мебель. То-есть нечто такое, относиться к чему следует индифферентно, но бережно. До тех пор пока не ударишься об её угол или ножку мизинцем ноги, после чего можно и разломать в сердцах неудачно подвернувшуюся тумбочку, а можно — пошипев от боли пройти мимо.

Именно так она относилась к Графу д’Джуну, старику-драконоборцу, и соответственно драконоведу, примчавшемуся ещё днём, по личной просьбе нашей Эрунвиэль, аж с другого конца Империи. Покуда Академикум не сократил бюджет оранжевого факультета, этот древний старик преподавал студентам «Бистологию циклопических тварей», к которой относятся и драконы. Однако ректорат посчитал, что подобный курс не нужен «отстающим» студентом «Мемодри», так как вряд ли кто либо из них в дальнейшем будет пересекаться с такими огромными монстрами. А потому, указом ещё прошлого декана он был отправлен его на покой.

Именно этот, похожий на мумию старикан и обрадовал меня новостью, что я — полноправный хозяин Ониксии. На что указывают нерушимые контуры ментальных связей, наличие которых он уже успел опознать и проверить.

После чего, с фанатичным блеском в глазах, посоветовал не идти по скользкой дорожке выбранной нынешним Героем Лориды, а немедленно зарубить «Злобную Мерзкую Тварь». Как это делают драконоборцы в тех случаях, когда ради спасения собственной шкуры, ящеры накладывают на себя «Петлю подчинения», предчувствуя неминуемую смерть.

Поблагодарив и отправив отдыхать кровожадного дедулю, очень не хорошо косящегося на оказавшуюся после его изысканий, полуобнажённой девушку, из одежды на которой остался только сдерживающий трансформацию в истинную форму ошейник да полосочки ткани прикрывавшие прелести.

Я всё же решил для начал поговорить с возмутительницей спокойствия.

Тем более, что склерозом я не страдаю и ещё когда мы разнимали Оникси с Реки, узнал-таки того, якобы случайно призванного зелёного дракона, которого закидал гранатами на вступительном экзамене в Академикум.

Лучше бы я этого не делал…

Весь разговор свёлся к: «Я тебя люблю, но я тебя убью! А так как жить без тебя не могу — сразу же покончу с собой и в первую очередь потому, что влюбилась в такого козла как ты!» Естественно, все пассажи про «любовь» чисто образные.

Ну… если очень грубо говорить, вылавливая только суть из потока сознания пролившегося на меня, когда я проводив агрессивного дедка очень задумчивым взглядом, вошёл в камеру обнажённой узницы и с дуру первым делом поинтересовался — не обидел ли её кто по девичьей части… меня вежливо и даже слегка покраснев, послали на пять матерных букв имперского языка, соответствующие трём русского. А заодно добавили, чем мне — «…подлому колдуну, призвавшему и надругавшемуся над бедной ящеркой…», следует заняться «там» по прибытии, в особо извращённой форме самим с собой, а так же со всем животным миром Нижних Пределов.

И — понеслась… Я её слово, она мне десять! Я ей вопрос о том — кто она собственно такая и нафига припёрлась, а она мне о том какой я тиран и как обожаю измываться над женщинами. На вопрос же чего она от меня собственно хочет — меня так и вовсе назвали «развратным извращенцем» и мгновенно раскрасневшись, тяжело дыша — попытались приложить массивной кроватью, превратившейся в щепу, после удара о разделявший нас защитный барьер.

Когда же я, наконец, совершенно сбитый с толку, ляпнул, что вообще-то мне и без дракона хорошо, а она свободна, катить на все четыре стороны и желательно за пределы моего государства. Девушка застыла на несколько секунд, глядя на меня огромными зелёными глазами… точнее глазом, правым, потому как левый скрывался под повязкой, а затем, безвольно упав на попку — ударилась в рёв.

Причём, если только что, эта совершено незнакомая девица-красавица разорялась на тему: «Да кто собственно захочет иметь такого никчёмного, бесполезного, бессильного и так далее, хозяина как я…» То теперь я — был лучшим Мастером на всём белом свете!

Самым сильным и могущественным, а если я вдруг по какой-то причине сейчас вдруг возьму и брошу бедную зелёную ящерку — то она взлетит повыше, сложит крылья и рухнет на землю возле моих почти божественных стоп. Естественно не просто так, а что бы далее хотя бы призраком, пусть даже вообще незримым духом следовать по моему пути…