Jeniak - Хранитель (СИ)

— Не скули, у меня нет настроения с тобой цацкаться. — Отмахнувшись от предупреждения обратился я к тюремщику. — У нас с тобой три пути. Первый, я немного прихожу в себя, беру вон ту дубинку, и ты отправляешься туда же, куда ушла вся твоя свора. Второй, ты отпускаешь девчушку и валишь на все четыре стороны. И последний, замечу оптимальный для меня, мы заключаем с тобой договор. Уважая твою силу, готов обеспечить тебе десять единиц маны в сутки и дом, существеннее, чем одноразовая побрякушка. Идёт? — Со стороны мой лепет с тентаклевидною хренью можно было принять за бред, и вполне возможно, этот вывод был бы исключительно правильным, но в тот момент я ощущал отклик от этого мега-паразита. Он не слышал моих слов, но вот суть улавливал точно.

— Я повторяю последний раз, — ощутив неуверенную попытку не то со мной торговаться, не то потребовать от меня доказательства платёжеспособность, я едва не впал в бешенство, — выбирай из того, что есть.

Будь на месте духа человек, я бы сказал, что он грустно и неодобрительно вздохнул, но в следующую секунду тело девушки упало на пол, а чёрно-багровая клякса переместилась на уровень моего лица.

— Значит договорились. Только куда б тебя деть. — Перебор запасов инвентаря особого энтузиазма у духа не вызвал.

— Да ты зажрался. Что значит не подходит? — Блин, ни кости, ни снаряжение скелетов, ни что-либо другое кошмару просто не подходили. — Ну если морду воротить будешь и от этого, тогда катись на все четыре стороны. — Доставая наградной скальпель, пробормотал я.

Вновь получив неодобрительную волну с лёгкой примесью жалости к слабосильному мне, эта тварь смирилась, что его домом станет хирургический инструмент.

Подняв его с моей ладони, он обвился вокруг куска металла и стал быстро истаивать, вплетая свою суть в материальный объект.

С трудом нагнувшись за упавшим на пол скальпелем, не стал его рассматривать, а закинув в коробочку и спрятал в карман. Кряхтя, как столетний дед, еле разогнулся и побрёл к лежащей в отключке девушке.

Невысокая, в светлом сарафане брюнетка при жизни обладала замечательной фигурой. Смерть и кошмары оставили на ней свои следы, одарив лицо смертельной бледностью.

Дух был в беспамятстве и лежал кулем под стеной.

— Эй!! Спящая принцесса, подъём! — Присев на корточки и приподняв маску на лоб, позвал я её. То, что произошло дальше, я мог бы легко предвидеть, если бы был в состоянии вообще что-либо предусмотреть.

Дух девушки открыл глаза, приподнял лицо и увидел незнакомого мужика с мордой, требующей кирпича. После всего случившегося, по-другому оценить свою ряху не смог бы и гораздо более оптимистичный индивид, чем я.

Так вот, увидев такого замечательного милаху, она завизжала как ужаленная и двинула меня ногой. Не ожидая этого, на одних инстинктах я попытался уклониться от нематериальной конечности и, не удержав равновесия, растянулся по полу.

Больно ударившись и так нездоровой черепушкой об пол, я решил не вставать с такой дружелюбной и мягкой бетонной поверхности. Хотелось тишины и покоя. Бесноватого духа контролирует, а заодно истязает Искра, бедных принцесс, требующих неотложного спасения, нет. Может же светлый рыцарь и расслабиться чуть-чуть?

— К-к-то ты? — Нет в мире счастья. Даже лежащего на полу мужика будут тормошить дурацкими вопросами.

— Это как посмотреть. — многозначительно ответил я ей, не открывая глаз.

— То есть?

— Так и есть. — Разговор двух умалишённых, и если мне это простительно, ведь я — до печёночных колик умаявшийся шаман, то вот здоровый боевитый призрак должен был бы проявить толику сострадания и понимания, а не устраивать философские диспуты на неопределённые вопросы мироздания.

— Ты с ними?

— Хрен его знает.

— Где мы?

— Вроде в морге.

— Аааа…?

— Хрен его знает, — Вновь ответил я на многозначительный вопрос. — Искра, что нам ещё надо сделать, чтобы свалить отсюда?

— Ку-у-урлык. — «Разобраться с духом»

— С которым?

— Курл-курл. — «С обоими.»

— А кто это? — Вклинилась в наш разговор девушка. Стоя ко мне лицом, она не заметила за спиной тушку парня и моего грифона. — Тварь! Ты! Это ты, МРАЗЬ!

Дух перешёл на ультразвук, наконец-то заметив и опознав пленника. Отлично, кажется одна моя проблема сейчас разберётся со второй.

— Курл. — «Сделай что-нибудь».

— ЩАЗ! Пусть сами разбираются. — Сквозь ультразвуковые завывания чокнутой бабы продолжили мы беседу с Искрой.

— Ку-урл-ШМЯК. — «Она собирается пнуть меня ного-ШМЯК.»

— Сам дурак. — Был ответ влипшему в стену от пинка грифону.

Наконец-то открыв глаза, я смог лицезреть занимательную картину. Призрак девушки изменился. Волосы словно под сильным ураганом метались в воздухе. На руках отросли когти, да и от всего образа веяло голой и незамутнённой ненавистью.

— СОС, СОС. Точка-тире-точка. Человек призраку. Человек призраку. — Лёжа на спине и как дурак хихикая, орал во всю глотку я, пока зажатый в левой руке девушки парнишка, забыв, что уже мёртв, пытался продышаться.

— Что? — Растерялась девушка и, не выпуская свою жертву, повернулась на мой голос.

— Я не в курсе вашей истории, но ты уверена, что хочешь его окончательно развоплотить?

— Да. — Уверенно ответил дух.

— Ладно. Вам виднее. Не имею ничего против, но думаю, во-он той булавой будет сподручнее. — Вновь откидываясь на спину, кивнул я ей. В самом деле, какого, на фиг, мне лезть в их разборки. То, что парень далеко не паинька, очевидно, как и то, что дважды плюс два равно двум в квадрате. Так пусть свершится правосудие.

Лёжа на спине я хихикал дурацкой математической шутке, когда раздался сочный «ЧАВК», и пол содрогнулся от удара тяжёлого шара-навершия булавы.

— Минус один. — Хихикая, сказал я.

— Я имела право.

— Кто ж спорит. — Пожимая плечами, признал я.

— Он меня убил.

— Ага. — Хотя бы то, что ты осознаешь, что мертва, уже благо.

— Он меня изнасиловал.

— Ага. — Словно не зная других слов, подтвердил я.

— И я его прокляла.

— Ага. — Стоп, что она там сделала?

— Я ведь ведьмой была.

— А..

— Ещё раз скажешь «Ага», отправишься за ним следом. — Рыкнула девчушка, только что отправившая в небытие другого духа.

— Угу. — Тут же нашёлся я.

— Да заткнись ты. — Устало бросила она моей вздрагивающей в истеричном смехе тушке, устраиваясь на полу рядом. — Я Вера.

— Саша. — Всё ещё слегка дёргаясь, смог выдавить в ответ.

— Я мертва.

— И что? — Заходя на новый круг истерики от собственного остроумия, схватился я за живот.

— Эти три урода обкурились и изнасиловали меня, а чтобы я их не сдала, они ещё прирезали меня.

— Бывает. — Многозначительно прохихикало ей в ответ моё тело.