Jeniak - Хранитель (СИ)

— Мне надо напиться.

— Да не так всё плохо, подумаешь, не укокошила до конца их. Ты-то тут причём? — Попыталась переубедить меня Вера.

— Ты не поняла. Вот зачем могли прийти ко мне два индивида, с которыми у меня собственно конфликт? — Девушка нахмурилась. — Мировую оформлять. Да, они меня подставили, но эскалация проблем не нужна никому, ни мне, ни им. Я прикрываюсь от возможных проблем от бывших работодателей, а чета трупов тоже прикрыла бы себе седалища. Начинай копать я, или нанятый мной по необходимости детектив или адвокат, найти концы на перехват сессии связи и подставу вполне можно. А так, встретились трое заинтересованных людей, перетёрли, выпили «за понимание». С кем не бывает? И в этом случае, всё что происходило дальше, уж точно со мной не связано. Одна проблема, я трезв, а они пьяны. Надо подстраховаться. Осталось что-то из купленного тобой?

— Ага, там в подвале ещё полбутылки должно быть.

— Ты её не уничтожила? — Удивился оставленным уликам я.

— Припрятала слегка.

Все запланированные эксперименты и тренировки резко потеряли в приоритете, а на передовую выдвинулась идея пьянки. Главное, не забыть оповестить на работе и тренера.

Хлебать крепкое спиртное в одно рыло, предаваясь грустным мыслям, а не спокойному позитиву хорошей компании, то ещё удовольствие. А если добавить к этому личное холодное отношение к высокооборотистым жидкостям, так и вообще грустно, но есть такое слово НАДО.

Поход в подвал, кроме бутылки, принёс мне ещё дополнительную выгоду в виде старой, слегка проржавевшей и расшатанной лопаты. Не супер, но сойдёт, пусть поваляется в инвентаре.

Откупорив бутылку, приложившись к ней с омерзением, я сделал первые несколько глотков. Без закуски это оказалось просто мерзко. Видя мои мучения, бестелесная ехидна вовсю оттягивалась, припоминая мне распоряжение ей выпить. И пусть она по-своему имела право на подобное, но молча терпеть я тоже не собирался. Демонстративно отпив ещё пару глотков из бутылки, я, многозначительно посмотрев на улыбающегося призрака, отправил её на гринд. В подвалах и подземельях нашего славного мегаполиса есть немало тварей, достойных её внимания, а раз настроение у ней повышенное и сил в достатке, до завтрашнего вечера Вере стоит заняться локальным геноцидом подземных паразитов.

Насладившись скисшей миной духа, ещё раз приложился к бутылке, и подумал, что отправленных сообщений Ольге и Мерсу вполне должно хватить, как для очистки совести, так и для покрытия всех норм приличий. Чувствуя, как алкоголь захватывает власть, решил не искушать судьбу бухим шаманом и лёг спать.

Само собой, кое-кто решил по-своему, и подсунул пьяному сознанию очередной кошмар. Впрочем, почему бы не посмотреть от первого лица драму предательства, а именно это стало ключевой темой этой серии сновидения. Я-монах Лорда Черепа был предан в своей же обители гостями. Не до конца понял, кто были эти люди и почему им настолько доверились, впустив во внутренние помещения отдаленного монастыря охотников на нежить, но ценой гостеприимства стала резня хозяев заведения.

Ночью гости открыли центральные врата и, вместе с нахлынувшей сквозь них нежитью, перебили почти всех, кто находился в миниатюрной цитадели. Те немногие, кто, как и мой симбионт, оказались по чудесному стечению обстоятельств живы, завидовали погибшим. Ведь что, по сути, может сравниться с фактом пребывания в плену у нежити, с которой у тебя глубокие идеологические недопонимания? Вот именно, что даже демоны вряд ли бы стали изгаляться над монахами в той же степени, что и архиличи. Знакомые к устойчивости тел и душ монахов к эффектам смерти, они раз за разом истязали пленников, одного за другим доводя до сумасшествия. Не минула эта участь и меня. Быть свидетелем того, как твоё тело умирает в жутких корчах, а затем, не менее мучительно, отвоёвывает отмершие части, неприятно само по себе, даже без ощущений боли. Выжившие монахи прокляли тренировки, давшие их телам сопротивление силам смерти и регенерацию, практически равную воскрешению.

Но и сумасшествие тёмного подвала, как и всё во всех из известных миров, тоже закончилось. Безумные куклы, две трети из которых были доведены до состояния, когда боль и муки стали доставлять наслаждение, были доставлены из клеток темниц в другое помещение с замысловатым рисунком на полу, где были принесены в жертву ритуала.

Разумная нежить, даже получив максимум от истязаемых тел, решила не разбрасываться высококачественным материалом и получить в своё распоряжение ценных слуг. И тут мне, впервые за весь сон, что охватывал никак не меньше пары месяцев, повезло. Меня толкнули в ритуальный круг первым.

Холодное шершавое лезвие костяного ножа, входящего в сердце, и цепкая, липкая паутина, обволакивающая душу, и затухающий в хватки чар разум стали последними воспоминаниями, которыми поделился со мной дух перед пропастью тьмы, взорвавшейся ощущением скрываемой пелены с сознания и осознания себя практически свободным призраком.

Моя привязка, случайно активированная при столкновении с личом, сработала катализатором, вырывая призрака из-под полного контроля мага смерти. Если верить ощущением, то призрака просто вывернуло внутрь себя, оставляя, спеленавшие его чары, без наполнения. Даже смерть контролирующего подчинения мага, не освободила бы бывшего монаха культа смерти, а вот недошаман с игровой способностью оказался ключиком, отворившим боковую дверку к свободе.

В первое время призрак оказался в полном смысле этого слова свободен. Привязка была настолько слаба, что практически не ощущалась, а тело живого якоря настолько слабое, что простого желания призрака хватило бы, чтобы разорвать всю конструкцию, отправляя меня-шамана на путь личного познания смерти и бытия духом. Но монах, слишком часто приносящим упокоение, и познавшие бытие мёртвым на своей шкуре, решил не спешить. Дух, привязанный ко мне, хотел получить хоть немного информации о новом для него мире и обо мне. Каково же было ошеломление, когда недомаг, недошаман в моём лице умудрился воззвать к одному из воплощений смерти. Лицезреть высшее воплощение смерти: Собирательницу Заблудших Душ, во плоти для недавно пришедшего в себя призрака стало практически таким же откровением, как и помазание Лорду Черепов в прошлой жизни. Убить же меня теперь, видя благословение стихии, служить которой поклялся, монах уже не мог.

Сон закончился, и я обнаружил себя вновь лежащим на кровати в своём квартире-шкафу с сильнейшим похмельем и не до конца развеявшимся опьянением. Думать, да и просто жить, оказалось тошно, а провалиться в сон никак не удавалось. Так я и лежал с головой под одеялом, ненавидя весь свет и яркое полуденное солнце за окном, когда в дверь пронзительно позвонили.