Дмитрий Серебряков - Хан. Рождение легенды [litres]

– Отлично, – довольно кивнула своим мыслям Ольга и уже почти у выхода добавила: – Я сейчас за девчонками, и мы сами его уговорим.

– Почему мне кажется, что это самая глупая затея, которую только можно придумать? – риторически произнес Гримжоу, глядя на закрывшуюся дверь.

– Потому что так оно и есть, – спокойно ответил Эрик.

В подземном убежище, больше напоминающем обычное жилье и очень отдаленно тот самый найденный Рундалем и Кордэлиусом древний храм, напротив двух емкостей, в которых по-прежнему находился в жидком виде старинный артефакт, сидел Хан в позе лотоса. Абсолютно не обращая внимания на окружение и особенно на разговор двух голограмм в центре помещения.

– Это какая у него попытка? – с сарказмом в голосе произнесла голограмма Гримжоу.

– После двух тысяч неудачных попыток я перестал их считать, но если ты точно хочешь знать… – отстраненно ответила голограмма Рундаля.

– Нет. Это был риторический вопрос, – замахал руками виртуальный Гримжоу.

– Ты знаешь, когда двести сорок лет назад Хан заявил Борею, что для восстановления сил ему нужно две тысячи лет, я счел, что он просто хотел избавиться от этого посланника, – задумчиво произнес Рундаль после небольшой паузы, – но теперь… даже не знаю. Боюсь, и этого времени может не хватить.

– Все настолько печально? – удивленно спросил Гримжоу.

– Более чем, – пожав плечами, ответил профессор. – Хан сделал только три тату из всего списка.

– Три? Уже неплохо.

– Как сказать. Если учитывать, что нужно больше трех тысяч тату, то весьма печальный результат, – покачав головой, заметил Герман.

– Ну так процесс со временем может ускориться, – возразил де Ундо.

– Скорее всего, так и есть, но ему не хватает жизненной энергии, на одной духовной сложно вывести все необходимые усилители, – рассудительно произнес Рундаль. – А у тебя как успехи?

– Никак, – мрачно буркнул Гримжоу, – все мои попытки овладеть духовной энергией не дали результата.

– Хан говорит, что ты слишком закоренелый маг и потому вряд ли сможешь овладеть новой силой, – улыбнувшись, передал Герман.

– Он что, по-прежнему общается только этой вашей новой системой мысленных образов? – ворчливо спросил де Ундо.

– Это более функционально, и да, он почти перестал говорить вслух, – ответил профессор, – как он выразился, слова – лишь тень нормального общения.

– Опять его на философию потянуло? – буркнул Гримжоу.

– Иногда мне кажется, что его вообще утомляет любое общение, – в очередной раз пожал плечами Герман.

– Жить одной лишь мыслью о мести – не очень хорошая идея.

– Зато он теперь хотя бы имеет цель, чтобы жить, – возразил Герман. – Кстати, как там твои?

– В целом нормально, – отстраненно ответил Гримжоу, наблюдая за тем, как Хан положил руки в два сосуда, погрузив ладони, окруженные слабо заметной аурой синего цвета, в жидкий артефакт, – почти все успокоились, кроме Ольги.

– А что с ней опять? – удивленно вскинув брови, спросил Герман. – Я думал, она давно успокоилась.

– С ней вообще очень сложно, – тяжело вздохнул де Ундо, – хотя Хан и поставил биочипы детям моей команды, но он же отказался за ними присматривать. Так что теперь она, с одной стороны, ненавидит «бездушную железку» за этот отказ, а с другой – безмерно благодарна за то, что может общаться с сыном. Как это все в ней вообще уживается, я не понимаю.

– М-да… женщины… – растерянно ответил профессор, увидев, как жидкость вокруг ладоней Хана начала бурлить и пузыриться. Впервые артефакт хоть как-то отреагировал на прикосновения Хана.

– Это точно, – отсутствующим тоном произнес Гримжоу, так же, как и профессор, уставившись на руки Хана. – Мне кажется или артефакт заработал?

– Как это ни удивительно, но ты прав, – пробормотал Герман.

Хан неожиданно встал, и жидкость, что еще более удивило обоих наблюдателей, растянулась, не отлипая от его ладоней, но и от емкости тоже. По пещере прошла волна силы, словно физический объект; казалось, что ее можно потрогать или даже увидеть, но это было не так. А потом грянул хлопок, будто из огромной бутылки шампанского вылетела пробка, но вместо жидкости все вокруг стало другим. Одновременно тяжелым и легким, темным и светлым; цвета хаотично менялись, как в странном сне, но этот калейдоскоп резко замер. Для Хана время остановилось. Причем настолько сильно, что даже ИИ не отвечали на запросы. И только артефакт отзывался гулким звуком: казалось, в нем бьется сердце, но не физическое, а духовное. Ощутив это, Хан направил всю свою духовную энергию в руки и артефакт, сопровождая ее своим желанием.

Время вернулось в норму, и перед Гримжоу и Германом предстал Хан с двумя мечами в руках. Голограммы не могли чувствовать то, что творилось в помещении, но все сенсоры сходили с ума. Насыщение силы стало таким плотным и жадным, что, будь тут кто-нибудь из разумных, он просто потерял бы сознание или, возможно, умер, ибо новая сила жаждала впитать в себя все, до чего смогла бы дотянуться. Хан дернул бровью, и все исчезло, резко сжавшись и впитавшись в мечи. Потом сами мечи стали менять цвет, пока не стали абсолютно невидимы, а после этого один стал черным, второй – белым. Хан удовлетворенно кивнул, и тут же от мечей отделилась малая часть, что в жидкой форме по рукам Хана перетекла ему за спину, превратившись в пару ножен. Крутанув мечами, Хан плавным движением вложил их в ножны. Отметив для себя, что если он хочет двигаться в остановке времени, то придется покрыть тату не только все его части, но и биочипы. Работы предстояло много.

– Кажется, у него получилось… – изумленно произнес Гримжоу, с недоверием рассматривая Хана.

– Потрясающе, – Герман был более эмоционален, – это просто великолепно. Их параметры даже не поддаются полной обработке… – Профессор, замолчав, внимательно посмотрел на Хана. – Согласен, нужны срочная проверка и тест.

– Что вы уже собрались сделать? – с подозрением в голосе спросил Гримжоу.

– На материке до сих пор еще находятся три базы демонов, – довольно произнес Герман, – и на каждой базе – аватар бога и десять посланников.

– Вы что, с ума сошли?.. – изумленно произнес Гримжоу.

– Пора сходить в гости, – хищно бросил Хан и отключил голограммы. Время слов закончилось, пришла пора действовать.

Возле тренировочного зала посланников, в горячих источниках, отдыхали двое разумных. И если посланника Громова прошедший бой изрядно утомил, то вот посланник Борей лишь слегка разогрелся.

– Что за переполох был недавно? – лениво спросил Сергей Громов.

– Три наши базы на соседней планете уничтожил новый враг, – с улыбкой на лице ответил Борей, рассматривая собеседника.