Дмитрий Серебряков - Хан. Рождение легенды [litres]

Мало кто представляет себе, что такое старость, – естественно, кроме самих стариков, но Хан сполна ощутил все «прелести» такого состояния. За девять лет из молодого сильного человека он превратился в старую развалину. В прошлой жизни он до старости не дожил, а в этой получил ее неожиданно и в полном объеме. Лишенный жизненных сил и возможности лечиться, Хан с грустью смотрел в зеркало на старое и дряблое тело. Тяжело вздохнув, он принялся одеваться, охая от боли в суставах. Хорошо хоть сегодня последний день его мучений. Через три часа стартует космический корабль, на котором он и отправится в последнее свое путешествие в этом дряхлом теле. А потом или у Германа все получится и Хан опять ощутит вкус жизни, или же… просто умрет. Бросив последний взгляд на квартиру, он медленно побрел на выход. Теперь только так и мог ходить: медленно и не спеша, отдыхая через каждые сто метров.

Спустившись, Хан сел в ожидавшую его машину. Ехать предстояло до космодрома час, потом еще два часа его будут одевать и готовить к полету. Луиза уже ждала в машине, молча придвинувшись к нему и обняв. Почему эта девушка до сих пор любит такого, как он, Хан не понимал, но был безумно рад этому теплому чувству внутри. Так, обнявшись, они и проехали всю дорогу в тишине. Все, что можно было сказать друг другу, уже сказано. Ему очень хотелось, чтобы Луиза отправилась вместе с ним, но он прекрасно понимал, что одного из самых сильных боевых архимагов империи никто не отпустит. Да и сама она рвалась в бой больше, чем кто-либо. Ее неугомонный характер оставался все таким же, как и раньше. Только возле него она становилась доброй и тихой девушкой.

Через три часа Хан уже сидел в кресле корабля и впервые в жизни боялся. Боялся не за себя, а за Луизу. Максимум через год сюда опять прибудут слуги богов, и хотя было сделано многое: армия с прежних трех миллионов увеличилась почти в три раза, а элитный отряд уже состоял из тысячи разумных, появился воздушный флот, да и много еще чего… Но все равно он сомневался в успехе. В прошлый раз они с трудом справились против одной армии врага, а в этот раз даже не знают, какой численности армия противника прибудет к ним на материк. Последние секунды предстартового отсчета Хан провел в полной медитации, борясь с желанием все бросить и остаться с Луизой. Слишком сильным было желание, но разумом отлично понимал, что в таком состоянии он обуза, а не помощник…

Потом мысли исчезли, перегрузка вдавила его в кресло. Боли он не чувствовал: перед полетом Герман напичкал его огромным количеством разных медпрепаратов, вытянувших последние силы из тела. Собственно, из-за действия этих препаратов Хан и мог сейчас еще хоть как-то жить. По общему решению, на всякий случай во время полета был сброшен в космос артефакт Хана. Этот момент он почувствовал очень хорошо, даже сквозь аппараты поддержки ощущая боль, но сознание погрузилось в спасительную темноту.

Как только корабль совершил посадку на лунной базе светлых эльфов, к нему тут же подскочили роботы. Сноровисто и четко они поставили корабль в нужное место и закрепили его. Сразу после этого платформа, на которой стоял летательный аппарат, стала опускаться ниже поверхности луны. Как только она опустилась примерно на пятьдесят метров, люк сверху закрылся, а уже другие роботы подсоединили к шлюзу корабля жесткий переходный рукав от станции. Внутри самого корабля пятеро светлых эльфов под руководством Германа уже распаковали тело и уложили на носилки. Каким-то чудом Хан был еще жив и даже сипло дышал, хотя сам Герман думал, что к этому моменту тело уже будет мертво.

Быстро переместившись по коридорам станции, они попали в уже подготовленную лабораторию. В комнате десять на десять метров стояли два стола: один пустой, а вот на втором находилось новое тело Хана. Гордость профессора и всей его лаборатории. Шесть лет кропотливого труда и потом еще два года тестирования, проверок и доведения тела до идеального состояния, и вот наконец главная часть всей операции – перенос сознания Хана в новую оболочку. Когда Герман рассказывал о новом теле, он специально не стал упоминать маленький, но очень важный момент. Луиза и Хан думали, что будет перенос мозга, Герман же отчетливо понимал, что это невозможно. А вот перенести сознание и душу можно. Активировав слияние, он приступил к операции такого переноса.

Пока его помощники подсоединяли к мозгу Хана основные коннекторы, а щупальца робота с огромной скоростью подключали дополнительные, в количестве десяти тысяч проводов, профессор начал основную операцию – перенос души из одного тела в другое. Герман был сугубо научным деятелем и никогда даже не думал применять свою силу магии в чем-то другом, кроме науки, но если бы вдруг такой момент все же настал, то мало у кого имелись бы шансы против настолько мощного архимага. Даже Гримжоу в слиянии был немного слабее профессора.

– Герман, держи лучше, – раздался в сознании профессора голос Миноры, его феи.

– Держу как могу, не видишь, что ли, – эта гадость присосалась… – ворчливо ответил Герман, держа заклинаниями душу Хана, к которой было привязано огромное количество серебряных нитей.

– Сейчас сниму, не спеши, – спокойно и озабоченно ответила Минора, заклинаниями снимая нити слой за слоем. Под ними были уже другие, золотые нити, что связывали мозг Хана и его душу.

– Перекачка данных носителя уже началась, – слегка нервничая, отметил Герман.

– Все нормально, – словно успокаивая ребенка, произнесла нежно фея, – все под контролем. Сейчас заклинание найдет все присоски, и мы их отрубим.

– Интересно, как Гримжоу справился? Точнее, его фея, – задумчиво спросил Рундаль, наблюдая за работой Миноры и при этом контролируя состояние основных связей.

– Ну, Чико – очень хитрая фея, – растягивая слова, ответила Минора, – у нее явно припрятан не один артефакт.

– Откуда она их только взяла… – буркнул недовольно профессор.

– Хочешь, я потом вас свяжу и ты сам спросишь? – с сарказмом в голосе произнесла фея.

– Нет уж, спасибо, – ворчливо ответил Герман, – мне и одного раза хватило.

– Ну да, характер у нее тот еще. О-о-о, есть контакт! – радостно воскликнула Минора, обнаружив источник проклятия богини. – Ух ты, какой красивый и интересный…

– Ага, – завороженно рассматривая проклятие, подтвердил Герман. – Эх, его бы, да изучить…

– И не говори, аж жалко уничтожать такую красоту, – вздохнула с сожалением она. – Может, ну его, этого Хана, а?..

– И лишиться возможности тестирования новой оболочки? – с сарказмом ответил вопросом Рундаль.

– Ну да, ну да… – грустно буркнула Минора, – тело будет даже поинтересней. Эх… прощай, красота.