Николай Степанов - Сила воли [litres]

Боярин посмотрел на бойцов. Борич, долго находившийся в состоянии рыкаря, попал под мощнейший откат. Он старался не показывать виду, но бледное лицо и покрасневшие глаза выдавали, как ему тяжело. Немногим лучше было и состояние степняков, убитыми и ранеными Салех потерял треть отряда. Гаврила, перенапрягшись с вихрем, получил магическое истощение, да и Ларион выглядел неважно. Разумнику прострелили плечо, зацепили ребра и пикой порвали штанину, глубоко поцарапав бедро.

Досталось и наемникам. Из двух дюжин, перешедших на сторону Данилы, пятеро погибли, столько же были серьезно ранены. Остальные получили мелкие повреждения, но оружие держать в руках это не мешало.

«Один я, что ли, без царапины? Неужели амулет Руха заработал? Вроде рановато, магию обещали вернуть лишь завтра».

Александр в нервном возбуждении засунул руки в карманы.

«А это еще что? – Он вытащил треугольный амулет. – Неужели еще один дар от Радобуда?! Вроде никто больше не смог бы незаметно подкинуть. Сколько же я задолжал этому человеку?!»

– Командир, а чего мы ждем – когда они очухаются и снова нападут? – Салеху перевязали голову, и он сразу подошел к Еремееву.

Шведская конница укрывалась за холмом, на его вершине находилось лишь несколько всадников. Поэтому о том, что происходило за преградой, Александр не знал. Он очень надеялся на скорый подход Буяна и не хотел лишний раз подвергать опасности усталых бойцов.

– Они на возвышенности, Салех, и любой наш маневр заметят издали. К тому же теперь станут действовать гораздо осторожнее. А у нас амулеты разряжены, да и сил, считай, нет. Это верная гибель, мой друг.

– Нужно не дать шведам прийти в себя. Я видел их лошадей – они устали и напуганы, – снова заговорил без акцента степняк. – Парочка хороших атак – и шведы на воду дуть станут.

«Лошади, усталость, срыв, казалось бы, удавшейся атаки, гиблое место. – Еремеев мысленно перебирал все, что могло бы сейчас помочь продержаться. Им надо как-то выиграть время. Наверняка Буян торопится на помощь, и будет очень обидно, если он опоздает хотя бы на минуту. – Как же их задержать? Послушать Салеха – только угроблю его людей, выгадав максимум минут пять. Нет, здесь должно быть нечто…»

Взгляд Александра остановился на одном из степняков, который сидел в позе лотоса и, закрыв глаза, плавно покачивался из стороны в сторону.

– Что он делает? – спросил Еремеев.

– Снимает усталость.

– А я уж подумал – у тебя маг объявился.

– Откуда? Колдунов в степи мало, есть шаманы, но не в моем отряде.

Про шаманов Александр слышал раньше. Говорили, что магия у них необычная, сродни черной.

– И как они волшбу творят? – оживился боярин.

– По-разному. Кто танцами, кто песнями…

– То, что нужно! – Еремеева наконец посетила замечательная, как он считал, идея. – Сейчас твои ученики должны изобразить шаманский ритуал. Пусть шведы думают, что у нас на вооружении имеется страшная магия.

– Среди моих учеников нет шаманов.

– И кто об этом знает? Ты да я. И уж точно – ни один из врагов.

Салех задумался всего на пару секунд, потом решительно спросил:

– Что нужно делать?

Когда со стороны отряда Данилы раздалось громкое завывание, многие шведы взобрались на гребень холма, чтобы увидеть странное действо.

Наставник степняков приплясывал и орал нечто абсолютно немелодичное, заунывное и очень громкое. Танцем его движения назвать было сложно, но мало кто из европейцев видел шаманов в действии, зато практически каждый о них слышал. Дескать, и магия их варварская, и проклятия – страшнее смерти.

Салех, с трудом сдерживая улыбку, без остановки трясся всем телом, пел, танцевал, попутно через каждые три шага вбивая колышек в землю. Под руками ничего более подходящего, чем тот камень, которым сбили шлем эльфа, не нашлось. Три степняка едва успевали подносить «дрова» из остатков частокола, который не забрал с собой смерч.

Завороженные необычной пляской шведы сразу решили, что именно из-за заклятия шамана они и не смогли пробиться к цели. В головах бойцов роились самые разные мысли. Офицеры приказывают идти в атаку, грозятся королевскими карами, но что может быть хуже колдовских проклятий? Вряд ли опустошенный за время первой атаки защитный амулет с ними справится, а волшебников в живых не осталось…

Генерал понимал – с каждой секундой дух его бойцов падает. Еще немного – и они побегут.

– За короля! За Швецию! – прокричал он и ринулся вниз с холма.

В первые секунды никто за ним не последовал, затем опомнились офицеры, подтянулись дворяне, которым честь была дороже жизни, за ними последовали и остальные.

– К бою! – прокричал Еремеев. – Без команды не стрелять!

Салех подумал – если он сейчас прекратит «шаманить», это придаст силы вражеским всадникам, а потому продолжал забивать в землю очередной колышек. Затем он развернулся лицом к нападавшим и, приплясывая, двинулся навстречу.

Впереди орали наступающие всадники, сзади несколько человек кричали ему возвращаться, а наставник шептал какие-то важные для себя слова и шел прямо на генерала.

Салех только сейчас осознал, что, переодевшись в шамана, он был без оружия. В руках оставался лишь тот увесистый камень, которым он забивал колья. Степняк возвел руки к небу, затрясся еще сильнее, а затем замер и резко метнул камень в командующего.

Генерал видел замах шамана, но совершенно его не опасался. И он, и скакун были обвешаны таким количеством защитных амулетов, что даже выстрел орудия в упор вряд ли смог бы причинить полководцу вред. Однако камень, угодив в грудь, на виду у всего войска вышиб командующего из седла.

Победный рев Салеха потонул в выстрелах вражеской конницы. Шведы забыли об атаке и бросились спасать командира. А шаман с гордо поднятой головой спокойно пошагал в обратную сторону. Только вернувшись к своим, он грузно осел на землю.

– Салех! – Когда с плеч степняка стянули одежду, Александр увидел многочисленные пулевые ранения. Как воин степей дошел своим ходом, оставалось загадкой. – Ты же…

Между тем лицо воина сияло.

– Спасибо, командир! Ты подарил мне тот миг, о котором великие воины степей мечтают всю жизнь! Я обратил в бегство целое войско. Одним броском! Позови Ризвана.

Когда старший ученик удалился от учителя, выглядел он оглушенным. А Салех сразу после разговора отошел в мир своих предков. С полученными ранами вообще непонятно, как он столько продержался.

– Эх! Какого человека потеряли! – Еремеев смахнул предательскую слезу.

– Учитель сказать – мы теперь твой ученики. Это его последний воля. – Ризван произносил слова отрывисто, чтобы никто не услышал дрожи в его голосе. Сын степей не мог показать ни малейшей слабости, хотя лицо его почернело от горя.