Сет Патрик - Темнота драконов [litres]

Патч остался стоять.

– Вы имеете право потребовать это, Магистр, – медленно произнес Лорд Древис и обернулся к остальным членам Совета, чтобы всё обсудить.

Зрители по-прежнему возмущались.

Наконец Лорд Древис поднял молоток правосудия, и шум утих.

– С глубокой печалью мы вынуждены согласиться с твоим требованием, Рандел! – сказал он. – Патч Брайтвотер, мы всё ещё проявляем милосердие и сокращаем твой срок вполовину. Однако само наказание теперь будет составлять десять лет за каждый раз, что ты нарушил Закон и исполнил Песнь Танца! – он посмотрел на Рандела Стоуна. – Изучив сломанную флейту, сколько исполнений ты насчитал?

– Сто два! – ответил Стоун.

Зал погрузился в гробовую тишину. Члены Совета побледнели, когда в полной мере осознали смысл сказанного.

– Мы лично проверим названное число, Рандел, – сказал Древис.

– Разумеется, – кивнул Магистр.

– Патч Брайтвотер, – продолжил Древис. – Тебя осуждают на десять лет за каждое из ста двух твоих преступлений. Таким образом ты приговорён к одной тысяче двадцати годам заключения в темницах Тивискана, но нашей милостью мы сокращаем их до пятисот десяти лет. Тюремщик, отведи его в камеру – И молот правосудия в руке Лорда Древиса опустился в последний раз. Сам Древис при этом выглядел очень печальным.

Зрители зашумели снова.

– Да смилостивится над тобой Господь! – кричал кто-то. – Рандел Стоун не знает милосердия!

Патч упал на стул, не в силах осознать произошедшее. Он посмотрел туда, где сидел Эрнер, и увидел, как тот пытается удержать Рен, рвущуюся наружу.

– Нет! – прокричал ей Патч. – Пожалуйста! Не надо!

Кто-то из зрителей засмеялся.

– Тебе уже ничего не поможет!

Патч не сводил взгляд со своих друзей. Он увидел, как мелькнули лапки Рен. Она что-то показала ему, затем снова спряталась.

Фарнел выволок его из зала и потащил вниз по ступеням. Они миновали камеру, где Патч провёл эту ночь, и продолжили спуск.

Они спускались всё ниже и ниже, и Патч вдруг задумался: интересно, насколько глубоко его упрячут?

Фарнел провёл осуждённого по длинному коридору со множеством дверей – старше этой стены в замке нужно было ещё поискать. Отовсюду доносились возгласы: «Эй, кто там у тебя, а? Кого ты к нам привёл?»

Фарнел остановился у последней двери в конце коридора. На полу лежало сложенное одеяло, которое тюремщик поднял и протянул Патчу, стараясь не смотреть на него.

– Я редко жалею узников, парень. Но у тебя такой приговор, – толстяк покачал головой, – что я подумал: надо посадить тебя в камеру получше. Она хоть и на границе с Тьмой, но всё же у внешней стены, так что у тебя даже окошко будет. – Он повернул ключ и широко распахнул дверь.

Патч рассмотрел её. Створка толщиной в метр, как и сама стена. Камера действительно оказалась больше, чем он думал, – пять шагов в ширину. Вместо окна – проём толщиной с ладонь. Но свет всё же пробивался внутрь, кое-что разглядеть. В тёмном углу валялась куча тряпья. И воняло просто невыносимо.

– Сюда будешь справлять нужду, – сказал Фарнел, ткнув пальцем в дыру в каменном полу. – Тебе будут давать еду и воду, миска и чашка вон там. – Он указал на посуду, брошенную на пол возле тряпок. – Видишь эти отверстия у двери? Оттуда тебе будет прилетать еда и вода. Будь готов поймать их. – Патч заметил небольшие проёмы в стене, и множество испорченной разлагающейся еды на полу под ними. Неудивительно, что здесь такой запах.

Фарнел расстегнул кандалы. Патч потёр затёкшие запястья.

– Что случилось с тем, кто находился здесь до меня? – спросил он.

– О, хорошо, что напомнил! – воскликнул Фарнел, подходя к куче тряпья.

Оказалось, это не тряпьё. Это тело.

Фарнел вынес его в коридор и положил на пол. Теперь Патч мог разглядеть мертвеца – старик, настолько тощий, что от него остались только кожа да кости.

– Невинный Джек, так его звали, – сказал Фарнел.

– Почему?

– Потому что он был невиновен , – ответил Фарнел. – Его осудили за убийство человека при помощи Флейты, а так называемая жертва обнаружилась потом живой и невредимой, в прошлом году! – Тюремщик покачал головой. – Жаль, что Джек умер. До пересмотра его дела оставалась всего пара месяцев. Его бы наверняка освободили!

– Как долго он здесь находился? – спросил Патч, глядя на тонкую, как пергамент, кожу на лице старика.

«Должно быть очень, очень долго, – думал мальчик. – Может, есть возможность протянуть, пока Совет не одумается и не выпустит меня…»

– Джека признали виновным, когда ему было двадцать, – ответил Фарнел. – Дай посчитать… – Он задумчиво смотрел в потолок. – Выходит, бедняга провёл здесь почти пятнадцать лет.

Патч в ужасе смотрел на Фарнела.

– Время здесь никого не щадит, – печально отметил тот. – Потому, что ж, удачи тебе, парень! – Он захлопнул тяжёлую дверь.

Патч услышал затихающие шаги. И вдруг почувствовал , как стены давят со всех сторон…

Подбежав к окну, он встал на носочки, чтобы поймать ртом хотя бы немного свежего воздуха. Глубоко дыша, мальчик ждал, пока страх отступит.

Он вспомнил, что показала ему Рен в зале Совета: «Не сдавайся».

Но как это возможно? Прямо сейчас Патч Брайтвотер был уверен только в одном: как и Невинный Джек, он останется здесь до самой смерти.

Едва паника, охватившая Патча, начала отступать, мальчик услышал нечто такое, от чего она тотчас вернулась.

– Эй! – позвал кто-то.

Патч отскочил от окна.

– Кто это? – спросил он, озираясь.

– Я тут, внизу! – казалось, этот мужской голос доносится отовсюду .

« Неужели всего, что случилось, мало! – с горечью подумал Патч. – Так ещё предстоит делить камеру с призраком Невинного Джека? »

– Кто ты? – спросил он. – Пожалуйста, оставь меня в покое!

– Слушай, дружище, – ответил голос, – нам предстоит провести вместе поистине уйму времени, так что давай поладим, а? Меня зовут Мутный Генри. – Ты… ты призрак ?

Мутный Генри тяжело вздохнул.

– Я твой сосед. Посмотри у основания стены. Видишь щель?

Патч посмотрел на стену справа от него. Внизу, возле самого пола, темнела щель, она была значительно уже окошка. Патч подошёл ближе, чтобы удостовериться, что то, что слышит и видит, это и вправду так. – Вижу! – сказал он.

– Так посмотри в неё и скажи: «Привет».

Патч посмотрел в щель. Она буквально пронзала насквозь каменную толщу и открывалась с другой стороны стены. Оттуда на мальчика уже кто-то смотрел. – Привет, – сказал Патч.